Адресату.
Дронову».
[Резолюция]: «НО.3
НО.9
Копии дать т.т. Сталину, Молотову. Г. 18/3».
15 марта «Рамзай» отправил еще одну шифртелеграмму, в которой счел нужным повторить свое сообщение от 9 марта:
«НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ
ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ
Токио. 15 марта 1941 года.
По радио.
ПЕРЕВОД.
Я читал телеграмму Риббентропа к германскому послу Отт, которая по-немецки читается так:
“Я прошу Вас при этом всеми имеющимися в Вашем распоряжении средствами побудить Японию к неожиданному наступлению на Сингапур”.
Далее мне Отт заявил, что германский генштаб считает гарантию против возможного наступления Красной Армии на Маньчжурию необходимым условием перед началом военных действий против Сингапура.
№ 93. РАМЗАЙ.
Расш. Малинников, Волков.
Перев[ели] Малинников и Фейгинова.
[РЕЗОЛЮЦИЯ НУ]: “НО.3
НО.9
Дать копии тт. Сталину, Молотову, НКО, НГШ.
Г.
18/3”».
18 марта состоялось совещание, посвященное активизации действий Японии на Дальнем Востоке, на котором присутствовали Гитлер, гросс-адмирал, главнокомандующий военно-морского флота (кригсмарине) Редер, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженными силами (ОКВ) генерал-фельдмаршал Кейтель и начальник оперативного отдела ОКВ генерал-полковник Йодль. Из протокола совещания: «…Япония должна предпринять шаги для того, чтобы как можно скорее захватить Сингапур, поскольку никогда условия не будут более благоприятными. (Весь английский флот занят, Соединенные Штаты не подготовлены к войне против Японии. Превосходство японского флота по сравнению с американским.) Япония действительно готовится к таким действиям, но, согласно заявлениям японских офицеров, она приступит к ним лишь, если Германия произведет высадку на английском побережье. Германия поэтому должна напрячь все усилия для того, чтобы заставить Японию действовать немедленно. Если Япония захватит Сингапур, тем самым будут решены все остальные восточно-азиатские проблемы в отношении США и Англии (Гуам, Филиппины, Борнео, Голландская Восточная Индия).
Япония хочет, если возможно, избежать войны против США. Она сможет сделать это, если она в наикратчайший срок захватит Сингапур»[470].
23 марта министр иностранных дел Японии Мацуока по транссибирской магистрали прибыл в Москву. Как он и просил, газетные сообщения были краткими и подчеркивали, что он находится в СССР проездом.
Спустя два дня от «Юрия» — И.В. Гущенко, резидента военной разведки под прикрытием должности военного атташе при посольстве СССР в Японии, получена шифртелеграмма, составленная на основе доклада «Рамзая», с комментария Гущенко (доклад передан ранее в почте «Рамзая» на встрече Макса Клаузена с В.С. Зайцевым):
«Начальнику Разведуправления
Генштаба Красной Армии.
<…> секретная часть пакта есть основа, которая состоит в том, что Германия обязалась обеспечить продвижение Японии во Французский Индокитай и Голландскую Индию. Но благодаря усилению Америки, Япония не желает вооруженного конфликта. Мацуока и Коноэ застопорили это продвижение и поставили вопрос перед Отт о пересмотре пакта в связи с изменившейся обстановкой. Отт на это ничего не ответил, а перед своим отъездом собирал совещание из десяти немцев, в том числе всех дипломатических работников, военных аппаратов немцев. На этом совещании Отт поставил вопрос — как быть с пактом, положение резко изменилось. Военный атташе Кречмер заявил — [471]Германия через месяц начнет генеральное наступление на Англию (здесь и далее подчеркивание в документе. — М.А.), и тогда все эти вопросы будут решены, но есть сомнение [в] связи с большой помощью со стороны Америки — операция может провалиться. На этот случай Германия имеет второй план — нанести удар по Ближнему Востоку, захватив Турцию и Кабул; против этого будет СССР, но Германия не должна будет считаться с СССР, ибо его Красная Армия в Польше и Финляндии показала недостаточную боеспособность. Кречмер предложил этот вопрос здесь не решать, а разрешить его в Берлине. После этого Отт выехал в Берлин.
В Берлин вызван также и Мацуока с тем, чтобы накачать его выгодно для Германии и заставить отвлечь на себя Америку. При этом Мацуока из Берлина получил указание встретиться с Молотовым или его заместителями и прощупать, как будет реагировать СССР на случай расширения войны в Европе. Китайский вопрос в Москве не поднимать.
Основные беседы в Москве Мацуока должен провести по возвращении из Берлина.[472]
Америка должна вступить в войну с Германией не позднее августа, считают, что поведение Америки будет зависеть от результатов генерального наступления Германии.
Вывод: считаю, что доклад в основном правдоподобно освещает те события, которые имеют место в Токио за кулисами в последнее время.
Имеются пометы.
Указана рассылка»[473].
