3) Победившие государства будут сильно истощены, а удельный вес Советского Союза значительно возрастет, и появится много возможностей для вынужденного перехода великих держав на пути социалистических государств. Что же касается положения Японии, то необходима оценка со всех точек зрения, учитывая при этом события в Китае. Например, если Япония начнет войну с Советским Союзом или пойдет на сотрудничество с Англией или США, или же усилит политику продвижения на юг и вступит в войну с Англией и США, то, возможно, она временно достигнет определенных военных успехов. Однако, вскоре же она столкнется с трудностями, связанными с истощением страны. А это породит большие возможности для социальной революции. Я считаю, что, как ближайший срок, первый шаг в повороте Японии к социальной революции может произойти с первой или второй половины 1942 г. О таких перспективах я говорил Зорге еще в июле 1941 г. Когда я говорю об “Обществе нового порядка в Восточной Азии”, я исхожу из действительного положения, суть которого состоит в слабости революционных сил в Японии в момент такого перехода, а также из трудностей осуществления такого перехода только в Японии. Если даже он произойдет, то положение не будет стабильным. Кроме того, для осуществления такого перехода в условиях, когда Япония находится во враждебных отношениях с США и Англией, необходимо, чтобы руководство им находилось полностью в руках Японии и Коммунистической партии Китая без участия Советского Союза и капиталистических стран. Необходима также дружеская взаимопомощь всех трех наций. Тесная связь трех наций будет началом создания содружества наций в Восточной Азии.
Я вовсе не думаю, что созданное таким образом государство сразу станет коммунистическим государством. Это может быть государство так называемой “новой народной демократии”, основу которого составлял бы суньятсенизм. В Японии формой переходного государства могла бы быть социалистическая национальная община, сохраняющая японские особенности. Во всяком случае, условием решения проблем народов Восточной Азии является тесное дружественное сотрудничество трех наций — Японии, Советского Союза и Китая. Освободившиеся из-под власти США, Англии, Франции и Голландии такие страны, как Индия, Бирма, Таиланд, Голландская Индия, Французский Индокитай, Филиппины и др., развиваясь как самостоятельные государства, будут развивать политические, экономические и культурные связи с союзом трех наций: СССР — Японии — Китая. И, естественно, что эти страны не обязательно сразу же станут коммунистическими. Они сами изберут форму переходного государства, на основе своей независимости и развитием связей с содружеством наций Восточной Азии.
Таким я представляю себе так называемой “Общество нового порядка в Восточной Азии”. Естественно, что его образование является частью мировой революции. При этом я с самого начала не сомневался в том, что китайские события являются решающим фактором в деле создания так называемого “Общества нового порядка в Восточной Азии”, которое в свою очередь будет иметь чрезвычайно важное значение во всем процессе крушения мирового капитализма. Я свыше 10 лет был связан с Зорге и вместе с ним вел разведывательную деятельность, направленную на усиление Коминтерна и Советского Союза, а этим самым я внес вклад в сотрудничество с Советским Союзом. Так же я относился и к Китаю»[308].
5 марта 1943 г. Одзаки писал жене: «В начале мысль моя не была направлена на коммунизм. В жизни меня занимали только политические вопросы. Изучая их, я пришел к осознанию, что самое главное — братство народов. Я думал, что нельзя будет избежать войны с США и Англией. Я всегда ратовал за необходимость независимости Азии. Я не скрывал этого. В то же время моим идеалом была полная гармония, которая бы царила между всеми нациями. Единственным моим недостатком было то, что я был мечтателем. Но, как ты сама знаешь, я никогда не мог ограничиться личными интересами»[309].
Японский исследователь Сираи Хисая утверждает, что Одзаки в глубине души считал себя коммунистом. Об этом можно судить по его показаниям следователю Накамура Мицудзо: «Я — коммунист. Мы мечтаем о том, чтобы разрушить современную капиталистическую систему, основанную на противостоянии классов, и создать бесклассовое коммунистическое общество». В марте 1942 года по требованию следствия Одзаки подготовил письменные показания на тему: «Что я думал о революции как коммунист?» Как отмечает Сираи Хисая, своим показаниям объемом в 33 страницы, Одзаки дал название: «Письменное показание Одзаки Ходзуми по поводу перспектив революции и другим вопросам»[310].
Свой взгляд был у Одзаки и на «императорскую систему» Японии (тэнносэй), и эти мысли расходились с установками Коминтерна, к которому Одзаки относился с огромным пиететом. У него были сомнения относительно того, что понятие «императорская система» адекватно отражало сущность государственной власти в Японии.
Одзаки утверждал: «Я думаю, что определение современной государственной системы в Японии как “тэнносэй” вряд ли соответствует действительности». И далее: «С тактической точки зрения для людей, считающих себя коммунистами, выдвижение лозунга свержения “императорской системы” не является подходящим. И вот почему. В историческом плане император не был непосредственным угнетателем народа, и сегодня, каким бы богатством он ни располагал, он не является в глазах народа непосредственным эксплуататором».
