В себя я пришла оттого, что кто-то лил мне воду на голову. С трудом открыв глаза, я не сразу поняла, что лежу на деревянном полу, а вокруг моей головы находится целая лужа воды. Что происходит?
– Кирилл, Глеб... – даже не сказала, а прохрипела я.
– Да здесь мы, здесь... – услышала я голос Глеба. – Наконец-то ты в себя пришла, а то уж мы не знали, на что и думать! Тормошим, трясем – все без толку! Вторую фляжку воды на тебя выливаем, всего одна в запасе осталась, и та наполовину пустая.
– А что случилось?
– Ты ничего не помнишь?
– Нет...
Оказывается, я потеряла сознание, и пролежала так более получаса, ни на что не реагируя. Ну, а зверь, сделав несколько выпадов в сторону мужчин, схватил меня за одежду и потащил к лестнице – как видно, счел меня добычей, которую можно утащить. Как Глеб сумел расправиться с этой тварью – это отдельный разговор, но в итоге наш товарищ вышел победителем, хотя и заработал несколько ран. Что же касается зверя, то его скинули вниз, предварительно отрубив голову – мол, уж очень живуч, паразит...
– Но как же так получилось, что я оказалась в беспамятстве... – никак не могла понять я.
– Тут все ясно... – поморщился Глеб. – Видимо, зверюга взглядом парализует добычу – недаром эта тварь, как только заползла сюда, уставилась на нас своими огромными глазищами. Меня от ее взгляда дрожь пробила, только вот я сумел справиться с ее воздействием – возможно, причиной тому опухоль в моем мозгу. На Кирилла, как понимаешь, взглядом воздействовать бесполезно, а вот ты, увы, оказалась слабым звеном... Впрочем, если помните, меня тоже кое-кто едва не увел кое-куда – я имею в виду случай в рыбацком домике...
– Это дело прошлое... – я потерла виски. Голова тяжелая, в ушах стоит звон, а на душе так паршиво, что словами не описать. Хорошо еще, что паралич был кратковременный...
– А с тобой чуть не случилось сегодняшнее... – только что не огрызнулся Глеб. – Как видно, тварь поняла, что один из нашей троицы оказался в ее власти, и потому решила утащить тебя, то бишь свою добычу. Как ты догадываешься, в намерениях зверюшки отсутствовало желание показать тебе красоты здешней природы – эта тварь собиралась элементарно пообедать добычей, то бишь тобой, милая девушка, в тихом уголочке, и чтоб ей никто не мешал наслаждаться трапезой. Кстати, ночную гостью очень удивило то, что кто-то решил оказать ей сопротивление – похоже, к такому зверь не привык. До сих пор не понимаю, как я сумел справиться с этой зверюгой – шустрая, зараза, да и сил у нее немало... Кстати, Лена, когда она тащила тебя за одежду, то успела поцарапать – вот, у тебя одежда в крови...
Все верно – на левом боку у меня оказались три царапины, причем одна из них была достаточно глубокой. Неприятно, конечно, но следует радоваться уже тому, что жива осталась. У Глеба дела обстояли куда хуже – у него хватало ран и порезов, так что у нас ушло немало времени на обработку ран и перевязку. К счастью, антибиотик у нас еще оставался, так что, надеюсь, обойдется без заражения. Ну, а после мы с Глебом уснули, оставив Кирилла на дежурство – его слуху можно позавидовать, опасность не пропустит.
Утром мы с Глебом выглядели далеко не самым лучшим образом – бледные, опухшие. Меня чуть потряхивало – похоже, поднялась небольшая температура, да и у Глеба дела обстояли вряд ли лучше. Он опять отказался от еды, да и у меня с утра не было особого желания хоть что-то съесть. Зато пить хочется, но такое всегда бывает, когда ты нездоров. Плохо то, что воды осталось совсем немного, по паре глотков на каждого, но будем надеяться, что вскоре на нашем пути встретится очередной ручей.
Когда мы спустились на землю, то в стороне от лестницы я увидела убитого зверя – Глеб еще вчера стащил его вниз. Когти у этой твари, надо сказать, впечатляющие, так же, как и пасть зверя – из таких зубов точно не вырваться. В очередной раз с уважением посмотрела на Глеба – это ж надо суметь такого хищника завалить! Правда, при этом Глеб и сам пострадал – я видела его раны, и понимаю, что ночью ему здорово досталось.
– Глеб, спасибо, что спас меня... – вырвалось у меня. Что ни говори, но парень здорово рисковал, пытаясь остановить этого зверя.
– А я не только тебя спасал, но и нас всех... – проворчал тот, но я видела, что ему приятна похвала.
– Присоединяюсь к словам Лены... – произнес Кирилл. – Вашей схватки я не видел, но все хорошо слышал, и понимаю, как непросто тебе пришлось.
– Да ладно... – отмахнулся Глеб. – Как говорится: назвался груздем – полезай в кузов. А бежать из лукошка при первой же опасности, теряя на ходу шляпку, как-то не комильфо, право. Все, пошли отсюда.
Сегодняшний день был жарким, да еще и безветренным, так что вода у нас закончилась очень быстро. Наш путь пролегал в основном по лугам и перелескам, и никакой воды на нашем пути не попадалось. К полудню я не могла избавиться от впечатления, будто мой рот забит сухим песком – еще немного, и я задохнусь. Мои спутники чувствовали себя ничем не лучше, и особенно это было заметно, если посмотреть на Глеба – его только что не мотало из стороны в сторону. В голове крутилась невеселая мысль: если сейчас на нашем пути встретится какой-нибудь зверь, который решит напасть на нас, то мы вряд ли сможем оказать ему должный отпор.