24 марта японский министр имел непродолжительные беседы с Молотовым и Сталиным. Из беседы наркома иностранных дел с министром иностранных дел Японии: «Мацуока в начале беседы, разъясняя цели своей поездки в Европу, говорит, что идея посещения Берлина и Рима у него возникла в связи с заключением Пакта трех держав и в целях обмена мнениями с руководителями Германии и Италии по вопросам, касающимся тройственного союза. При этом Мацуока указывает, что после того, как посредничество Японии между Таи и Индо-Китаем закончилось успешно, он смог получить разрешение от своего правительства на поездку в Европу… На обратном пути, говорит Мацуока, он хотел бы поговорить с т. Молотовым по вопросу об улучшении японо-советских отношений… После этого Мацуока спрашивает, когда может состояться его встреча с т. Сталиным.
Тов. Молотов ответил, что до сих пор его спрашивали только о согласии т. Сталина на встречу с Мацуокой, но никто не спрашивал о времени этой встречи. О согласии т. Сталина на встречу, говорит т. Молотов, он уже сообщил, а сейчас желательно узнать мнение Мацуоки о времени встречи.
Мацуока говорит, что он мог бы встретиться даже сейчас.
Тов. Молотов позвонил по телефону т. Сталину и сообщил Мацуоке, что т. Сталин сможет быть через 10 минут»[474].
Из беседы Сталина с Мацуокой: «…Затем Мацуока говорит, что так как т. Сталин очень занят, то он не хочет отнимать у него драгоценного времени, но если т. Сталин смог бы уделить ему еще минут 20, то у него имеются для сообщения т. Сталину два вопроса, о которых он просил бы подумать до его возвращения из Берлина и Рима.
Тов. Сталин отвечает, что, так как Мацуока редкий гость, то он готов удовлетворить просьбу Мацуоки.
1. Мацуока говорит, что, как известно, в Японии верховная власть находится в руках Тенно. На иностранный язык Тенно обычно переводится как император. Однако это не верно, ибо в Японии уже давно имеется коммунизм, и я бы назвал, говорит Мацуока, этот коммунизм моральным коммунизмом. В японской семье то, что принадлежит, например, старшему сыну, принадлежит также и младшему сыну. Хотя в Японии существует капитализм, однако от этого никакого вреда нет. Все имущество и жизнь подданных принадлежат Тенно, и никто об этом не жалеет. Далее, например, сравнительно небогатый человек, видя какого-нибудь бедного мальчика, дает ему денег на учебу и, таким образом, оказывает свое посильное содействие.
На вопрос т. Сталина, не есть ли это путь императора, Мацуока говорит, что он назвал бы это моральным коммунизмом, ибо Тенно — это государство, и все принадлежит ему. Англосаксонские традиции нанесли ущерб Японии, а промышленный переворот затормозил развитие морального коммунизма. Однако сейчас, продолжает Мацуока, создалась группа лиц, правда, незначительная, которая стремится распространить свои принципы на все великое азиатское пространство, и которая называет принцип своей политики японским словом «хаккоицю», что в переводе означает всемирный мир, основанный на справедливости. Все это, указывает Мацуока, имелось и раньше, но было ущемлено капитализмом, поэтому сейчас мы выдвигаем лозунг — долой капитализм и индивидуализм. Но для этого необходимо уничтожить англосаксов. С этой целью, добавляет Мацуока, был заключен Пакт трех держав, при заключении которого не считались с мелкими интересами.
После чего Мацуока говорит, что если т. Сталин понимает, что он хочет сказать и если у советской стороны будет соответствующее понимание и желание идти вместе, то мы, заявляет Мацуока, готовы идти рука об руку с вами. При этом Мацуока выражает надежду, что до его возвращения из Берлина т. Сталин сможет обдумать то, что сказал Мацуока.
2. Затем, касаясь японо-китайской войны, Мацуока говорит, что Япония ведет войну не с китайским народом, а с англосаксами, т. е. с Англией и Америкой. Япония, продолжает Мацуока, ведет войну с капитализмом и индивидуализмом, а Чан Кайши является слугой англосаксонских капиталистов. Поэтому японо-китайский конфликт нужно рассматривать именно под таким углом зрения. В связи со сказанным им Мацуока просит учесть намерения Японии в Китае.
На вопрос т. Сталина, должен ли он ответить сейчас, Мацуока заявляет, что он изложил лишь общую мысль и хотел бы, чтобы т. Сталин подумал над теми вопросами, которые затронул Мацуока, и дал бы ответ после возвращения Мацуоки из Берлина.
Тов. Сталин говорит, что если Мацуока так хочет, то можно отложить и дать ответ после возвращения Мацуоки. При этом т. Сталин говорит, что какова бы ни была идеология в Японии или даже в СССР, это не может помешать практическому сближению двух государств, если имеется взаимное желание обеих сторон… Что же касается англосаксов, говорит т. Сталин, то русские никогда не были их друзьями, и теперь, пожалуй, не очень хотят с ними дружить. Далее т. Сталин заявляет, что то, что в Японии хотят, чтобы государство стало контролером отдельных капиталистов, уже проделывается в Германии и Италии. Это хорошо. Государство только в том случае может усиливаться, если оно является полным контролером всего народа и всех классов.