– Ну, не знаю... Что-то по поведению Кирилла не заметно, что у него ко мне есть хоть какие-то чувства.
– Парня можно понять, он просто опасается, боится вновь разочароваться.
– Все одно не могу взять в толк, с чего ты затеял этот разговор. Мало ли кто и кому нравится...
– Это мужская солидарность. В некоторых случаях мы стоим стеной друг за друга. А уж если совсем откровенно, то я, прежде всего, гм... забочусь не о тебе, а о Кирилле. Жалко парня.
– Однако!
– А то! Ну, а если говорить серьезно... Конечно, сейчас он физически здоров, и искренне надеюсь, что такими же мы и вернемся домой, только вот... Видишь ли, я уже несколько раз сталкивался со сходными случаями, когда некто, получивший ту или иную серьезную нервную или физическую рану, так до конца жизни и не смог преодолеть ее последствия, и навсегда остался одиноким – люди просто опасаются новой боли.. Вот и Кирилл, боюсь, может оказаться в числе таких людей. Ты же все это время была вместе с ним, помогала ему, и он невольно тянется к тебе, только боится это показать, да и решиться на новые отношения ему непросто. К тому же ты, в отличие от большинства женщин, не хочешь этого понимать.
– Надо же, какие у нас с тобой разговоры ночной порой... – я постаралась скрыть смущение.
– Извини, если что не так... – развел руками Глеб. – Просто подумай о моих словах. Далеко не всегда можно найти своего человека, а вы с Кириллом подходите друг другу – в этом у меня глаз наметан. Если мы вернемся домой (а я уверен, что так и будет), то мне бы хотелось, чтоб у вас двоих все было в порядке.
– А у тебя?
– Со мной случай особый, и подход тут нужен соответствующий... – подосадовал Глеб. – Мне со своей девушкой надо каким-то образом мириться, только вот как это сделать – ума не приложу! Я перед ней очень виноват. Знаешь, я не так давно прочитал, что сказал Джонни Депп... Надеюсь, ты знаешь такого актера?
– Обижаешь!
– Так вот, в связи со своим разводом, или что там у него еще стряслось... Не ручаюсь за точность цитаты, но им было сказано следующее: «Вы можете иметь красивую внешность, всю славу и деньги в мире, но если у вас нет хорошей спутницы в жизни, ваша жизнь будет убогой. Если же вы нашли себе хорошую женщину, считайте себя богатым». Это ж как человеку в жизни должно достаться, раз он решился на такое публичное признание!.. Сочувствую парню, и понимаю, что он прав, хотя осознание этого приходит с возрастом.
– Ты имеешь в виду себя и свою девушку?
– Да. Я уже давно хотел бы к ней вернуться, но... Боюсь, она со мной даже разговаривать не станет, а уж если к этому делу подключится предполагаемая теща... Вот тогда точно все, для меня не будет никаких перспектив. Одна надежда – на вас двоих.
– А мы-то тут причем?!
– Для смягчения обстановки нужен какой-то отвлекающий фактор, и вы оба на это очень даже подойдете. Правда, пока еще не решил, как именно...
– Ну, ты и жук!.. – я с трудом удержалась, чтоб не рассмеяться. – Похоже, все ходы вперед просчитываешь.
– Одно другому не помешает... – проворчал Глеб. – Все, я спать пошел, а ты все же подумай о нашем разговоре. Это же, так сказать, всего лишь дружеское участие.
– Отправляйся на боковую, стратег...
Я сидела подле спящих мужчин и думала о словах Глеба. Тут не знаешь, что и сказать... Не спорю – мне было приятно услышать то, что говорил Глеб, но... Пока не стоит забивать себе голову лишним, хватит с меня несбывшихся надежд. Да и не того сейчас – мало того, что ночь, темно, так еще и этот непроницаемый туман, из-за которого мы тут застряли! К тому же дневная тишина сменилась голосами обитателей болота, и до меня то и дело доносятся странные звуки, только непонятно, то ли это трясина подает голос, то ли ее обитатели. Надо казать, что некоторые звуки были очень неприятные, словно кто-то проводит железом по стеклу, а иногда доносилось довольно громкое шипение, напоминающее змеиное. Да уж, при таких далеко не музыкальных звучаниях все лишние мысли сами собой вылетают из головы. Самое скверное в том, что если даже к нам подберется какая-нибудь здешняя тварь, то в тумане мы ее просто не увидим. Плохо и то, что здесь нет никакого укрытия, сидим тут, как готовая еда на блюде...
Кириллу же, и верно, снится что-то очень скверное. Несколько раз он снова кричал во сне, и мне приходилось трясти его за плечо, а потом я его просто-напросто разбудила.
– Что такое?.. – молодой человек просто подскочил на месте. – Что случилось?
– Тихо!.. – зашипела я. – Не знаю, что тебе снится, но кричишь так громко, что все здешнее зверье может сбежаться.
– Фууу... – протянул Кирилл, стирая пот со лба. – Это был только сон... Ну приснится же такое!.. Так сразу и не сообразишь, что к чему...
– Ты вроде в себя пришел, так что можешь поспать дальше, а позже я тебя разбужу.
– Нет!.. – замотал головой Кирилл. – Повторится еще этот кошмар!.. Не надо!
– Ну, тогда ты остаешься дежурить, а я спать ложусь.
– А может, посидишь со мной?.. – неожиданно предложил Кирилл.
