– Кто это?.. – одними губами спросила я.
– Не знаю... – так же негромко отозвался Кирилл. – Это создание уже третий раз голос подает, но не так громко.
Зверь опять зашипел-замяукал, и было понятно, что он находится где-то совсем неподалеку от нас. Судя по раздражению в его голосе, зверь укололся о колючие ветки, которые я в большом количестве разложила вокруг ямы. Так поневоле и порадуешься тому, что не поленилась подчистую обкорнать не один десяток больших колючих кустов, чтоб хоть немного обезопасить нас.
– А что ты думаешь об этом звере?.. – прошептала я. – Ты ведь наверняка что-то чувствуешь...
– Это хищник, но к нашему счастью, он не очень голоден, хотя запах человека его раздражает.
Уж не знаю, что было тому причиной, но издав еще несколько раз недовольное мяуканье, зверь ушел, во всяком случае, через какое-то время мы еще слышали его недовольный удаляющийся голос.
– Надеюсь, зверь не вернется... – Кирилл вытер пот со лба.
– Ну, не ты один на это надеешься. Судя по голосу, ту кошечку милой малышкой не назовешь. Кстати, почему ты меня раньше не разбудил?
– Просто не хотелось – думал, поспишь немного больше. На тебя и без того нагрузка немалая, устаешь, так что лишний час сна не помешает.
Я, говоря откровенно, даже немного растерялась от таких слов, и потому сразу же отправила Кирилла спать. Он уснул почти сразу, а я сидела, опасаясь лишний раз пошевелиться, чтоб не разбудить спящих мужчин. Свободного места в яме было совсем немного, спина затекла, и очень хотелось подняться и немного пройтись, чтоб хоть немного размять ноющие ноги и спину, только вот делать это нельзя. Ничего, как-нибудь дотерплю до утра. Главное, чтоб тот зверь не вернулся.
Утром первым проснулся Глеб, и, судя по всему, не сразу понял, где находится.
– Интересно, вы меня с намеком затолкали в эту яму, или нет?.. – поинтересовался он. – Просыпаюсь под зелеными ветками, Лена сидит с горестным видом и печально смотрит на меня... Ассоциации, знаете ли, как-то не очень...
– А что, здесь нормальное место для ночевки, не хуже и не лучше остальных... – пожала я плечами. – Как спалось?
– Не поверите, все бока себе отлежал... – пробурчал Глеб. – Одно радует, когда проснулся – чувствую, что живой, солнце светит, птички чирикают... Судя по всему, я вчера оклемался не сразу, верно? Так и есть, а иначе бы помнил, как тут оказался. Радует лишь то, что вы оба находитесь рядом со мной. Как говорится: все те же на манеже... Надеюсь, у вас со мной вчера было не очень много хлопот?
– Не больше, чем обычно. Лучше скажи, как себя чувствуешь?
– Скажем так: около дела...
Когда мы выбрались из ямы, то было раннее утро. Посмотрев на слой веток, лежащий вокруг ямы, Глеб только что не присвистнул.
– Да уж, кто-то не пожалел времени и трудов. Лена, склонен считать, что это твоих рук дело. Сударыня, позвольте выразить вам свое восхищение! Однако ж сколько ты кустарника порубила!..
– Это единственное, что пришло мне в голову... – призналась я.
– Что ж, решение правильное. Заодно стоит порадоваться, что рядом нет защитников природы, а не то за подобное непотребство, причиненное здешней флоре, они бы каждого из нас по бревнышку раскатали. Ладно, пошли отсюда.
На отдых мы остановились примерно через час – нам встретился небольшой ручей. Шли медленно – такое впечатление, что Глеб с трудом переставляет ноги. Заодно решили перекусить, правда, еды осталось немного, так что ее надо как-то растянуть да несколько дней. Мы с Кириллом с удовольствием наворачивали сухой хлеб с чем-то, похожим на вяленую рыбу, но Глеб пил только воду.
– Ты чего не ешь?.. – поинтересовалась я у молодого человека.
– Не хочется... – поморщился тот. – Наверное, еще аппетит не нагулял. Лучше чистой воды напьюсь от души – пить очень хочется.
Как бы Глеб не бодрился, было заметно, что он чувствует себя не самым лучшим образом. Парень чуть осунулся, кожа с утра слишком бледная, пальцы рук дрожат... А когда мы убирали остатки еды в дорожные мешки, Глеб, буркнув что-то непонятное, поднялся на ноги и почти что бросился за высокие кусты, растущие подле ручья. Судя по звукам, которые донеслись до нас, у Глеба началась самая настоящая рвота.
– Не ходи туда... – Кирилл остановил меня, когда я поднялась на ноги, чтоб пойти к нашему больному. – При его болезни подобное случается нередко.
– Но как же...
– Сейчас ты ему ничем не поможешь. К тому же мужчинам неприятно, когда молодая женщина видит, как его корежит от болезни.
Против этого не поспоришь, и мне осталось только прислушаться к словам Кирилла. Мы сидели и ждали, не говоря ни слова, и минут через пять Глеб вернулся. Не глядя на нас, он умылся в ручье, а потом лег на землю и закрыл глаза. Я не знала, на что и думать, но Кирилл дал понять, что Глеба на какое-то время стоит оставить в покое – мол, скоро ему станет легче.
