– Что делать будем?.. – спросила я.
– Пора кончать этот цирк... – отрезал Глеб. – Я, грешным делом, рассчитывал на то, что здешним летающим клопам скоро надоест издеваться над нами, потому и терпел, но, похоже, ошибся в своих благостных намерениях. Что ж, не хотят по-хорошему, можно и по-плохому. Надеюсь, возражений нет?
– Ни малейших.
– Значит, от вас потребуется небольшая помощь.
– Что предлагаешь?
– А нечего мудрствовать, пойдем по самому простому пути. В прошлый раз маломеркам сетки хватило, струхнули они здорово. Та сетка все еще при мне, так что прошлую сценку придется повторить – тогда сработало, получится и сейчас, пусть и с небольшими изменениями. Надеюсь, после этого у здешних недоростков в голове хоть что-то умное отложится, хотя вряд ли – там мозги явно повернуты в другую сторону...
Через несколько часов нас разбудили писклявые голоса. Вообще-то к этому времени мы уже не спали, а только изображали глубокий сон, но летающим эльфам об этом знать не следовало.
– Эй, вы, дубины, чего дрыхнете? Вставайте, идти надо!
Судя по голосам эльфов, они вновь намеревались устроить себе развлечение, так сказать, нечто вроде продолжения вчерашнего банкета, состоящего из бесконечных пакостей. Однако Глеб и не подумал подниматься, делая вид, что крепко спит, и эльфы, поняв, что у них есть очередная возможность повеселиться, стайкой собрались над головой спящего человека. Уж не знаю, что у них было на уме, но Глеб, который (как могло показаться о стороны) все еще находился во власти сна, внезапно что-то бросил в воздух, а в следующее мгновение в мелкой сетке билось аж шесть маленьких человечков. Возможно, кому-то из них и удалось бы выбраться, только вот Глеб не дал им такой возможности. Уже в следующий миг он был на ногах и стянул свободные концы сетки, так что эльфы оказались, словно в мешке, из которого самостоятельно им не выбраться.
Естественно, нам тоже больше не имело смысла изображать спящих людей, так что мы с Кириллом тоже поднялись, только вот на наших лицах были скорбь и испуг – хочется надеяться, что мы играли достоверно.
Посмотрев какое-то время на человечков, которые что-то возмущенно пищали на разные голоса, Глеб произнес:
– А улов-то неплохой! Хватит вопить, тем более что меня ваш возмущенный писк нисколько не интересует. Он мне еще вчера надоел...
– Немедленно отпусти нас!.. – запищал один из человечков. – А иначе навсегда останешься здесь!
– Я-то, может, и останусь... – не стал спорить Глеб. – А вот вас, тех, кто сидит в сетке, на этом свете уже не будет. Знали бы вы, как вы все вчера меня разозлили! Вот и решил: вчера вы резвились за мой счет, а сейчас я буду развлекаться, как хочу. Имею право...
– Ты не посмеешь!
– А вот давай этот проверим, и начнем с тебя, шмакодявка!.. – при этом на лице молодого человека появилась улыбка, которую иным словом, как садистская, и не назовешь. Наверное, в свое время Глеб был любителем голливудских ужастиков, потому как иначе такую улыбку не изобразишь при всем желании. – Есть у меня одна слабость: я терпеть не могу всякую летающую пакость, и вы, естественно, относитесь к их числу...
– Перестань!.. – умоляюще заговорил Кирилл. – Я помню, с каким удовольствием ты еще в детстве отрывал крылья бабочкам и жукам, а потом выдирал им лапки, причем по одной...
– Это было так замечательно...– мечтательно вздохнул Глеб. – А потом я откручивал им голову, причем медленно...
– Прекрати!.. – всхлипнула я. Увы, при всем старании мне не удалось выдавить из себя ни одной слезинки, так что пришлось изображать отчаяние – надеюсь, хотя бы оно у меня получилось. – Зачем ты говоришь о таких ужасах этим прекрасным созданиям? Стоит мне вспомнить, с какой немыслимой жестокостью ты поступил с той несчастной птицей, которую поймал в лесу, так у меня сразу же кровь стынет в жилах! Ты откручивал ей голову, ломал крылья, живую резал на части, хотя она так кричала...
– И я хочу все это повторить... – садистские нотки в голосе Глеба стали звучать еще явственней. – К тому же эти летуны уже у меня в руках, а у них крылья куда больше, чем у какой-то там бабочки! Что захочу, то с ними и сделаю...
– Прошу, не надо... – картинно схватился за голову Кирилл. – Должно же и у тебя быть хоть что-то хорошее!..
– Я с этими недомерками расправлюсь хорошо, не сомневайся...
Понятно, что никто из подземных эльфов не знает прием «плохой и хороший полицейский», так что подействовал он на удивление быстро – эльфы враз притихли и в испуге стали прижиматься друг к другу. Ну, раз дело движется в нужном направлении, то можно и поднажать...
Уже через пять минут эльфы дошли, как говорится, до нужной кондиции – они едва ли не сцепились промеж собой мертвой хваткой, боясь хоть на секунду оторваться от друзей, причем их всех мелко-мелко потряхивало от страха, некоторые находились практически в полуобморочном состоянии. В итоге они согласились отвести нас, куда требуется, лишь бы их оставили в живых.
