– Я вот что хочу сказать... – заговорил Кирилл. – Те гранаты демантоид, которые у нас есть...
– Сразу говорю – они мне не нужны... – отмахнулся Кирилл.
– Присоединяюсь... – согласилась я. – Мне они тоже без надобности, так что давай, твори из них какую-нибудь красоту, потом покажешь, что получилось... Меня сейчас другое интересует – что с теми лошадьми, которых мы оставили на обочине? Они же попали под ливень...
– Не беспокойся... – хмыкнул Глеб. – У меня есть большие сомнения в том, что эти бедняжки все еще находятся там. Крестьяне – народ ушлый, и явно обратили внимание на то, что какие-то олухи оставили неподалеку от их деревеньки столь дорогое бесхозное добро, а сами смотались невесть куда. Картина маслом: жители деревушки смотрят на пасущихся лошадок, которых бросили без присмотра, и молятся о том, чтоб мы не вернулись, или чтоб нам на головы свалилось что-нибудь потяжелей – в этом случае лошадки враз обретут новых хозяев. Ну, а когда начался дождь... Это мы с вами тут спрятались, а здешние мужички враз сообразили, что начинается ливень, который точно скроет все следы, и ради такого дела стоит помокнуть. Готов поспорить, что они увели лошадей куда-то подальше от дороги – должны же здесь быть места вроде отдаленных амбаров или нечто похожее. Так что сейчас и следов этих лошадок не отыскать. Хотя, при большом желании, найти можно.
– Лошади всего три, а мужчин в деревушке куда больше. На всех не хватит.
– Это верно: как говорится, кто успел, тот и съел, а кто не успел, тот опоздал... – согласился Глеб. – Еще можно сказать: кто первый встал, того и тапки, а потому я не хуже гадалки могу предсказать дальнейшее развитие событий: те, кому тапок (то бишь лошадей) не досталось, в самое ближайшее время из зависти заложат своих более удачливых соседей... Впрочем, это не наши проблемы, пусть разбираются между собой. Главное, чтоб преследователи на какое-то время потеряли наш след.
– Преследователи и сами должны были где-то отсиживаться под дождем.
– Верно, и теперь они с удвоенной силой бросятся на наши поиски.
Наверное, Глеб прав, но пока что на дороге особого движения нет. Прошло несколько крестьян, какой-то мужчина шел рядом с телегой, груженой корзинами и мешками, причем лошадь тянула телегу с трудом – колеса застревали в сыром песке... Не знаю, что думали мои спутники, а я все же надеялась на то, что нас искать не будут, все как-нибудь обойдется...
Увы, не обошлось. Через какое-то время на дороге стало несколько оживленней, причем там несколько раз мы заметили даже всадников, и на здешних крестьян эти люди никак не походили. Хорошо рассмотреть тех, кто сейчас то и дело шел по дороге, у нас не получалось, но, тем не менее... Разумеется, нельзя ничего утверждать наверняка, но можно предположить, что сейчас на этой грунтовке движение несколько активней, чем бывает обычно. Боюсь, что именно мы – причина подобного оживления. Так хочется, чтоб быстрее наступил вечер, но, как обычно бывает в подобных случаях, время тянется невероятно медленно.
Нишу у входа в пещеру занял Кирилл, и простоял там совсем немного, когда негромко произнес:
– Тихо! Слышите?
Подойдя поближе к входу, я и верно, услышала чьи-то голоса. Судя по всему, разговаривают двое мужчин, только вот о чем именно идет речь – разобрать сложно. Вернее, то, что говорил один – понять невозможно, похоже, он не повышает свой голос, зато второй не считает нужным скрывать обуревающие его эмоции, и даже отсюда можно расслышать то, что он говорит, вернее, почти кричит.
– Давно шумят?.. – спросил Глеб.
– И минуты не прошло – кажется, на дороге, едва ли не прямо напротив пещеры, остановилась то ли карета, то ли повозка... Нот не этот главное! Вы голос узнаете?
– Голос как голос... – пожал плечами Глеб, и я согласно кивнула головой. – А что такое?
– Помните, к нам в Каэте приходили два гнома?.. – продолжал Кирилл. – Они еще у нас янтарь купить хотели, и были недовольны итогами переговоров... Потом эти двое за нами отправили...
– Ну, было дело... – оборвал Кирилла Глеб. – И что с того?
– Тот, кто сейчас так раздраженно разговаривает – один из той парочки.
– Уверен?
– Да. У слепых обостряется слух, да и память тоже, и это утверждения я проверил на себе – теперь запоминаю многое из того, на что раньше не обратил бы внимания, а у тех гномов голоса и без того были, скажем так, достаточно своеобразные.
– Так говоришь – тот самый гном... – протянул, Глеб.
– Сам растерялся, когда услышал его голос минуту назад.
– Ничего себе встреча... – растерялась я. – Откуда он тут взялся?
– И о чем говорят?.. – Глеб, в отличие от меня, сразу перешел к делу.
– Я услышал не все, но если коротко... Гном недоволен отсутствием результата в поисках сбежавших, требует поторопиться. Можно утверждать почти со стопроцентной уверенностью, что речь идет о нас, грешных. Впрочем, вслушайтесь сами – голос у коротышки достаточно громкий, большую часть разговора можно разобрать.