Так оно и случилось: где-то минут через двадцать Глеб уселся, пару раз тряхнул головой, словно приходя в себя, после чего поинтересовался у нас:
– Ну, чего сидим, кого ждем?
– Пока ты занимался медитацией, Кирилл рассказывал мне о сокровищах индийских махараджей... – вздохнула я, отметив про себя, что сейчас Глеб выглядит куда лучше. Вот и славно, заметно, что больной стал чувствовать если не хорошо, то недурственно, и у меня на душе сразу стало легче. – Ты меня отвлек в тот момент, когда я представила едва ли не наяву, как один из этих благородных людей щедрой рукой отсыпает мне грамм двести ограненных бриллиантов... Такие мечты разбились вдрызг!
– И кой они тебе нужны, эти блестяшки?.. – хмыкнул Глеб. – Толку-то от них... У меня товарищ в свое время жене купил кольцо с большим бриллиантом, хотя на мой взгляд на эти деньги мог бы приобрести себе очень даже неплохой джип. Ну, сверкают эти мелкие камушки при должно освещении, да еще и стоят дорого, так что с того?
– Глеб, ты, похоже, сам кому-то ранее покупал украшения с бриллиантами, и, судя по всему, результатами остался недоволен... – усмехнулся Кирилл. – Верно?
– Было дело... – неохотно отозвался тот. – Один раз я сестре на свадьбу купил кулон с этим самым бриллиантом. По мне – ничего особенного, какая-то золотая завитушка с маленьким камешком, но сестра от радости едва меня в объятиях не задушила.
– Это обычная реакция женщины на понравившийся подарок. А что случилось во второй раз?
– Лучше не напоминайте... – подосадовал Глеб. Чувствовалось, что ему все еще неприятны те воспоминания. – В общем, я тогда хотел помириться со своей девушкой. Помните, я вам рассказывал – она мне дочку родила, а я, вместо того, чтоб порадоваться, сделал финт ушами... Дурак был, признаю. Спустя какое-то время захотел наладить отношения, извиниться. Пошел к ней, купил сережки с бриллиантами...
– А почему не кольцо?.. – поинтересовалась я. – Это было бы куда правильней. Неужели боялся, что твоя девушка расценит это как предложение руки и сердца?
– Наверное, так оно и было... – покаянно произнес Глеб. – Что ни говори, но парни в моем возрасте как-то побаиваются слова «брак»... Короче, мое появление у нее закончилось тем, что меня едва ли не в прямом смысле этого слова выкинули из квартиры, а футляр с сережками вылетел из двери вслед за мной.
– И какова же дальнейшая судьба сережек?
– Я отправился к ее матери, которая жила в соседнем доме... – со вздохом продолжил Глеб. – Несостоявшаяся теща... Думал, поговорю с ней, проясню ситуацию. Она дама культурная, филолог, переводчик, кандидат наук, член каких-то там научных сообществ, специалист по творчеству Канта – был такой прусский философ. Так вот, уверяю вас, что ни один из философов эпохи Просвещения никогда не слышал тех слов, которыми меня встретила мать моей девушки. Мне и в голову не могло придти, что интеллигентная дама с двумя высшими образованиями знает такие хм... слова и выражения, причем словарный запас ненормативной лексики у нее весьма обширен, и она на диво правильно его применяет. Дело кончилось тем, что уже через несколько минут я удрал оттуда, оставив футляр с сережками на столе – кажется, несостоявшаяся теща его просто не заметила, а иначе затолкала бы мне его за шиворот или, не приведи Бог, в задницу.
– Глеб, извини, но ты лопух... – сделала я вывод.
– Кто бы спорил... – горестно вздохнул тот. – Только вот кто бы мне пояснил, в чем я был неправ? Честно же хотел же все исправить...
– Ну, мужики!.. – я только что руками от удивления не развела. – Неужели непонятно очевидное? Ты бросил свою девушку и ребенка, потом решил вернуться. Купил бы обручальное кольцо, встал на колени, покаялся – мол, нечистый попутал, каюсь, прости, люблю, поженимся, будем семьей и вместе станем растить нашу дочку... А ты с сережками заявился, пусть даже и с дорогими, словно ими откупиться хотел...
– Иногда я женщин никак понять не могу... – проворчал Глеб. – У вас, милые дамы, логика складывается в такие узоры, что любой паук обзавидуется.
– Это нормальная женская логика! А теперь послушай добрый совет... – я постаралась не улыбнуться. – Вернемся домой – купи самое красивое кольцо с бриллиантом, после чего иди к своей девушке и ребенку. Что ни говори, но все женщины любят ювелирные изделия, а потому выбирай такое кольцо, чтоб от него глаз было не оторвать. Если найдешь нужные слова, и она поймет, что ты говоришь искренне – то простит.
– Да где его отыскать, это самое красивое кольцо? Я в этом деле ничего не понимаю! К тому же эти кольца все одинаковые...
– Ну, тут я могу тебе помочь, тем более что насчет одинаковых колец ты несколько перегнул... – улыбнулся Кирилл. – Незадолго до того, что со мной стряслось... В общем, у меня дома есть кольцо, которое я изготовил для международного конкурса. Те, кто видел это кольцо, говорили, что у меня есть реальные шансы если не на победу, то на призовое место – без сомнений. Кольцо, кстати, как раз с несколькими бриллиантами. Поверь – твоей девушке оно обязательно понравится, и, возможно, ее сердце дрогнет.