Мне под ноги упал дорожный мешок Глеба, который выронил его из своих рук – увы, он тоже застыл, словно изваяние. Где-то в глубине моего сознания промелькнула мысль – кажется, это все...
Не знаю, чем бы все кончилось, но тут Кирилл (на которого воздействие страшилища отчего-то не подействовало), нагнулся, схватил упавший дорожный мешок Глеба и швырнул его в чудище. Как оказалось, Глеб, лихорадочно разыскивая фонарик, то ли плохо затянул завязки на мешке, то или же просто забыл это сделать, но в результате мешок, ударившись в непонятное существо, раскрылся, и содержимое высыпалось на пол.
Казалось – еще миг, и жуткое создание разорвет нас на куски, но вместо этого я увидела, как усики-щупальца потянулись вниз, словно искали нечто среди рассыпанных вещей, а затем страшилище наклонилось и что-то подняло с пола. Неужели и этой образине янтарь нужен?!
Нет – в пальцах-отростках чудище держало в руках сверток из жесткой кожи. А, да, в нем же находится какая-то сухая трава – помнится, Глеб нашел ее в вещах мужчины, который хотел расправиться с нами. Мы тогда еще не могли понять, отчего незнакомец держал этот сверток вместе с деньгами, то есть среди наиболее дорогого груза в своих сумках, и только потому Глеб не выбросил сверток, как нечто ненужное. И еще нам не очень понравился запах от этой травы – нечто непонятное с оттенком герани... Зато страшилище, которое сейчас держало в своих лапах сверток, пришло в восторг – все его усики-щупальца мелко задрожали, и разом потянулись жесткой коже, внутри которой находилась сухая трава. Не знаю, что было тому причиной, но онемение тела у меня стало не таким сильным, а эмоции, которые шли к нам от этого чудища, можно было описать как неожиданность и радость. Трудно сказать, что ощущали мои спутники, но у меня создалось впечатление, что отныне этот сверток из рук страшилища не сможет вырвать никакая сила.
Я даже не сразу поняла, что вновь слышу приближающиеся шаги, и очень скоро из темноты появились еще два страшилища, точь-в-точь похожие на того, который стоял перед нами. При виде свертка в руках своего товарища их усики-щупальца враз потянулись к этой жесткой коже, но в этот момент в дверном проеме показался кто-то из тех людей, что нас преследовали. Я лишь мельком увидела мужчину, держащего факел, после чего тот издал крик, и метнулся назад, после чего до нас донесся топот – кажется, люди удирают отсюда со всех ног.
Заметили их и чудища, и тот из страшилищ, который держал в руках сверток, повернулся и пошел в темноту, а двое оставшихся, не обращая на нас внимания, двинулись к дверному проему – кажется, желают знать, кто их новые гости. Мы же так и остались стоять у стены, безуспешно пытаясь пошевелиться. Впрочем, подобное относилось только ко мне и Глебу, потому как Кирилл, в отличие от нас, не чувствовал никакого онемения.
– Чего стоите?.. – повернулся он к нам, как только страшилища скрылись.
Мы молчали, не шевелились, и Кирилл, видимо, понял, что с нами что-то не так. Он не стал тратить время на разговоры, а решил действовать проще – палкой, на которую опирался при ходьбе, с размаха ударил вначале Глеба, а потом меня. Особо осторожничать Кирилл не стал, и потому от сильной боли я только что не взвыла.
– Кирилл, ты мне, кажется, ребро сломал!.. – выдохнула я.
Стоящий рядом Глеб высказал что-то из ненормативной лексики нашей страны, и его можно понять – ему удар пришелся по спине, на которой и без того были пузыри от ожогов горячей водой. Впрочем, это ерунда – главное, мы более или менее пришли в себя.
– Я не знаю, кто это был, тот, кто стоял напротив нас... – выдохнул Кирилл. – Но нам надо как можно быстрей уходить отсюда.
– Более здравой мысли я не слышал уже давно... – пробурчал Глеб, сгребая рассыпанные на полу вещи и без разбора засовывая их в свой дорожный мешок. – Пошли!
– Куда?.. – брякнула я.
– Подальше отсюда.
Мы подошли к дверному проему – в зале никого не было, но нас куда больше интересовала каменная лестница, по которой мы и спустились в этот подвал. Быстрей бы покинуть это место – по-прежнему не могу отделаться от впечатления, будто на меня кто-то смотрит.
Однако стоило нам выбраться на поверхность и сделать несколько шагом, как мы шарахнулись в сторону – мы увидели все тех же двух чудищ, которые направлялись к лестнице, причем каждый из этих страшилищ тащил за ноги человека, и, судя по всему, люди были мертвы. По-прежнему не обращая на нас никакого внимания, эти создания стали спускать по лестнице вниз, волоча за собой безвольные жертвы, а мы кинулись прочь. Куда идти? Тут и вопросов не было – снова к той развилке, где есть родник, и где мы должны были свернуть налево...
Я перевела дух только тогда, когда развалины скрылись за холмами, но все равно то и дело оглядывалась по сторонам – не могла отделаться от впечатления, что за нами по-прежнему кто-то наблюдает, хотя вокруг никого нет.
