– Давайте-ка поднажмем немного, господа хорошие... – повернулся он к нам. – Кажется, мы скоро покинем сие подобие болота.
Хорошая новость, просто замечательная, и одна лишь мысль о том, что у нас есть возможность в скором времени выйти на твердую землю, придала нам сил. Все бы ничего, но спустя какое-то время стал появляться туман, пусть и небольшой, однако постепенно он становился гуще. Откуда еще и эта напасть взялась на наши головы?
Казалось бы – туман, дело довольно обычное, особенного в нем ничего нет. Правильно, если туман небольшой, то в этом нет ничего плохого, а вот как нам идти дальше, если туман густеет едва ли не прямо на глазах? Нет, какое-то время особых сложностей белый сумрак нам не доставлял, но когда мы все же добрались до края болота, и ступили на землю, то далеко продвинуться не смогли – туман стал густой, как молоко, и идти дальше в этом белесом нечто было просто невозможно. Да и как идти, если мы с трудом можем различить землю у нас под ногами? Глеб достал фонарик, но луч пробивал белый кисель всего лишь на пару метров.
– Этого нам еще не хватало... – подосадовал Кирилл.
– Что делать будем?.. – спросила я. – Неужели ждать, пока туман рассеется?
– Еще чего... – проворчал Глеб. – Он, может, несколько дней продержится, так мы все это время будем тут стоять? Спасибо, что-то не хочется. Лучше медленно, но пойдем отсюда.
– Так ведь почти ничего не видно!
– Ключевое слово – «почти»... – уточнил Глеб. – Его и примем за основу. Так, подошли как можно ближе друг к другу, на расстояние вытянутой руки, не больше. Надо, чтоб каждый был на виду, в сторону ни на шаг, и внимательно смотрим себе под ноги.
Тут Глеб прав полностью – в таком тумане ничего не стоит потеряться, тем более что белая муть становится еще более густой, хотя, больше уже, кажется, некуда. Ничего не различить даже на расстояние вытянутой руки, и потому, припомнив кое-что, я через какое-то время положила свою руку на плечо Глеба, а Кирилл – на мое плечо. Так поневоле и вспомнишь, как мы с Кириллом подобным образом передвигались еще не так давно, когда он шел, постоянно опираясь на мое плечо. Надо же, история повторяется, только в этот раз мы не идем, а бредем, причем с черепашьей скоростью. А еще неприятная тишина вокруг – кажется, вся здешняя живность попряталась кто куда.
– Нет, так дело не пойдет... – через какое-то время произнес Глеб. – Ничего не скажу насчет вас, но я такого тумана раньше никогда не видел, так что рисковать не стоит. Предлагаю остановиться у первого же холма, и подняться на него. Тут уж ничего не поделаешь – поневоле придется ждать, пока туман не рассеется, или не прольется дождем.
Глеб прав – идти дальше нет никакого смысла. Холмов тут хватало, так что мы поднялись на первый попавшийся. Правда, он был не очень высоким, но выбирать не приходится.
Время шло, но туман не рассеивался, оставался все таким же непроницаемым. Приближался вечер, ничего не менялось, и стало понятно, что нам придется здесь заночевать. Костер решили не раскладывать, тем более что и дров для него тут нет. Что ж, нам не впервые ночевать под открытым небом. Правда, смущала близость болота, и невольно вспоминались слова Кэйрийлайна, но тут уж ничего не поделаешь, так что хочется нам того, или нет, но придется ждать, пока туман не растает.
С наступлением темноты легли спать, причем как можно ближе друг к другу – сейчас надо находиться как можно ближе друг к другу. Глеб вызвался дежурить первым, однако разбудил меня посреди ночи.
– Соня, просыпайся, пора вставать.
– Что, мое время дежурства подошло?.. – не поняла я. – Кажется, сейчас очередь Кирилла дежурить?
– Верно, но парень сегодня спит что-то очень беспокойно. Если помнишь, раньше он частенько кричал по ночам, потом дело пошло на лад, успокоился, а сегодня опять его кошмары терзают – если я правильно понял, ему опять женушка дорогая снится, чтоб ее!.. Никак, болотный воздух на парня так действует. Беднягу то и дело за плечо трясти приходится, чтоб проснулся.
– Так разбуди его... – я потерла глаза. – Не понимаю, зачем ты меня растолкал? Раз Кириллу бывшая жена снится, то ему лучше дежурить, все одно сна уже не будет.
– Нет уж, пусть парень спит... – отмахнулся Глеб.
– Ну, пускай, не возражаю... – согласилась я. – Кстати, что происходит вокруг? Все спокойно, или же...
– Доносятся какое-то непонятные голоса из тумана, но ничего не видно... – подосадовал Глеб. – Терпеть не могу туман, в нем многое упустить можно. Нет ничего хуже ощущения, что в непростой ситуации ты ничего сделать не можешь. Да и по запаху понятно, что где-то неподалеку отсюда начинаются топи и еще неизвестно, кто там обитает. Хотя ничуть не расстроюсь, если ничего не узнаю о фауне здешних мест. Не любитель биологии с зоологией, знаешь ли...
– Понятно... – я потрясла головой, прогоняя остатки сна. – Буду следить, и если замечу что-то странное или подозрительное, сразу же разбужу вас обоих.
– Ну это само собой... Признаюсь честно – я тебя разбудил для другого... – продолжал Глеб, понижая голос почти до шепота. – Поговорить надо.