Одзаки считал, что «императорскую систему» следовало бы упразднить, но так, чтобы в какой-то форме сохранить память о ней как о наиболее древней «семье» японской нации[311].
Концепция «новой политической структуры» («новой структуры») — «Ассоциация помощи трону» («Тайсэй ёкусанкай») — единственной правящей политической партии в Японии — также сформировалась в недрах «Исследовательского общества Сёва».
В программе «Ассоциации помощи трону» говорилось, что новая структура предусматривает «полное уничтожение существовавшей в прошлом системы индивидуализма в политической, экономической и культурной областях и базируется на единой государственной идеологии, помогающей народу целиком посвятить себя служению императору»[312]. Предполагалось, что ее воплощением станет новая партия, которая будет играть роль «руководящей силы народа, органически объединяющей воедино правительство и военные круги». Эта новая партия должна была стать «отрицанием прежнего идеала выборной партии, ядром которой являлась парламентская фракция», и «объединением единомыслящих вождей обновления». Новая партия, говорилось в «Программе новой структуры», «окажет правительству помощь путем дачи советов и рекомендаций, а при проведении правительством в жизнь этого курса будет сотрудничать с ним», «будет выполнять роль посредника, доводящего мнение верхов до низов и мнение низов до верхов, органически объединяя их». Для этого партия «создаст соседские организации, являющиеся основными организациями народа, и будет руководить ими».
«Соседские организации» — соседские общины — органы ассоциации на местах, возрожденный средневековый институт.
Целью «новой структуры» провозглашалась и деятельность по восстановлению новой Японии с целью построить новый восточноазиатский порядок, а возглавить ее должен был премьер-министр. 12 октября 1940 г. «Ассоциация помощи трону» оформилась официально, действующий премьер-министр Коноэ был выбран ее лидером и провозглашен «политическим спасителем нации во время хаоса».
Участие Одзаки в разработке концепции «Ассоциации помощи трону» документально не подтверждено, однако вполне возможно, учитывая, что ее целью провозглашался новый восточноазиатский порядок, поскольку причастность Одзаки к разработке концепции «Великой восточноазиатской сферы совместного процветания» вполне доказуема.
По протекции Усибы и при поддержке генерального секретаря кабинета министров (начальника секретариата премьер-министра) Кадзами Акиры в июле 1938 г. Одзаки, по одной версии, был назначен внештатным сотрудником[313] — «найкаку сёкутаку» — кабинета министров и оставался в этом качестве до отставки первого кабинета Коноэ в январе 1939 г. По другой версии, Кадзами «пригласил Одзаки стать временным консультантом Кабинета (“шокутаки”) — специалистом-экспертом или временным сотрудником, не получающим регулярной платы в организации, которой он служит. Термин этот имеет весьма расплывчатое толкование. Он может обозначать и человека, чьих советов ищут очень редко и лишь по весьма специфическим вопросам. Это также могло подразумевать и должность ассистента-исследователя, никогда не консультировавшего по вопросам политики»[314]. Расхождение в названии должности не меняет круга возлагаемых обязанностей и открывавшихся перед Одзаки возможностей.
Когда Одзаки был назначен советником кабинета министров, он получил официальное письмо, содержащее следующую фразу: «Настоящим поручаем вам исследовательскую работу».
Но, как пишет сам Одзаки, настоящей его работой было «помогать Кадзами — и более ничего определенного».
«Я изложил Кадзами свои взгляды на Китай… У меня никогда не было намерения реализовать свои политические идеи, пользуясь моим положением советника Кабинета. Все, что я делал, — это давал конкретные советы по конкретным вопросам, одновременно получая точную и ценную информацию. Нет нужды говорить, что информацию, полученную в Кабинете, я передавал Зорге. У меня был свободный доступ к документам в офисе главы секретариата (Кадзами) и других секретариатов»[315].
На допросе 8 марта 1942 г. Одзаки показал: «В то время, когда я был внештатным советником кабинета министров, я каждый день ходил на работу в резиденцию премьера. Мое рабочее место находилось в комнате подвального этажа под кабинетом секретарей премьера. Я мог свободно заходить в этот кабинет и в кабинет генерального секретаря правительства и знакомиться там с документами, относившимися к проблематике моей работы, или в отношении которых секретари хотели узнать мое мнение. Кроме того, я часто присутствовал при их разговорах, и этот давало мне возможность реально представлять себе, как развивалась политическая ситуация. Поэтому я мог знать важные направления государственной политики на переломном этапе истории страны и легко получать политическую информацию. Естественно, я сообщал эту информацию Зорге и высказывал ему свою точку зрения на развитие политической ситуации»