Мы снова отправились по темным коридорам, однако к нам то и дело подлетали эльфы – как видно, все они рассчитывали на продолжение вчерашнего веселья, а в итоге получили нечто совершенно иное. Как результат, были слезы с причитаниями, обещания отвести нас именно туда, куда нам нужно, и за это просили не трогать бедных и несчастных пленников. Правда, были и такие, кто предлагал напасть на жестоких чужаков-похитителей и отбить страдальцев-заложников, но стоило Глебу сказать, что при первом же нападении на нас он с размаха ударит по стене пару раз сеткой с находящимися там эльфами, как воинственный пыл малявок враз сошел на нет.
Затем к нам заявился тот самый недовольный эльф, который, если я правильно поняла, тут считается за главного – как позже стало известно, среди тех, кто сидел в сетке, был и его сын. На требование отпустить страдальцев Глеб лишь еще больше напугал бедняжек, а мы с Кириллом наперебой упрашивали эльфов поскорей отвести нас к условленному месту – мол, может тогда наш спутник не будет доходить до крайности! Дескать, у него с нервами не все в порядке, да и с головой тоже, так что от него можно ожидать чего угодно!.. Если вы нам не верите, то спросите об этом у лесных эльфов – они вам много чего о нем могут порассказать...
Обстановка складывалась нервная, почти истерическая – одни эльфы плакали, другие умоляли их отпустить, третьи впали едва ли не в прострацию, четвертые метались туда-сюда... Вдобавок все тот же человечек, который был здесь за главного, все время что-то пищал, летая подле Глеба... Правда, во всем этом был большой плюс: стремясь побыстрей освободить своих сородичей, эльфы вели нас самым коротким путем, и ни о каких шуточках дурного вкуса, естественно, сейчас и речи не могло идти.
Идти нам пришлось достаточно долго, а уж если учесть, что и без отдыха... Когда, наконец, впереди забрезжил слабый свет, то мои ноги уже еле сгибались.
– Это что?.. – поинтересовался Глеб у человечка, который все время находился неподалеку от него. – Куда вы нас привели?
– Куда договаривались, туда и привели!.. – возмущенно пропищал тот.
– А вот и проверим... – Глеб сунул сетку в руки Кирилла. – Если нас не обманули, то так уж и быть, отпущу, а если нет, то, как говорится, не взыщите...
Глеб не возвращался довольно долго, а когда вновь появился перед нами, то сказал, обращаясь все к тому же человечку:
– Что ж, не обманули. Радует хотя бы это.
– Подземные эльфы славятся своей честностью и порядочностью!.. заявил человечек. Надо сказать, что от такого заявления я едва не рассмеялась. Кто бы говорил...
– Ну, от такого заявления у меня просто наступили именины сердца... – усмехнулся Глеб. – А теперь о делах наших скорбных покалякаем. Значит так: сейчас я отпущу ваших милых крошек, а вы отправите кого-то из своих людей в условное место, к лесным эльфам, и скажете им, что привели нас на то место, о котором шла речь. После этого можете считать выполненной свою часть договора.
– Хорошо... – пропищал человечек. – А сейчас освободите моих людей!
– Да забирайте... – Глеб забрал у Кирилла сетку и без всякой деликатности вытряхнул оттуда перепуганных эльфов. – Как говорится: на свободу с чистой совестью.
Два раза повторять не пришлось, и человечки упорхнули прочь, не оглядываясь. Остался всего лишь один, тот, кто считал себя главным в этих местах. Держась от нас на безопасном расстоянии, он пропищал:
– Ничего и никому я передавать не стану! А вы теперь что хотите, то и делайте! Желаю, чтоб вас сожрали виверны чужаков, и даже косточек от вас не оставили! А еще хочу, чтоб вы все передохли, и я для этого сделаю все, что смогу... – после этого заявления человечек метнулся вглубь коридора – как видно, опасался получить вслед осколком камня. На мой взгляд, сделать подобное явно бы не помешало, но пусть убирается, главное, чтоб более рядом не появлялся.
Впрочем, такая мысль пришла в голову не мне одной, потому что Глеб задумчиво произнес:
– Воспитание и манеры – это, конечно, хорошо, но иногда стоит вспомнить и про оружие пролетариата. Кое-кому из здешних обитателей получить им по лбу явно не помешает.
– А если эта мелюзга, и верно, исполнит свою угрозу и ничего не сообщит лесным эльфам о том, что мы пришли на место?.. – спросил Кирилл.
– Надеюсь, до этого не дойдет, а если все же у козявок хватит ума пойти на такое... Тогда будем каким-то образом решать проблему.
– Кстати, что ты увидел там, снаружи?
– Вам тоже надо на это посмотреть, только очень осторожно...
Солнечный свет проникал в каменный тоннель через довольно широкую щель, и, едва ли не ползком приблизившись к ней, я выглянула наружу. Как оказалось, она расположена на небольшом пологом склоне, а внизу находилось небольшое озерце зеленовато-синей воды. Еще в свете заходящего солнца я увидела виверну, лежащую неподалеку от маленького круглого озера, и невысокого человека, набирающего воду в большой кувшин. Тихая, мирная картина, хоть пастораль с нее рисуй, только вот если человек или виверна нас заметят, то для нашей троицы ничем хорошим это закончиться не может.