леб. Больше того – свинья словно ухмыльнулась, приоткрыв рот, полный острых зубов, да еще и стала пялиться на нас с неподдельным интересом. Не должно так быть и есть в этом что-то нехорошее! Да и глаза у нее... Не объяснишь словами, но такое впечатление, что на нас смотрит не свинья, а некто иной, уверенный в своих силах. Не знаю, что подумали мужчины, а у меня в душе словно что-то засвербело...
– Это мне кажется, или от болотных испарений началась галлюцинация... – заговорил Кирилл, глядя на свинью, но Глеб его перебил.
– Как говорил персонаж одного известного мультфильма – если бы мы с ума сошли, то не все сразу. С ума поодиночке сходят, это только гриппом вместе болеют... Так что с твоей нервной системой, друг мой, все в порядке.
– Но с этой животиной явно что-то не то!
– Иногда и коты ходят на задних лапах, но это не значит, что такое поведение нормально... – философски заметил Глеб. – И уж тем более в нашем случае.
– А еще она мне напоминает...
– Мне тоже... – поморщился Глеб. – Выходит, напрасно надеялись, что все закончено. Делать нечего, идем дальше, а эта гм... хавронья... В общем, поглядим.
Пошли дальше, сжимая в ладонях серебряные монеты. Свинья, как я того и боялась, даже не думала отставать от нас, продолжала бежать рядом. Все бы ничего, но вскоре она стала издавать неприятные звуки – то ли хлюпанье, то ли постанывание, а то и вовсе скрип, словно железом по стеклу. Звуки были негромкие, но же через минуту я готова была заткнуть уши, лишь бы их не слышать. А еще свинья смотрит на нас так, что меня начинает подташнивать в прямом смысле этого слова, да и в ее глазах время от времени словно проскакивают красные искры. Такое впечатление, будто она тебе в зрачки заглядывает, и отвести свой взгляд почти невозможно.
Кажется, больше всего хавронья злила Кирилла. Подхватив с земли тяжелую ветку, он попытался хлестнуть ею свинью, но ожидаемо потерпел неудачу – хавронья неуловимым движением отклонилась в сторону. Больше того – теперь в тех звуках, что она издает, отчетливо слышалось хихиканье, причем такое мерзкое, что у меня подкатил ком к горлу.
– Чтоб тебя!.. – вырвалось у Кирилла, а Глеб негромко произнес:
– Постарайся держать себя в руках. Нечто подобное мы уже проходили, причем совсем недавно.
– Да как же...
– А вот так. Сейчас нам всем не по себе. Ясно же, что эта хрюша (или кто там она на самом деле) добивается того, чтоб на нас накатила паника. Помните ту собаку, что гоняла нас по лесу? Здесь если не то же самое, то нечто похожее, так что ни в коем случае не следует терять самообладание.
– Может, серебром в нее бросить?.. – предложила я.
– Стоит только вспомнить, сколько я прошлый раз серебра перекидал в ту собаку, и каждый раз она умудрялась ускользнуть... Так что это не вариант.
– Так что же делать?
– Пока еще не критично, подождем.
– А если она нас набросится?
– Вот тогда и решим...
Пошли дальше под непрестанные звуки, издаваемые свиньей, только в этот раз в них отчетливо слышалось глумление. Правда, сейчас она держалась от нас немногим дальше, где-то шагах в десяти-пятнадцати, но уже одно только ощущение присутствия этой странной свиньи вызывало глухое раздражение. Вдобавок ко всему ощутимо заболела голова, да еще и жуть какая-то в голову полезла. Тут уж как себя не сдерживай, а нервы поневоле окажутся на взводе. Наверное, потому я не очень удивилась, когда услышала голос, явственно раздавшийся в моей голове:
– А ну, поворачивайте назад! К болоту идите, к болоту...
Лишь через несколько мгновений я поняла, что вслух никто ничего не произнес, это просто прошелестело в моей голове. Впрочем, если судить по реакции моих товарищей, они услышали то же самое. А голос, похоже, женский, но очень неприятный, да и та особа, что это произносит, должна быть в довольно-таки приличном возрасте.
Излишне говорить о том, что услышав подобное, мы остановились, а голос продолжал:
– Поворачивайте назад, я сказала! О вас же забочусь... Отдохнете, сил наберетесь... Там, у воды, хорошо и спокойно... Идите туда, идите, идите, идите...
– Это... Это что такое?.. – вырвалось у меня.
– А разве не ясно? Психологическая обработка или как там ее можно назвать... – неохотно произнес Глеб. – Если я правильно понял, эта тварь намерена загнать нас в болото, и явно не для того, чтоб мы приняли там лечебные ванны из тамошней воды. Так, нечего топтаться, на месте не стоим, пошли дальше.