– О чем?
– О личном.
– А что, другого времени для разговоров не нашлось?.. – не поняла я. – Да и место здесь неподходящее.
– Да как-то все не с руки было, а сейчас, слушая, как Кирилл опять стонет и кричит... Сейчас он, кажется, успокоился, хотя не знаю, надолго ли... Скажи, только откровенно – как ты к нему относишься? Хоть какую-то симпатию к этому парню испытываешь?
– Ты о чем?.. – от такого вопроса я даже растерялась, никак не ожидала услышать ничего подобного.
– Все о том же... – хмыкнул Глеб. – Разве не ясно?
– Не понимаю, почему ты сейчас затеял этот разговор? Да еще и посреди ночи!
– А когда еще говорить?.. – даже удивился Глеб. – Мы все время вместе, если и отходим друг от друга, то на пару минут, не больше.
– Ты что, разбудил меня только для того, чтоб спросить, как я отношусь к Кириллу? Ну, знаешь ли, у меня нет слов!..
– Не шуми... – одернул меня Глеб. – Я задал вопрос и неужели так трудно на него ответить?
– Нормально я к нему отношусь. Это все?
– Согласен, мой вопрос был поставлен несколько неверно... – почесал в затылке Глеб. – Вернее, он был неправильно сформулирован. Спрошу прямо: Кирилл тебе нравится?
– Странный у нас с тобой разговор ночной порой... – я была озадачена.
– Не надо делать вид, что ты не поняла, о чем я тебя спрашиваю... – продолжил Глеб. – Женщины такие вопросы понимают куда лучше нас, грешных. Хорошо, опущу все ненужные вступления, да и время постараюсь сэкономить.
– Да уж, будь любезен.
– Дело вот в чем: Кирилл хороший парень, симпатичный, с нормальным характером, далеко не дурак, а то, что у него с женой все получилось настолько скверно... Так он не первый и не последний, кому не везет в личной жизни, так что тебе не помешало бы обратить на него куда более пристальное внимание.
– Глеб... – я потерла лоб ладонью. – Глеб, или я еще не окончательно проснулась, или что-то не понимаю...
– Говорю же – не шуми!.. – шикнул на меня Глеб.
– Да я и так почти шепчу!
– Шепчет она, как же... Ладно, пойдем длинным путем, раз ты не хочешь понимать очевидное... – вздохнул молодой человек. – Мы с Кириллом недавно говорили о тебе, и он признался, что ты ему нравишься, но... Он уже поведал о том, что в его жизни кое-что сложилось крайне досадно. Согласен: кое в чем парень и сам виноват, влюбился не в ту женщину, но кто из нас без греха? Да и от ошибок никто не застрахован...
– Тут я не спорю.
– Вот и хорошо. Однажды Кирилл уже очень сильно обжегся во всех смыслах этого слова, да и после, в больнице, слышал о том, как о нем, вернее, о его внешности после полученного ожога, отзывались медсестры. На мой взгляд, у парня в подкорке отложилось нечто вроде того, что теперь он никому из женщин не нужен, и даже более того – вызывает у них самое настоящее отвращение и после случившегося бедняга никому из милых дам не интересен от слова «совсем». Потому-то у него и была такая неприязнь к окружающим (можно даже назвать это отторжением), и особенно к представительницам прекрасного пола. Да ты и сама видела, насколько он был изуродован. Я, конечно, ранее в жизни уже много чего успел насмотреться, но тут случай особый. Что уж говорить о нас, если даже мать Кирилла, когда увидела сына, попала в больницу с инфарктом! К счастью, до самого плохого у женщины не дошло... Как я понял, после случившегося депрессия на парня навалилась такая, что хоть всех святых выноси, потому как с его душевной травмой не каждый психолог в состоянии помочь... Помнишь, как он вначале на тебя реагировал? Позже Кирилл мне признался: был уверен, что ты испытываешь к нему настоящее омерзение, которое с трудом терпишь...
Еще бы не помнить! Неприязнь с его стороны была такая, что я ее едва ли не физически ощущала. Помнится, первое время, когда он укладывал свою руку мне на плечо, то делал это через силу, словно боялся, что я брезгливо скину его ладонь со своего плеча, да и разговаривать со мной не хотел. Так, общался сквозь зубы... Потом, правда, все понемногу утряслось...
– Конечно, сейчас с Кириллом все в порядке... – продолжал мой собеседник.
– Переходи к сути... – оборвала я Глеба. – Что-то у тебя вступление уж очень долгое.
– Суть такая: ты бы присмотрелась к парню, а? Девушка ты неплохая, красивая, надежная, он тоже парнишка не из худших. Может, у вас двоих что-то и получится, тем более что вы всегда будете держаться вместе, и вряд ли один из вас бросит другого.
– Знаешь, Глеб, меньше всего ожидала услышать нечто подобное от тебя... – развела я руками. – Ты что, сватовством решил заняться?
– Скажешь тоже... – чуть обиделся Глеб. – Просто по-дружески советую подумать кое о чем. Я ж плохого не посоветую! Вам обоим в жизни не повезло, оба пережили предательство. Эти осколки старых воспоминаний – они как гири на ваших ногах. Ты еще скажи, что я не прав! Возможно, каждый из вас и не против новых отношений, но вы боитесь снова ошибиться, и потому лишний раз не хотите даже думать о том, что между вами может что-то быть.