Парень двумя глотками опустошил фляжку и простонал:
– Еще воды...
– Бери... – протянула я свою фляжку, которая тоже опустела через мгновение.
– Еще бы глоточек... – выдохнул Глеб. – Учтите – я пострадал за общее дело, так что прошу проявить сочувствие.
– Моя фляжка где-то здесь была... – произнес Кирилл. – Лена, ты не могла бы...
– Могла... – подняла откатившуюся фляжку Кирилла и отдала ее Глебу. Надо же – Кирилл обратился ко мне с просьбой, да еще и Леной назвал... Чудеса, да и только!
– Все... – опустошив последнюю фляжку, Глеб упал на свой мешок. – Сейчас немного полежу, в себя приду... Кирилл, готов поспорить, ты никогда так не напивался – без сомнений, принадлежишь к числу тех, кто ведет здоровый образ жизни, и других за него агитирует. Просто чувствую, как от тебя по направлению ко мне идут отрицательные флюиды.
– Считай, что спор ты проиграл... – после паузы отозвался Кирилл. – Не спорю – я всегда старался поддерживать себя хм... на должном уровне, но однажды в жизни у меня все посыпалось... В общем, я тогда неделю пил без остановки – такого сам от себя не ожидал. Потом, правда, понял, что алкоголь ничего не решает и не помогает, во всяком случае, легче не становится. Только боль внутрь загоняешь.
Почему-то мне показалось, что Кирилл говорил о чем-то таком, что стряслось в его жизни еще до жуткой травмы, погубившей его глаза и внешность.
– Белка за это время, надеюсь, не успела к тебе в гости пожаловать?.. – поинтересовался Глеб.
– Нет... – чуть усмехнулся тот. – Но если б еще день-другой не просыхал, то ее визит был бы неизбежен.
– А вот я, когда узнал свой диагноз, то в запой ушел на десять дней. Вот там ко мне и белки заявились, и черти были, и прочая мерзость. Затем понял, что хватит дурить, ибо, как известно, спасение утопающих дело рук самих утопающих. Так что взял себя в руки и стал узнавать, кто может мне помочь э-э-э... методами нетрадиционной медицины. Так и вышел на Ивана Степановича... Что касается вчерашней попойки... Вы двое даже не представляете, какую гадость пьют эти люди, а уж о последствиях подобных излишеств для человеческого организма и говорить не стоит! Достаточно сказать, что последняя белка, которая еще оставалась со мной, не выдержав такого испытания, покинула мою несчастную голову, прихватив с собой тараканов – те слезно умоляли не оставлять их одних.
– Надо же, какие потери ты понес после вчерашнего кутежа!.. – рассмеялась я.
– Вот и я думаю о том, как отныне буду обходиться без них, родных, без белочки и тараканов...
– Об этом не беспокойся... – улыбнулась я. – Еще одна дегустация здешней хмельной бурды – и беглецы вернутся.
– Оставим в стороне горячительные напитки низкого качества, и поговорим о насущных делах... – Кирилл, в отличие от нас, был более серьезен.
– Можно и о насущном... – вздохнул Глеб. – Я вам уже вчера сказал, что нам крупно не повезло. Тут не так давно закончилась война – честно говоря, я так и не понял, что было причиной ее возникновения, и кто с кем столь шумным образом решил выяснить отношения. А может, кому-то своих земель стало не хватать, решил чужие оттяпать – на мой взгляд, последний вариант наиболее вероятен. Что касается противника, то для меня тут нет полной ясности, а уточнять я не решился – как бы впросак не попасть.
– И кто в итоге победил в войне?
– Я толком не разобрался, да и не понял многое из того, о чем мне говорили, но, похоже, чужаки все же сумели кое на что наложить свою лапу. Хотя, не исключаю, я не все понял, уж очень разные вещи говорили мои вчерашние собутыльники... Впрочем, небольшие стычки то тут, то там все еще случаются, ведь войны по мановению волшебной палочки не заканчиваются, тлеет еще долго. А может, стороны просто взяли временное перемирие, а сами потихоньку копят силы, подтягивают резервы и готовятся к реваншу... Как мне сказали, боевые действия шли такие, что никто никого не жалел, победители сносили все под корень. В общем, для войны дело обычное и удивляться не стоит. Погибло многое, в том числе сожгли и немало той самой апасы, ради которой мы сюда и пришли.
– Как сожгли?
– Я так понял, что тут постарались виверны – люди апасу поберегли бы, не стали б уничтожать. Оказывается, некоторые из этих двуногих летающих ящериц еще и огнедышащие, как драконы в сказках. При боевых действиях виверны – чуть ли не основная боевая мощь одной из враждующих сторон, от огня которых никуда не деться.
– И с чьей стороны они основная боевая мощь?
– У тех, кто напал на эту страну.
– То есть у их противников, то есть у здешних жителей, виверн нет?
– Во всяком случае, раннее их не было. Оказывается, кроме огнедышащих есть еще и такие виверны, которые то ли плюются некой разъедающей гадостью, то ли изливают ее из себя... Уточнять я не стал, но все те, кто был в обеденном зале и видел Кирилла – все уверены, что он еле сумел выжить после встречи с теми милыми ящерками. Естественно, возражать я не стал... Надо же, а ведь Иван Степанович о вивернах нам ничего не говорил.
– Может, просто не знал о них?
– Все возможно. Не просто же так он нам сказал, что по возвращении мы должны будем во всех подробностях описать ему все, что здесь видели и рассказать о здешней жизни со всеми деталями. Лично я считаю, что в этот мир с нашей Земли или уже давно никого не отправляли, или же никто из тех, кто сюда пришел, не вернулся назад. Похоже, у нашего колдуна сбор сведений об обитателях этого мира несколько затормозился, а может, он уже давно не знает ничего нового о здешней жизни, и, естественно, желает несколько расширить свои познания. Если, конечно, мы вернемся назад к всеобщей радости.
– Глеб, а обычные виверны там есть?.. – поинтересовалась я. – Ну, те, которые просто летают, никого не жгут и отравой не плюются...
– Надо же, какое сильное впечатление произвели на тебя эти милые ящерки!.. – хмыкнул Глеб. – Никак шкурку виверны хочешь раздобыть себе на новую сумочку? Ох уж эта мне непостижимая женская логика!.. Ладно, шучу. Нет, об обычных вивернах речи не шло, о них никто не говорил, да и я этим вопросом не интересовался.
– Погоди... – остановила я Глеба. – Если речь идет о войне... Конечно, мы видели здесь далеко не все, но никаких разрушений или следов от пожаров я не заметила.
– Правильно... – кивнул головой Глеб. – Тут боевые действия не шли, воевали в ином месте. Скажу больше: к великой радости здешних жителей боевые действия до этих мест не докатились, хотя и приблизились на некое расстояние. Думаю, не стоит лишний раз говорить о том, что такие события задевают очень многое, во всяком случае, беженцев и раненых людей хватало и здесь.
– Но как же...
– Не перебивайте, а то с мысли собьюсь. Как нам и говорил Иван Степанович, апаса в этом мире считается самым настоящим сокровищем, и тот, у кого она растет, бережет ее как собственный кошелек, и их можно понять. Апаса – это золотое дно, только вот война молотит в пыль все подряд. Конечно, это самое растение апаса погибло не все, но его количество значительно уменьшилось, и цена на него, ранее и без того немалая, теперь взлетела просто до небес. Сами понимаете: и в хорошие времена болеющие или раненые люди готовы были отдать что угодно, лишь бы вновь стать здоровым, но и тогда позволить себе лечение апасой могли далеко не все. А уж сейчас, после войны, когда полно раненых и покалеченных, многие бы хотели вернуть себе прежний вид и здоровье... Скажем так: апаса в данный момент – товар повышенного спроса и заоблачной цены. Кстати, мои вчерашние собутыльники очень сочувствовали Кириллу – мол, сейчас позволить себе излечение апасой может только очень богатый человек, который может выложить за свое здоровье гору денег. В ином случае те, кто выращивает апасу, с тобой и разговаривать не станут.
– То есть в лесу или в каком-либо удаленном месте эту самую апасу не встретишь?
– Ну, может и есть где, но ее еще отыскать надо. Да и мы с вами не биологи, в здешней флоре не разбираемся.
– А кто выращивает апасу?
– Трудно сказать, на этот вопрос мои вчерашние приятели отвечали как-то уклончиво. Не спорю: некое предположение у меня появилось, но оно не радует. К тому же апаса – растение довольно капризное, может расти далеко не везде, да и уход за ней нужен соответствующий. Ранее, до войны, кое-где были фермы (или как их там правильно назвать), где выращивали апасу по всем правилам и со всеми предосторожностями. Теперь же этих мест стало куда меньше. Да, и чтоб вы знали: в том округе, где мы в данный момент находимся, апасу не взращивают.
– Почему?
– Не знаю. Как мне сказали – раньше в здешних местах теплее было, а сейчас климат немного поменялся. Так что это растение еще поискать надо, и не факт, что мы сумеем до него добраться.
– Невесело.
– Кто бы спорил! Короче, задача у нас непростая: надо не только отыскать это самое растение, но и умудриться каким-то образом заплатить за него. Тут призадумаешься, хотя сейчас мне в голову ничего толкового не приходит.
– Может, я и не прав в своих предположениях... – произнес Кирилл. – Однако когда существует некое удивительное растение, которое проливает на головы своих владельцев золотой дождь, то оно почти наверняка находится под зорким приглядом кого-то из сильных мира сего. Ну не могут эти люди отдать такой вкусный кусок абы кому, чтоб не они, а некто другой набивал свои карманы!
– Согласен... – кивнул головой Глеб.
– А как выглядит эта самая апаса?.. – я вмешалась в разговор.
– Представления не имею... – вздохнул Глеб. – Сами понимаете – расспрашивать об этом не станешь, чтоб не попасть впросак, и к тому же (я в этом почти уверен) далеко не все, кто вчера сидел за одним столом со мной, хоть раз воочию видели это растение, которое так охраняют от чужих глаз. К тому же, поговаривают, есть и черный рынок торговли апасой (как же без этого обойтись!), но связываться с теми торговцами – дело крайне рискованное: неизвестно, на кого нарвешься, и чем тот человек торгует. Велика вероятность, что тебя обманут, и дело тут не только в том, что в итоге можешь остаться без денег – это еще полбеды. Куда хуже, если окажется, что после ты окончательно угробил свое здоровье, а то и жизнь потерял...