– Это понятно, но меня куда больше беспокоят слова коротышки о том, что стоит проверить трещины в этой скальной гряде...
– Пусть проверяют, во всяком случае, это будет неплохим изображением бурной деятельности у тех, кто нас ищет. По моим подсчетам, через пару-тройку часов наступит темнота, так что поиски поневоле придется приостановить. Надеюсь, наши преследователи учтут пожелания своего нанимателя, и начнут проверку трещин в скальных породах, начиная от той деревушки, где мы оставили лошадей.
– А если нет?
– Опасаешься, что до темноты доберутся до нас? Не страшно, мы находимся в куда более выигрышном положении. Вход в эту пещеру неширокий, пробираться сюда придется поодиночке, и таких храбрецов я сниму еще до того, как они здесь окажутся. Ну, а если даже кто-то из них сумеет сюда пробраться, то схватка в ограниченном пространстве – это такое дело, где победа в любом случае останется за мной. Конечно, нежелательно, чтоб дошло до подобного, но война – это дело такое, на ней убивают. Нам и продержаться надо будет сравнительно недолго – в темноте сюда вряд ли кто-то сунется, отложат до утра...
– Интересно, а что сказали родители тем представителям золотой молодежи, у которых мы из-под носа угнали лошадей?.. – произнесла я. – Пусть даже семейства парней достаточно состоятельны, но лошади хорошие, и стоят ой как немало, и их пропажа ощутима даже для здешних богачей...
– Ну, если принять во внимание, что гном гостил у родителей одного из этих парней... – протянул Глеб. – Склонен предположить, те люди перед недомерками в долгах по самые уши, и все их богатство – один пшик и пыль в глаза, только вот их великовозрастные крошки этого еще не осознают. К тому же все случившееся с молодыми людьми тянет на насмешки и подтрунивания, что, сами понимаете, никого не красит. А потому, выражаясь очень мягко и деликатно, родители, узнав о случившемся, должны были очень сильно журить опростоволосившихся деток, и ребята пообещали больше никогда так не делать... О, смотрите, кажется, опять дождь начинается!
А ведь и верно – нудная морось вновь сменилась дождем, пусть и не ливнем, который был совсем недавно, но вполне достаточным для того, чтоб у людей не было желания покидать укрытие над головой. Тут можно сказать только одно – прекрасная новость!
Не переставая, дождь шел до темноты, и не было никаких признаков того, что хоть кто-то из тех, кого отправили на наши поиски, намерен появиться здесь с проверкой. Ваше счастье, господа преследователи, во всяком случае, живы останетесь...
Время шло, и наконец-то Глеб произнес:
– Ну, вот и все. Каждому из нас уже полученных развлечений хватит надолго, а потому кина, цирка и прочих представлений больше не будет. Песенка спета, закрывайте занавес, и пошли в гардероб за вещами. Как поет Гагарина – спектакль окончен... Да, и под ноги смотрите, там кое-где камни лежат. Кирилл, а тебе придется голову пригибать – есть несколько мест, где свод низкий... В общем, я иду с фонариком, а вы зажгите свечку...
Вновь довольно долгий путь по узкому коридору, а вот и зал с низковатым сводом, в который мои спутники почти упирались головами... Большой красноватый камень, лежащий у основания стены, рядом с ним два похожих... Признаюсь честно: пока мы находились в этом мире, это место я несколько раз видела во сне, а сейчас, наконец-то, узрела воочию.
– Еще немного подождем... – Глеб огляделся по сторонам. – Кажется, в прошлый раз мы стояли вот на этом месте... Так, все помнят, о чем мы договаривались?
– Знаешь, есть вещи, которые не забываются...
Вновь медленно потянулось время, а в голове у меня невесть отчего стали появляться мысли о том, не перепутали ли мы дату и время... Если так, то... Ой, нет, об этом и думать не хочется!
Я даже не заметила, как Глеб исчез, словно растаял в воздухе. Значит, мы не ошиблись! Держа Кирилла за руку, вместе с ним шагнула на то же самое место, где только что стоял Глеб. Вновь, как и в прошлый раз, меня словно накрыло чем-то плотным, я ослепла и оглохла, накатила тошнота, а затем раздался голос Глеба:
– С возвращением, господа хорошие!
Глеб стоял неподалеку, держа в руках фонарик, который освещал высокий свод и серые стены. Не успела я хоть что-то сказать, как Глеб скомандовал:
– Пойдемте отсюда поскорей, а то еще, не приведи Бог, отправимся назад, а мне второй серии не надо, одной за глаза хватило...
После таких слов я была готова опрометью кинуться отсюда, и такое намерение имелось не у меня одной. Мы едва ли не бегом покинули каменный зал, и по неширокому коридору устремились наружу. К счастью, далеко идти не пришлось, и очень скоро мы шагнули наружу. Ночь, темно, безветрие, тишина, почти ничего не видно, высоко в небе сияют звезды, светит луна, пахнет хвоей и неповторимым запахом земного леса... Мы дома! Сказать, что в этот миг мы ощутили настоящее счастье – значит, очень сильно преуменьшить действительность.
– Фу, отстрелялись... – выдохнул Глеб. – Наконец-то! Как там в песне группы «Агата Кристи»: «Окончен бой, зачах огонь, и не осталось ничего, а мы живем, и нам с тобою повезло назло...».
