– Да ее сейчас уже ничто не решит... – на меня вновь накатило безразличие.
– Вот что, Леночка... – Анна Павловна побарабанила пальцами по столу. – Вот что, иди-ка ты домой, приляг, отдохни, а мне с твоей мамой кое о чем поговорить надо.
Ладно, можно и уйти, тем более что радости разговор мне не прибавил. Пожалуй, Анна Павловна права – надо смириться со случившимся и жить дальше. Все так, но стоит лишь вспомнить наш последний разговор с Галиной Альбертовной, как у меня невольно сжимаются кулаки, и я с трудом подавляю поднимающийся в душе гнев.
Мама вернулась нескоро, разговор с соседкой затянулся надолго. Я включила телевизор, и не сразу услышала, как она вернулась. Лишь зайдя на кухню, чтоб попить воды, увидела, что мама стоит у открытого и окна и курит.
– Мама, ты же вроде бросила сигареты лет десять назад!
– А, от некоторых новостей не только закуришь, но и запьешь... – мама затушила окурок. – Вот что, Леночка: послезавтра мы с тобой кое-куда поедем.
– И куда же?
– Довольно далеко. Я бы и завтра туда отправилась, без промедлений, но автобус в те края ходит только три раза в неделю, и потому послезавтра с утра отправляемся в путь.
– Зачем?
– Чуть позже расскажу.
Знаю наши сибирские расстояния, и уж если автобус в те места, и верно, ходит не каждый день, то это может означать только одно – дорога займет немало времени, и вполне может оказаться, что в обратный путь мы отправимся только на следующий день, причем на этом же автобусе.
– Но ты ведь работаешь!
– Да какая тут может быть работа! Возьму несколько дней за свой счет. К тому же сейчас лето, читателей немного, все разъехались по отпускам.
– Тебе что-то посоветовала Анна Павловна?
– Да, и меньше всего я ожидала услышать от нее нечто подобное – она ж до мозга костей трезвомыслящий человек! Всегда ругала нас за излишнее увлечение народной медициной и новомодными разговорами о магии, а тут сама направляет к кому-то из тех, кто ее практикует! Тем не менее, к словам Анна Павловны стоит прислушаться. Честно говоря, не знаю, выйдет ли от этого хоть какой-то прок, скорей всего, мы съездим понапрасну, но утопающий цепляется за соломинку...
Через день мы с мамой сидели в небольшом автобусе, именуемом в просторечии «пазик», и ехали в какую-то дальнюю деревушку, название которой мне было незнакомо. В той деревеньке жил некий мужчина, который, по словам тамошних жителей, считается кем-то вроде колдуна. Не сказать, что он творит чудеса, но местные меж собой называют его лекарем, который может очень многое, в том числе и то, на что не способна современная медицина. Вот мама и загорелась: мол, не помешало бы съездить в ту глухомань, ведь утверждают же некоторые, что в жизни нет ничего невозможного. Самое удивительное в том, что к тому мужчине нас направила Анна Павловна, а ведь эта женщина никогда не увлекалась тем, что называла деревенским знахарством, хотя и не отрицала того, что в жизни есть нечто, что не может объяснить современная наука. Что ж, можно и съездить в ту глухую деревеньку, все одно терять чего.
Глядя на лес и поля через стекло автобуса, я чувствовала, как у меня на душе становится немного легче. Какая же она все-таки красивая, наша сибирская природа! Больше того – несколько раз мы видели белок, скачущих по ветвям, а как-то раз из придорожных кустов выскочил заяц... Почти не сомневаюсь, что наша поездка в лесную глушь закончится ничем, но зато я немного отвлекусь от своих тяжелых дум – хоть какая-то польза от долгого путешествия.
Меж тем автобус ехал все дальше, все больше отдаляясь от Вешнегорска, тормозил на остановках, одни пассажиры выходили, другие заходили в автобус, после чего «пазик», гремя всеми своими железными частями, двигался дальше, и через какое-то время по обеим сторонам дороги лес встал сплошной высокой стеной. Иногда даже казалось, что мы едем по зеленому тоннелю.
В деревню под названием Сазонтьевка – конечный пункт нашего пути, автобус прибыл (вернее, прогромыхал) уже во второй половине дня, и надо сказать, что последние сто километров мы передвигались по такой разбитой грунтовке, что я всерьез опасалась, как бы наш «пазик» не развалился на части после очередной серии ям и ухабов. Непонятно, как по здешним дорогам можно ездить в распутицу, если даже летом, с сухую погоду, кое-где проехать весьма проблематично.
– Ну, наконец-то!.. – вздохнула я, выйдя из автобуса и оглядываясь по сторонам. От постоянной тряски у меня разболелась спина, и затекли ноги, ощутимо зудел шов на месте разреза, да и чувствовала я себя далеко не лучшим образом. – Думала, мы уже никогда не приедем. Надеюсь, наши муки были не напрасны.
Сазонтьевка оказалась сравнительно небольшой деревней с крепкими домами, некоторые из которых были построены сравнительно недавно – похоже, люди здесь живут достаточно зажиточно. Признаюсь – мне здесь понравилось с первого взгляда: тишина, которую особенно ощущаешь после шумного автобуса, курицы, что-то клюющие в траве, кошка с котенком, лежащие под пыльным кустом, поросенок, выбравшийся из зарослей лопухов... Обычная картина деревенской жизни, где, на первый взгляд, ничего не меняется веками.