– Зачем?.. – не поняла я.
– Вокруг такой туман, можно что-то проглядеть... Вдвоем все же надежней.
– Ну, если надежней...
Мы так и просидели до утра. Разговаривали мало, больше прислушивались к тем звукам, что доносились к нам из тумана. Никакой неловкости мы не чувствовали – когда так много времени проводишь вместе, то иногда просто хорошо посидеть вместе, даже без долгих разговоров.
К счастью, ночь прошла без происшествий. Куда хуже то, что туман никуда не делся, оставался все таким же непроницаемым, да вдобавок сделал влажной нашу одежду. Вот и Глеб, когда проснулся, то недовольно огляделся по сторонам и пробурчал:
– Как вижу, ничего не меняется.
– Вроде того.
– Вот только таких задержек в пути нам еще не хватало!.. Ох уж мне этот туман! Все скрыл, шагу в нем не сделать...
Тем не менее, мы все же попытались идти дальше, насколько смогли. За несколько часов мы прошли совсем немного, ступая с осторожностью, но, тем не менее, кажется, пошли несколько не туда, потому что через какое-то время у нас под ногами захлюпала вода. Дело кончилось тем, что мы забрались на первый же встреченный холм.
– Виноват – не надо нам было двигаться с места... – подосадовал Глеб. – Кажется, мы приблизились к тем местам, где начинается вода, и понятно, что ничего хорошего в этом нет. Как сказал бы насчет нашей ситуации все тот же старый одессит, дед моего товарища – попали, как хрен в рукомойник. К своему стыду, должен покаяться – кажется, я ориентировку потерял. Досадно, но придется ждать, когда этот туман хоть немного рассеется. Если повезет, и туман хотя бы станет не таким густым, то хотя бы отойдем от этого места.
– Будем надеяться на лучшее... – пожал плечами Кирилл. – Не может же этот туман постоянно стоять, рано или поздно, но он рассеется.
– Лучше раньше...
Не знаю, сколько именно времени мы посидели на этом холме, а потом я почувствовала, будто меня кто-то тянет за ногу, пытаясь стащить с места.
– Ой, что это?.. – не поняла я, хватаясь руками за траву.
– Чего шумишь?.. – покосился на меня Глеб.
– Кажется, мне кто-то в ногу вцепился и вниз тянет...
Когда я с трудом приподняла ногу, то увидела, что мой сапог несколько раз обвило тонкое щупальце серого цвета, которое, к счастью, оказалось не толще самого обычного червяка. Какое именно существо, прячущееся в тумане, протянуло ко мне свое щупальце – этого мы не видели, но понятно, что это только начало.
– Ну, пошли неприятности... – Глеб одним взмахом ножа обрубил щупальце, и я стала стряхивать с сапога извивающийся обрубок. – Делать нечего, с этого места надо уходить. Пока не поздно...
– Тихо!.. – негромко произнес Кирилл. – Кажется, я что-то слышал...
– Что именно?
– Человеческий голос... А, чтоб тебя!..
Теперь уже и Кирилл срезал со своей ноги точно такое же щупальце, а мою ногу вновь стало обвивать нечто похожее. Не говоря ни слова, мы поднялись с места и стали спускаться с холма, стараясь ступать как можно тише. Надеюсь, хотя бы сейчас мы идем не к воде, хотя под ногами явно ощущается чавканье болотной грязи.
А ведь Кирилл прав – до нас, и верно, донеслись чьи-то голоса. Что нам делать? Идти дальше? Можно, только вот передвигаться тихо, идя по сырой земле, у нас не получится. Можно считать великим везением, что на нашем пути встретился очередной холм, и мы ступили на его склон. Здесь хотя бы под ногами сравнительно сухо... Меж тем голоса приближались, и Глеб жестом велел нам лечь на землю – может, нас и не заметят, тем более в таком тумане.
-... Говорю же – нет тут никого... – донесся до нас мужской голос. – Послышалось тебе.
– Может, и послышалось... – согласился его собеседник с хриплым голосом. – Но вы ж знаете, какой у меня слух – уж если услышал, то...
– Да тут вода рядом начинается, кто ж в здравом уме сюда пойдет?
– В здравом, и верно, никогда сюда не сунется, а в таком тумане заблудиться ничего не стоит.
– Да понятно, что они здешние холмы прошли еще до тумана!
– Может, и прошли, успели... – не стал спорить хриплый. – Но проверить все же не помешает. Мало ли что...
На случайно забредших сюда охотников эти люди точно не похожи, да и судя по их словам, это артельщики, которые идут по нашим следам. Глеб оказался прав – за нами отправили погоню, только я не ожидала, что нас так быстро догонят.
– Мы уж тут, считай, все осмотрели!.. – продолжал мужчина.
– Эк хватанул! Не было бы тумана – вот тогда все бы осмотрели, а так надо хоть понять, есть тут эти трое, или нет.
– Да они уж, наверное, далеко отсюда!
– Пожалуй, что, и далеко... – пробурчал хриплый. – Только вот осмотреться все одно надо. Если спрятались, то нечего их за спиной оставлять.
– Чего тут смотреть! Это ты дорогу хоть в темноте, хоть в тумане отыщешь, а мы все...
– Не трясись!.. – в хриплом голосе проскользнули жесткие нотки. – Сказал, что оглядим тут все – значит так и будет! Говорю же – звуки отсюда странные донеслись.