– Еще как повезло-то... – рассмеялся Кирилл. – Не знаю, как вы, а я просто счастлив...
Не в силах справиться с эмоциями, я бросилась на шею к Кириллу, а тот закружил меня:
– Все, мы вернулись!
Я готова была петь песни во все горло, прыгать на месте, или же смеяться, и, кажется, похожие чувства испытывал Кирилл, но Глеб, в отличие от нас, был более серьезен.
– Ребята, утихомирьтесь... – заговорил он. – Сам от радости готов едва ли не на ушах скакать и орать дурным голосом, был бы сейчас под рукой автомат – разрядил бы не один магазин, стреляя в воздух, но... Вспомните, о чем нам говорил Иван Степанович: когда вернетесь, не шумите, ведите себя тихо, держитесь вместе, и ни в коем случае не отходите друг от друга... Наверняка это было сказано им не для красного словца, так что давайте-ка сбавим души прекрасные порывы.
– Да что здесь может быть плохого?!
– Надеюсь, это мы никогда не узнаем.
– Кстати, а где Иван Степанович?.. – вдруг вспомнил Кирилл. – Если мне не изменяет память, он говорил, что встретит нас...
– Сказал, что сделает для этого все возможное... – поправил его Глеб. – Видимо, сегодня не смог здесь появиться. Возможно, приедет утром, так что будем ждать – нам все одно ничего больше не остается.
К этому моменту мне все же удалось немного справиться со своими эмоциями, и я стала ощущать, что в лесу достаточно прохладно. Все верно – по календарю сейчас уже вторая половина августа, и ночи в здешних местах часто бывают холодными, а нашу одежду очень теплой не назовешь.
– Костер бы развести... – поежилась я.
– Сам об этом подумал... – согласился Глеб. – А иначе к утру задубеем. Холодно... Где-то здесь должно быть кострище – мы перед тем, как уйти в чужой мир, у костра сидели...
Кострище на небольшой поляне мы отыскали быстро, и, что самое приятное, неподалеку от него была навалена довольно-таки большая куча веток и сучьев – кажется, Иван Степанович заранее позаботился о том, что нам, возможно, придется дожидаться его появления. Что ж, ему отдельное спасибо за такую заботу.
Когда заплясали язычки пламени, мы уселись как можно ближе к огню – да, сегодняшнюю ночь теплой трудно назвать, хорошо хотя бы то, что пар изо рта не идет. Настроение по-прежнему было приподнятым, и, глядя на огонь, я чувствовала себя счастливой.
– Какая луна яркая... – сказала я, глядя на небо. – Даже в ночном лесу светло...
– Верно... – согласился Кирилл. – Как там в песне? «И такой на небе месяц, хоть иголки подбирай...». Вот и сейчас что-то похожее...
– Просто сегодня полнолуние...
Казалось бы – все хорошо, но внезапно Глеб встал, немного отошел, и очень скоро вернулся, и не с пустыми руками – за собой он тащил только что срубленную ель, которая была высотой метра два. Веток на этой ели было немного, зато у нее имелся крепкий ствол.
– Это еще зачем?.. – не понял Кирилл.
– Да так... – пробурчал Глеб, обрубая ветки и бросая их в костер. – На всякий случай.
– А я думал, на дрова...
– Дополнительные дрова нам бы тоже не помешали... – Глеб отмахнул верхушку ели, и в его руках оказалось что-то вроде жерди. – Только вот ходить за ними, и верно, не стоит, надо постараться растянуть до рассвета то топливо, что у нас имеется.
– Что-то случилось?
– Можно сказать и так... – не стал отпираться Глеб. – Моя чуйка сработала, а я, как вы знаете, привык ей доверять.
– Не понял...
– Сам еще не понял... – отмахнулся Глеб. – Вначале думал – это оттого, в душе полный ералаш после возвращения, а сейчас понимаю, что тут все не так просто. Что-то не по себе, а из оружия у нас только несколько ножей, так что хорошая палка лишней точно не будет. А еще я вновь напоминаю вам слова Ивана Степановича о том, что дурная слава этих мест возникла не на пустом месте.
– А как там твои тараканы?
– Говорят, что сейчас куда больше хотели бы встретить белочку, чем песца – не любят они этого зверя.
Мы с Кириллом переглянулись – возможно, Глеб перестраховывается, но осуждать его за это не стоит. Ничего, наступит рассвет, и все страхи и опасения исчезнут вместе с темнотой. На всякий случай придвинулась ближе к Кириллу – так спокойнее. И вообще, это так хорошо – сидеть подле хорошего человека и смотреть на огонь...
Не знаю, в какой момент я почувствовала себя весьма неуютно, по спине словно холодом протянуло, причем это неприятное ощущение не исчезает. Огляделась по сторонам – тишина, покой, ничто вокруг не шелохнется, не пошевелится...
– Ты что головой вертишь?.. – спросил Глеб.
– Да так, показалось...
– Вот и мне невесть что кажется... – пробурчал Глеб. – Вы не обратили внимания, какая тишина стоит вокруг? Словно все вымерло... В обычном летнем лесу такого быть не должно. Не заметили? Вот и я сам, грешным делом, только недавно понял, что меня смущает. Теряю сноровку...