Как назло, в этот момент голос замолк, и мы несколько минут напряженно вслушивались в звуки, доносящиеся извне, но было тихо. Так прошло несколько минут, и я уже хотела, было, что-то сказать, но тут до меня донеслось недовольное:
– Ну, чего скажешь?
Голос был слышен не очень хорошо – все же расстояние дает о себе знать, но вот насчет того, что он принадлежит гному – тут я полностью согласна с Кириллом. Помнится, у той парочки, что заявилась к нам в гостиницу, были именно такие голоса – раздраженные, недовольные, с гневными нотками, да к тому же создавалось впечатление, что при разговоре обладатель этого голоса с трудом выносит своего собеседника. Не знаю, что ответил гному тот человек, что говорил с ним, но коротышка от услышанного чуть ли не взвыл
– За что я деньги плачу, если вы ничего найти не можете? За свои услуги просите немало, и языком трепать горазды, только вот толку от вас никакого! И какое мне дело до того, что прошел дождь? Ищите, я сказал! Я вас что, нанял для того, чтоб вы со мной только разговоры вели? Для того, чтоб послушать сказки, я бы нашел кого-то другого...
Не знаю, что ему ответил собеседник, но в ответ гном разразился целой речью, причем и не подумал снижать тембр своего голоса, а наоборот – от возмущения недомерок кричал так, что его наверняка было слышно едва ли не в той деревеньке, неподалеку от которой мы оставили лошадей. Более того: разозленный гном разразился целой речью, и пусть мы поняли там далеко не все, но кое-что все же стало понятно.
Оказывается, коротышка находился в гостях у своих знакомых (а, на мой взгляд, речь шла о его должниках, которые должны были этому коротышке кучу денег), когда стало известно, что у сына этих самых знакомых, и у его приятелей некто угнал лошадей, что по здешним законам считается одним из самых тяжких преступлений. Услышав о приметах угонщиков, гном сообразил, что речь идет о нашей троице, и понял, что судьба дает ему шанс посчитаться со своими обидчиками. Быстро были наняты толковые люди, которые вместе с гномом отправились в погоню за сбежавшими конокрадами. Конечно, у беглецов была приличная фора во времени, но преследователи заверили своего нанимателя – не беспокойтесь, от нас не уйдут!.. Все бы ничего, но вмешалась непогода, и теперь нанятые гномом лиходеи прочесывают округу, разыскивая нас...
Через какое-то время недовольный голос гнома замолк – судя по всему, коротышке сообщили некие новости о том, как продвигаются поиски, но положительных эмоций у слушающего они не вызвали.
– Вы что, совсем безголовые?.. – вновь раздался не просто недовольный голос, а почти что крик гнома. – Ту деревушку они проехали, в следующей их не видели, значит, они должны находится где-то здесь! Да, здесь, где я сейчас нахожусь – тут как раз середина между этими двумя занюханными деревеньками, так что землю носом ройте, но далеко уйти они не могли! Чую – эта троица где-то неподалеку! Что значит – дождь скрыл все следы? Под таким дождем они не должны были уйти далеко, неужели это вам непонятно? Скорей всего, мерзавцы куда-то забились, и там дождь переждали, а раз так, тот найдите мне это место! Ну, чего тут топчетесь? Если этих... не отыщете, то не рассчитывайте, что я вам хоть монетку заплачу!
На какое-то время все умолкло, и тишина продолжалась минут десять, после чего мы вновь услышали раздраженный голос гнома:
– Мне нет никакого дела до того, что отыскали лошадей! Вы мне сбежавших найдите! Что значит – бросили лошадей и ушли? Вы жителям той захудалой деревушки по шее хорошенько врежьте – у них враз память прочистится! Ладно, сам их тряхну, ничего вам доверить нельзя!
Ненадолго голос смолк, а потом гном вновь зашумел:
– Умники нашлись! Ясно, что они могли и в лес уйти, только он редкий, так что в нем не спрячешься, хотя при желании можно затаиться и там, но почему вы там их еще не ищете? И вот еще что: скалы проверьте, там наверняка глубокие трещины имеются, в которых можно спрятаться. Начните проверку прямо от той паршивой деревушки... Что значит – людей мало и на все их не хватит? Это не мои заботы – я вам за результат деньги плачу, и мне плевать на то, что скоро наступит вечер, постарайтесь успеть до темноты...
Гном говорил еще что-то, но слов уже было не разобрать – похоже, наш недовольный приятель направился в сторону деревушки. Все вновь стихло, но мы какое-то время продолжали вслушиваться в звуки, доносящиеся извне.
– Надо же, какой злопамятный... – прервал молчание Кирилл.
– Ага, из серии: я не обиделась, я просто за топором пошла... – проворчал Глеб. – Хотя, на мой взгляд, тут дело не только в злопамятности. Мы знаем, что сорвали этим милым коротышкам некую весьма выгодную торговую операцию, ведь на наш янтарь они почти стазу же нашли покупателей, и даже договорились насчет нескольких сделок, только все закончилось обломом. В итоге пострадала их репутация, что в торговом мире допускать крайне нежелательно, и для сохранения своего реноме гномы готовы пойти на многое, даже на денежные убытки. Но главное – надо наказать обидчиков, чтоб другим неповадно было повторить подобное с уважаемыми представителями гномьего народа. Представляю, с какой радостью этот недомерок кинулся вслед за нами – наверное, уже представлял, как мы будем страдать, оказавшись в его руках. Ну, ну... Не с его счастьем, пусть не обольщается.