Ручей встретился только после полудня, и не помню, когда в последнее время я испытывала такую радость. Впрочем, мои спутники радовались не меньше меня. Каждый из нас, припав к воде, пил холодную воду так долго, пока не понял, что более в него не войдет ни капли. Затем мы сидели под тенью деревьев, спасаясь от жары и радуясь покою.
– Глеб, как ты себя чувствуешь?.. – поинтересовалась я. В любое другое время мне бы и на ум не пришло задавать подобный вопрос, но сейчас молодой человек выглядел, мягко говоря, неважно – осунулся, мешки под глазами, мелко подрагивают руки...
– Нормально я себя чувствую... – проворчал тот.
– А если точнее?
– Как говорил прадед моего знакомого, старый одессит – «не надо делать мне нервы». Все пройдет, надо только немного передохнуть.
«Немного» растянулось на добрый час, после чего Глеб поднялся и уже привычно скомандовал нам:
– Пошли. Нечего понапрасну время терять.
Возражений с нашей стороны, естественно, не последовало. Единственное, что меня интересовало – надолго ли у Глеба хватит сил идти (точнее говоря, брести) дальше.
Трудно сказать, сколько времени мы так шли – лично мне показалось, что это продолжалось бесконечно долго, но внезапно заросли кончились и мы оказались на поле, покрытом высокой зеленой травой, которая чуть колыхалась от ветра. Красиво, конечно, но нас удивило другое – впереди, посреди поля, стояла самая настоящая смотровая вышка. Откуда она тут взялась?
– Глеб, скажи, что у меня не галлюцинация... – попросила я.
– Тогда у двоих коллективное помешательство, но думаю, что это не наш случай... – пробурчал тот. – На вышке, кажется, никого нет...
– Пойдем туда?
– Почему бы и нет...
Когда мы подошли к вышке, то поняли, что она выше, чем казалось издалека. Трудно сказать, насколько она высока – на мой взгляд, метров десять, никак не меньше. Четыре опоры, скрепленные между собой, наверху огражденная площадка с крышей, лестница, ведущая наверх... Не сказать, что вышка изготовлена недавно – дерево потемнело, но сама вышка выглядит крепкой. Не удивлюсь, если ею пользуются.
– Интересно, кто ее поставил и зачем?.. – произнесла я.
– Да какая разница, во всяком случае, на этот вопрос я не отвечу... – устало произнес Глеб. – Сейчас у меня такое чувство, что мысль зашла в черепную коробку и заблудилась, ища мозг, так что в данный момент стратег из меня никакой. Вот что, ребята: мне стыдно это говорить, но... Помогите мне подняться наверх – чувствую себя отвратительно, как бы чего не стряслось. Конечно, до вечера еще далеко, но, в случае чего, там и переночуем, а утром пойдем дальше.
– Конечно!
Как Глеб поднимался на вышку – об этом нужно говорить отдельно. Кажется, он собрал все свои силы, чтоб не упасть, а когда добрался до смотровой площадки, то почти без сил даже не уселся, а упал в угол.
– Глеб... – попросила я. – Ты посиди немного, а я спущусь за Кириллом – ему одному подниматься небезопасно...
– Разумеется...
Когда же мы с Кириллом поднялись на вышку, то оказалось, что Глеб лежит на полу, схватившись руками за голову, стонет, и его мелко потряхивает. Кажется, ему опять стало плохо... Так, надо срочно искать таблетки в его дорожном мешке, вот только бы вспомнить, что именно он принимает в конкретном случае...
Когда же Глебу стало немного легче, и он провалился в глубокий сон, я подошла к краю смотровой площадки и осмотрелась. Надо сказать, что с высоты открывается удивительно красивый мир! Поле, по высокой траве которого от ветра ходят зеленые волны, вдали видна река, а за ней какая-то дымка... Кажется, тоже поле... Хм, река...
– Кирилл... – повернулась я к молодому человеку, который стоял рядом со мной. – Кирилл, там река! Река! Помнишь, что нам говорили эльфы?
– Погоди... Кажется, они упоминали о том, что неподалеку от Запретных земель протекает река... Это она?
– Выходит, мы почти дошли? Глазам своим не верю!.. – от радости я обняла Кирилла. – Ты только представь! Наконец-то!.. Ой, Кирилл, извини...
– Девушка, вы меня смущаете... – хмыкнул тот. Кажется, он не ожидал от меня подобного проявления чувств и немного растерялся. – Ничего не имею против, даже если ты решишь повторить этот всплеск эмоций!
– Да ну тебя!.. – рассмеялась я.
Хорошее настроение не покидало нас с Кириллом до самого вечера. Мы с ним болтали о всякой ерунде, он вновь рассказывал мне истории о своих любимых драгоценных камнях. Правда, Глеб то спал, то просыпался и просил воды, то вновь проваливался в забытье, так что за ним требовался постоянный пригляд... Да уж, парню не позавидуешь.
– Вот что... – почти что приказал Кирилл. – Ложись-ка ты спать, а я пока подежурю. Если будет хоть что-то подозрительное, то я тебя разбужу. И не спорь – я все же старше, а старших надо слушаться.