Говоря откровенно, идти вслед за Глебом не хотелось от слова «совсем», и в то же самое время было понятно, что лучше убраться отсюда, пока мы еще в состоянии это сделать, только вот свинья не думала отставать от нас, стояла неподалеку, и, готова спорить, на ее морде была самая настоящая усмешка. Мы двинулись дальше, только вот ноги стали просто неподъемными, хотелось сбросить оттягивающий плечи дорожный мешок, и почему-то думалось о том, что вода в болоте сейчас теплая, там тихо и спокойно, а еще в том месте никто нас не отыщет... А голос в голове то ласково шепчет, то уговаривает, то пугает, что впереди нас ждет опасность, от которой лучше скрыться где-то посреди болота... Этот дурманящий шепот постепенно начинает затягивать, не хочется думать ни о чем ином, перед глазами все плывет, ноги сами собой поворачивают назад... В голове сумбур и мечтается лишь о том, что нам будет хорошо в той тихой болотной воде, где мы полежим среди мягкого мха, отдохнем, подремлем... Кажется, еще немного – и ты или умом тронешься, или закричишь, или, и верно, кинешься к болоту, лишь бы избавиться от этого шелестящее – скрипящего голоса в голове...
Трудно сказать, чем бы все кончилось, но внезапно раздался страшный визг (можно сказать, продирающий до костей), который словно выдернул нас из того непонятного состоянии, в котором мы находились. Я, конечно, в детстве несколько раз слышала визг свиньи, и тот звук, что сейчас донесся до нас, невероятно на него походил, только вот был сильнее и громче чуть ли не в десять раз. Я даже не представляла, что живое существо в состоянии издать подобные крики!
Мне понадобилось какое-то время, чтоб придти в себя и понять, что я сижу на земле, и Глеб с Кириллом расположились неподалеку. Чувствовала я себя куда лучше, хотя меня еще чуть потряхивало, а руки ощутимо дрожали. Впрочем, судя по всему, мои спутники выглядели немногим лучше. Но главное – не было навязчивого голоса в голове. Он исчез, и, надеюсь, навсегда...
– Что произошло?.. – спросил Кирилл, держась за голову. Кажется, он пришел в себя чуть раньше меня, но все еще выглядел далеко не лучшим образом.
– Я ее ранил... – отозвался Глеб, с трудом открывая фляжку. – Вот она и удрала.
– Но как...
– Пришлось, конечно, собрать всю свою волю в кулак...
По словам Глеба, он рассуждал так: эта тварь (кем бы она ни была) пугает нас со всем своим старанием, старается подчинить своей воле, но, тем не менее, на нас не бросается. Не исключено, что съесть нас она или не может, или не хочет, и пока что хрюшка не делает попыток наброситься. Возможно, как еда мы ее совсем не прельщаем, а если так, то у нее другая цель. Скорей всего, она всеми силами старается избавиться от нас, направив в болото. Для чего именно? Ответ ясен – явно не с благой целью, но об этом пока лучше не думать...
Почему Глеб все это время не применял серебро для того, чтоб отогнать надоедливую тварь? Что ни говори, но так называемая хавронья явно не относится к светлым созданиям этого мира, и должна опасаться серебра. Казалось бы: именно так и надо сделать – хоть разок, но постараться попасть серебром в это непонятное существо. Возможно, только вот Глебу, по его словам, не хотелось выкладывать свой главный козырь, то есть показывать, что у нас при себе есть серебро. Кроме того, еще были свежи воспоминания о том, как ловко уходила собака от бросаемых в нее монет, так что не стоит понапрасну разбрасываться добром, которого у нас осталось не так и много. Расчет Глеба был на то, что рано или поздно, но свинье надоест уговаривать нас, и она постарается форсировать события, а потому остро заточенный нож Глеб сумел спрятать в рукаве.
Так и произошло. Гипнозу (или как там правильно это назвать это одурманивание) мы поддавались не так быстро, как бы этого хотелось странной хрюшке, однако она сумела сообразить, кто главный в нашей тройке. Приблизившись к нам на расстояние нескольких шагов, хавронья поняла, что мы на нее почти не реагируем, а значит, можно перейти к более активным действиям. Проще говоря, она прыгнула с места на Глеба, метя ему зубами в горло. Тот не зевал, успел выхватить нож и полоснуть им хрюшку...
– В общем, она заорала, словно ее режут (хотя, по сути, так и было), и кинулась прочь... – закончил Глеб свой рассказ.
– Знать бы еще, что ей от нас было нужно... – просипела я. Увы, но в горле все еще стоял ком, не позволяющий нормально дышать. Не страшно – это нервное, скоро пройдет.
– А разве непонятно?.. – покосился на меня Глеб. – Это очаровательное создание намеревалось загнать нас в болото, а уж кто обитает в здешних топях – об этом мне даже думать не хочется. Ясно, что не трогательные рождественские зайчики.
– Сильно ты ее задел?.. – поинтересовался Кирилл.
– Так сразу и не скажу, но рана должна быть серьезной. Надеюсь, нашу встречу хрюша запомнит надолго.
– Хотелось бы...
– Не сомневайся, запомнит.
– Интересно, что это за тварь такая?.. – продолжал Кирилл. – Что-то мне не верится в то, что мы столкнулись с обычной обитательницей здешних мест. Не знаю, как вас, а меня она под себя едва ли не подмяла! Просто удивительно, как ты, Глеб, сумел с ней справиться!
– Просто действовал по принципу: не будите во мне зверя, если разбудили, то кыш с дороги... – усмехнулся тот. – Эта тварь меня настолько разозлила, что добрую половину ее уговоров я хоть и слышал, но не воспринимал, и потому смог продержаться... Ладно, это все лирика. Скажите, как чувствуете себя после общения с этой мерзопакостной свиньей?