Идти в этот раз было проще – по тропе прошли не только мы, но и наши преследователи, так что след примятой травы четко указывал путь, по которому мы должны идти. Шли молча – не до разговоров, побыстрее бы отойти от этих развалин.
На отдых присели (вернее, попадали на землю) минут через двадцать – просто не было сил идти дальше. Какое-то время мы молчали, а затем Глеб произнес:
– Должен сказать, что светлая мысль, выраженная фразой «зачем мы сюда проперлись?» стала посещать меня около часа назад. Хотя, по сути, особого выбора у нас не было.
– А эти, со щупальцами на голове... – меня передернуло. – Какое счастье, что мы от них ушли!
– Да, повезло...
– Ты сказал, что видел пятерых людей, которые шли за нами...
– Сам об этом думаю... – кивнул головой Глеб. – Эти двое страшил убили двоих, значит, где-то должны быть еще трое. Хотя, скорей всего, эта перепуганная троица чешет отсюда со всех ног. Во всяком случае, я, окажись на их месте, задерживаться бы не стал.
Однако стоило нам, отдохнув, пройти совсем немного, как мы натолкнулись на мертвое тело. Этот был мужчина средних лет, на его лице застыл ужас, а горло было разорвано.
– Так... – Глеб присел около мужчины, внимательно осмотрел рваную рану на его шее, после чего огляделся вокруг. Я тоже завертела головой во все стороны, но ничего подозрительного не заметила.
– Уходим... – скомандовал Глеб. – Лена, смотри внимательно по сторонам – мало ли что подозрительное заметишь.
– Но как же...
– Здесь что-то не то... – Глеб, глядя на лежащего мужчину, хмурил брови. – Те чудища его прибить не могли – с такой раной этот человек далеко бы не ушел, а это значит, что на него напали неподалеку отсюда. Да и крови на земле я ранее не видел... Пошли!
Минут через пятнадцать Глеб вновь остановился и, прикрывая глаза от солнца, стал вглядываться в сторону.
– Что такое?
– Вон там, в стороне... Видишь, трава примята, будто там лежало что-то тяжелое. И, похоже, след от волочения имеется.
– Думаешь, там лежало чье-то тело?
– Почти уверен. Думаю, если подойду к тому месту, то увижу и следы крови.
– Еще один из наших преследователей?.. – предположил Кирилл. – Вернее, там еще недавно находились его бренные останки?
– Правильней сказать – бывших преследователей.
– Но ты ведь не пойдешь туда?.. – испугалась я.
– А зачем?.. – пожал плечами Глеб. – Я ж не юный пионер, жаждущий знаний и приключений, и потому сующийся везде, куда не положено. Кроме того, в данный момент у меня нет желания выяснять, куда делось тело. Кое-какие предположения по этому поводу у меня все же имеются, но радовать они не могут...
К роднику мы подошли, когда уже близился вечер. Набрали воды, и решили еще немного пройти по левой тропинке – оставаться на ночь неподалеку от развилки никак не хотелось, лучше уйти подальше от этого места. В то же время мы так устали за сегодняшний день, что решили отдохнуть в первом же удобном месте – нам встретилась небольшая возвышенность, на которой мы увидели старое кострище, давным-давно заросшее травой. Надеемся, что те, кто здесь когда-то останавливался раньше, считали этот место безопасным.
Все время, оставшееся до захода солнца, мы занимались тем, что срезали ветви кустарника – необходимо было запастись топливом для костра, и к тому времени, когда наступила темнота, мы срезали едва ли не весь кустарник, растущий рядом, и куча веток выглядела весьма впечатляюще. Позже, когда костер весело затрещал в темноте, каждый из нас почувствовал, как понемногу отпускает напряжение сегодняшнего дня.
– Глеб, скажи что-нибудь... – попросила я. – А то сидим, молчим...
– Мы не молчим, а в себя приходим... отозвался тот. – Вот что я вам должен сказать, чтоб на будущее не было недомолвок: еще полгода назад я порвал бы всю эту пятерку преследователей, как свинья фуфайку, а сейчас подобным похвастаться не могу. К несчастью, болезнь берет свое – и рука уже не та, и прежней ловкости нет. Конечно, у меня и сейчас есть неплохой шанс справиться с нападением, но того, что я мог еще недавно...
– Перестань!.. – отмахнулась я. Не признаваться же, что и у меня спина болит так, что к вечеру хоть кричи, и на месте шрама появляется какое-то уплотнение. – Мы тут все несколько несовершенны. Сейчас меня куда больше интересует, отчего нас отпустили те, со щупальцами на голове? И почему они так заинтересовались той сухой травой с неприятным запахом? Такое впечатление, что глядя на нее, они и о нас забыли!
– Да, так поневоле и порадуешься, что я не выкинул ту траву, хотя такое желание у меня было, и немалое... – усмехнулся Глеб. – Хорошо, что удержался.
– Тараканы остановили?.. – улыбнулся Кирилл.
– Вообще-то тараканы в голове есть у всех... – хохотнул Глеб. – Только кто-то своих запер, а у кого-то они гулянки устраивают. Например, мои от радости, что я жив остался, только что канкан не танцуют.
– И все-таки те люди, что шли за нами... – я не могла не задать этот вопрос. – Один из них все же ушел, так?
– Вряд ли.
– Почему ты так считаешь?