Прибытие автобуса в это отдаленное местечко, судя по всему, среди здешних обитателей считалось чем-то вроде небольшого события. Три немолодые женщины, приехавшие сюда в «пазике» вместе с нами, были жительницами этой деревушки, и их встречали родственники, а вот на нас стоящие подле остановке люди смотрели с любопытством.
– Вы к кому приехали?.. – обратилась к нам невысокая старушка.
– Мы к Ивану Степановичу... – заговорила мама. – Не подскажете, где его можно найти?
– Понятно... – хмыкнула старушка. Кажется, люди, приехавшие к этому человеку, появлялись здесь нередко. – Сказать-то можем, где его дом находится, только вот Иван Степанович чужаков не очень любит – если что не по нему, так и шугануть может.
– Надеюсь, обойдется... – вздохнула мама.
– Ну, как знаете, не обижайтесь потом, коли что не так, мужик он крутоватый.
– Нам не до обид. Так как к нему пройти?
Местные оказались очень душевными людьми, и проводили нас до околицы, показав на грунтовую дорогу, наполовину заросшую травой – мол, идите по ней прямо, и как раз до нужного места доберетесь. Оказывается, Иван Степанович жил на отшибе от деревни, причем идти до его дома нужно было километра два, не меньше. Все бы ничего, но комаров и мошки тут было столько, что впору хвататься за голову. Насекомые тучей налетали на нас, лезли в нос и глаза. Так и порадуешься тому, что на тебе надеты джинсы и футболка с длинными рукавами. А уж если бы мама предусмотрительно не захватила с собой аэрозоль от летающих насекомых, то не знаю, что бы мы делали.
Дорога большей частью шла через лес, а я после долгой тряски в автобусе чувствовала себя далеко не лучшим образом, так что несколько раз вынуждена была присаживаться на стволы поваленных деревьев, чтоб передохнуть. Так невольно и вспомнишь слова Анны Павловны о том, что сейчас я буду уставать куда быстрей, чем всего лишь пару месяцев назад. Да, старая врач права, все происходит именно так, как она и говорила.
Человек, к которому мы пришли, проживал в большом деревянном доме, подле которого было несколько пристроек. Судя по всему, Иван Степанович не бедствовал, потому как (во всяком случае, внешне) все здесь дышало достатком. Подойдя к изгороди из штакетника, мы постучали в калитку.
– Хозяева, дома кто есть?
Нам никто не ответил, и, выждав несколько минут, мама вновь произнесла:
– Хозяева!
На этот раскрылась дверь сарая, и оттуда вышел высокий мужчина. Прислонив к стене сарая вилы, он направился к нам, но остановился, не дойдя до калитки нескольких шагов.
– Что надо?.. – вместо приветствия поинтересовался он.
– Нам бы Ивана Степановича увидеть... – начала мама, однако мужчина ее перебил.
– Ну, я Иван Степанович. Вы для чего сюда заявились? Я гостей не звал, да и не любитель их принимать.
Значит, про этого мужчину говорила нам Анна Павловна. Я, если честно, думала, что он будет постарше, а этому человеку, на мой взгляд, нет еще пятидесяти лет. Простое лицо, небольшая борода, русые волосы без седины, пронзительный взгляд карих глаз... Когда мужчина посмотрел на меня, я невольно отвела взгляд в сторону – такое впечатление, что человек, стоящий напротив, видит тебя насквозь.
– Мы к вам...
– Да я уж понял, только зачем вы мне нужны?.. – неприязненно произнес мужчина. – По хозяйству дел много, не до вас, так что идите подобру-поздорову туда, откуда пришли, гости незваные.
– Без крайней на то нужды мы бы не поехали в эти края из Вешнегорска...
– Мало ли кто куда ездит и по какой надобности! Я чужими делами не интересуюсь, у меня своих забот полно.
Да, особо вежливым этого человека не назовешь, да и, признаюсь, от столь нелюбезного приветствия я даже растерялась. Похоже, мы напрасно проделали такой долгий путь, и я уже хотела, было, повернуться и отправиться назад, в Сазонтьевку, однако мама, не обращая внимания на недовольство мужчины, достала из своей сумки конверт и протянула его Ивану Степановичу.
– Мне сказали, что вы человек занятый, и потому просили передать вам это письмо...
Судя по раздраженному лицу мужчины, он хотел, было, уйти, но все же передумал и шагнул к нам. Пока он читал письмо, я не сводила глаз с Ивана Степановича, ожидая, что он повернется и уйдет, но тот, прочитав письмо, открыл калитку:
– Заходите.
– Спасибо!
– Мне от вашего «спасибо» не тепло и не холодно... – буркнул Иван Степанович. Н-да, вежливости у него не прибавилось. – Уж раз пришли, то идите за мной, нечего тут стоять, в доме потолкуем. Сразу предупреждаю: говорите правду, без вранья. Если только пойму, что обманываете или правду недоговариваете, то сразу выгоню.
Сидя на небольшой застекленной веранде, я рассказала мужчине обо всем, что со мной случилось. Иван Степанович молча выслушал меня, а потом произнес: