Положа руку на сердце, объяснения Глеба были нелепыми и нелогичными, которые можно легко опровергнуть, только вот он сыпал подробностями и говорил столь уверенным голосом, что ему поневоле хотелось верить. А уж когда он поведал, как мы заблудились в лесу и еле оттуда вышли – вот тогда напряженность в зале если не пропала, то заметно снизилась.
– Так говоришь, не подходят наши места под строительство монастыря?.. – обратился к нам хозяин постоялого двора.
– Пока еще нет, в здешних лесах слишком много нечисти, и для начала ее надо изгнать, а дело это непростое, долгое... – жестко отчеканил Кирилл. Ого, а голос-то у него какой холодный!
– Так изгоняйте, мы ж не против... – пожал плечами мужчина. – Сами рады будем, если в лес без опаски ходить станем.
– Это дело долгое и непростое... – нахмурился Кирилл. – А вот часовенку на перекрестке вам обязательно поставить надо, и чем скорей это произойдет, тем лучше для вас...
– Так ты у них, значит, охранник... – хозяин постоялого двора посмотрел на Глеба. Все ясно: как только разговор зашел о том, что деревенские жители на свои деньги должны поставить часовенку, так разговор сразу стоит перевести на другое.
– Есть такое дело... – вздохнул Глеб.
– Этим он свои грехи отрабатывает...– все так же холодно ответил Кирилл.
– Это какие?
– Любопытство не доводит до добра, но чтоб вам стало ясно, чем этот человек занимался ранее, и чтоб вы поняли всю глубину его грехов... – поморщился Кирилл. – Я говорить об этом не хочу, пусть он сам покажет вам что-либо из того, чем раньше зарабатывал на свою неправедную жизнь.
– Как скажете... – не стал возражать Глеб. – Я, было дело, по молодости много чего натворил, например, за деньги в кулачных схватках участвовал, но сейчас этим заниматься не стану – зарок дал без причины в драки не влезать. Так сразу и не решишь, что вам можно показать, хотя... Вот что... – Глеб повернулся к хозяину постоялого двора. – Принести сюда три одинаковых деревянных стакана.
– Зачем?.. – не понял тот.
– Увидите...
Не прошло и минуты, как Глеб перевернул принесенные стаканы, под один из них спрятал шарик, скатанный из хлебного мякиша, после чего обратился к крестьянам, которые столпились возле нашего стола.
– Каюсь, этим я когда-то на жизнь зашибал... Смотрите, тут все просто: я с кем-то ставил на кон по денежке. После этого двигаю стаканы, и тот, с кем я играю, должен угадать, под которым стаканом находится шарик. Ты угадал – значит, выиграл, забираешь денежки, а если не угадал – я их забираю.
Похоже, Глеб решил показать здешним жителям жульническую игру под названием «наперстки». Однако! Надеюсь, он знает, что делает...
– Чего там угадывать-то!.. – скривил губы в усмешке кряжистый мужик, который по-прежнему не сводил с нас неприязненного взгляда. – Дело простое!
– Вот и проверим... – хмыкнул Глеб, двигая стаканы с места на место.
– Никаких денег!.. – отчеканил Кирилл. – Иначе опять долго каяться придется!
– Не, мы играем на интерес... – затряс головой Глеб. – За деньги ни в жизнь, я ж клятву дал!.. Итак, где шарик?
– Тут... – ткнул пальцем кряжистый мужик в один из стаканов. – А что тут гадать? Я ж видел, куда ты шарик спрятал!..
Нужно было видеть удивленное лицо мужика, когда под выбранным им стаканом ничего не оказалось, а шарик (вот диво!) нашелся под другим стаканом.
– Как это так?.. – не понял он, а Глеб в ответ лишь развел руками.
– Вот, если б мы играли на деньги, то я бы выиграл...
– Давай по-новой!.. – скомандовал кряжистый, но не угадал и во второй раз. Столпившиеся вокруг стола люди зашумели, но в голосах уже не было враждебности – скорее, тут слышался явный интерес к необычному развлечению.
– А ну еще раз!.. – вошел в азарт кряжистый мужик, но тут поднялся Кирилл.
– Мы уходим, так что укажите, где находится отведенная нам комната... – обратился он к хозяину постоялого двора. – Я не желаю присутствовать при этом недостойном занятии.
– Сейчас вас отведут...– кивнул головой тот, не сводя глаз с Глеба, который вновь стал передвигать стаканчики с места на место – кажется, азартная игра захватила всех.
Да уж, о маленькой комнатушке, в которую нас отвели, можно было сказать только одно – минимализм в чистом виде: голые стены, небольшое оконце, затянутое какой-то мутной пленкой, три узких топчана, стоящие рядом, на каждом вместо матраса большой мешок, набитый соломой... Хотя по сравнению с тем, где нам приходилось ночевать, здесь еще терпимо.
Усевшись на один из топчанов, я спросила у Кирилла:
– Может быть, до меня что-то не доходит, но тебе не кажется, что игра в наперстки – это опасно в первую очередь для Глеба? Неужели без этого нельзя было обойтись?
– А ты не поняла?.. – удивился Кирилл. – Нам еще Хриплый намекнул едва ли не в открытую, что в этом поселке надо быть поосторожнее. Любому мало-мальски осмотрительному человеку с первого взгляда понятно – здесь все не просто. Народ в поселке живет довольно бедно, да и с чего взяться богатству? Огороды тут не ахти какие большие, охота приносит пропитание, но не деньги, жизнь непростая, хватает только на самое необходимое, так что излишней деликатностью к чужакам здешние люди вряд ли обременены, и заработать несколько лишних монет без особых трудов тут вряд ли кто откажется. Посуди сама – трое одиноких путников, и не исключено, что у них при себе есть деньги, золото или драгоценные камни, которые явно не прочь забрать в свой карман местные жители. Скорей всего, такую добычу складывают в общий котел, и каким-то образом делят на всех. Конечно, в пересчете каждого получается не так и много, но это лучше, чем ничего. Естественно, местные жители имеют опаску насчет того, как бы об их делах не стало известно посторонним. Вряд ли здешние люди занимаются разбоем в прямом смысле этого слова, но и не считают подобное большим грехом.
– Круговая порука?
– Можно и так сказать. Разумеется, есть и другие старатели, вроде того же Хриплого – не думаю, что его тронут, все же некие правила существуют даже здесь, или же здесь со старателями заключен некий негласный договор... А вот насчет сошки помельче, или кого-то пришлого – не уверен, что с теми бедолагами ничего не случается. Думаю, что в здешних краях бесследно пропал уже не один десяток старателей, и вряд ли их кто-то хоть когда-то отыщет их следы.
– Знаешь, у нас в Сибири все есть пословица: тайга – закон, медведь – прокурор. Похоже, она актуальна и здесь.
– Не только... – усмехнулся Кирилл. – Помнишь, я как-то упоминал о том, что в свое время посетил Бразилию – мы приобретали партию турмалинов... Так вот, я разговаривал там с одним почтенным и очень уважаемым старым сеньором, который в молодости начинал свое дело по торговле драгоценными камнями самым обычным старателем. Наш разговор был небезынтересным, и, помимо всего прочего, я узнал, что в Бразилии есть сходная поговорка, хоть и немного другая, которая звучит так: «La capa del cielo e la ciencia». В переводе на русский язык она звучит примерно так: «Закон джунглей – это джунгли». Ты не находишь, что в этих поговорках есть нечто сходное?
– Похоже, тот почтенный сеньор и сам в молодости был не промах.
– Не без того, хотя он, спустя годы, вспоминает свою непростую молодость и бурную жизнь с неким романтическим флером и ностальгической ноткой... Ну, это дело прошлое, а что касается нашего настоящего... Не знаю как ты, а я просто чувствовал, что местные смотрят на нас, как на предполагаемую добычу. Тут уж поневоле пришлось разыгрывать представление, благо в последнее время мы с Глебом стали понимать друга с полуслова. Вначале Глеб на скорую руку придумал историю, в которую, без сомнений, поверили далеко не все (и я их могу понять), но все же в какой-то мере снизило неприязнь к нам. Ну, а после этого нужно было как-то отвлечь внимание здешних жителей, чтоб они не стали задавать неудобные вопросы, и игра в наперстки подошла для этого как нельзя лучше. Когда человек в азарте, ему не до расспросов.
– Хоть бы там до неприятностей не дошло!
– Надеюсь, Глеб что-нибудь придумает...
Глеб вернулся только после полуночи, а мы к тому времени уже не знали, на что и подумать. Кирилл несколько раз выглядывал в зал, но там было настоящее веселье – в наперсток играли аж на трех столах, и в окружении зрителей, но больше всего людей толпилось возле Глеба. Без сомнений – сегодня он был звездой этого поселка.
– Как ты долго!.. – вырвалось у меня, когда Глеб, наконец, пришел к нам. – Надеюсь, все в порядке?
– Я тоже на это надеюсь... – Глеб прилег на узенький топчан. – Знали бы вы, как я сегодня умаялся! Тут с развлечениями небогато, так что на азартную игру обитатели сей деревушки подсели едва ли не сразу.
– Фи... – я картинно приложило ладонь ко лбу. – Молодой человек, как вы могли принести в столь тихий мир азарт и алчность? Это более чем неделикатно с вашей стороны!
– Вынудили обстоятельства... – усмехнулся Глеб. – Есть такие шоу, которые не переплюнешь, и танцевать там будут все.
– До ставок на деньги не дошло?.. – поинтересовался Кирилл.
– Пока еще нет, хотя с полной уверенностью утверждать это не могу. Пока что видел ставки только на пиво, хорошо хоть, что это были не кружки, а стаканы. Хозяин постоялого двора за сегодняшний вечер должен очень неплохо заработать на здешней бурде, ошибочно именуемой хмельным напитком. Я, правда, здешнее пиво в рот брать нее стал, хотя мне его настойчиво предлагали – запах от этого пойла идет мерзкий. Ну, а чтоб больше не подсовывали кружки с этой гадостью, пришлось сообщить с горестным видом, что я дал обет пить только воду. Мне посочувствовали, а вот кое-кому из крестьян излишнее количество пива язык развязало...
– И что именно ты узнал?
– Ничего нового, если не считать того, что нам лучше оказаться как можно дальше от этого не очень гостеприимного места. Впрочем, это вы и сами хорошо понимаете.
– А где ты так научился так хорошо играть в наперсток?