– Куда она тащит виверну?.. – спросила я, хотя ответ и без того ясен.
– Для такой птицы питания надо немало, и сейчас мы своими глазами видим сцену из учебника зоологии... – отозвался Глеб. – Ясно, что вытирать крылом горькие слезы о невинно убиенной двуногой ящерице птица не собирается – к виверне у нее интерес чисто гастрономический. Не удивлюсь, если притащив добычу себе в гнездо (или куда она там ее несет) птичка немного передохнет, и вернется за новой виверной – чем больше мяса про запас будет у этой огромной птицы, тем для нее лучше. Хотя в здешних местах наверняка обитает не одна такая громадина, так что можно и опоздать к бесплатной раздаче когда-то летающих ящериц.
– Но как же...
– Да тут все проще некуда... – Глеб проследил глазами за огромной птицей, которая уже удалилась от нас на значительное расстояние. – Эльфы зачищают место схватки, чтоб в итоге там не осталось ни единого тела. Понятно, что это их намерение в равной степени относится как к викисам, так и к вивернам. Ясно и то, что утонченные эльфы никогда не будут заниматься грязной работой, таскать своими руками чужие трупы, вот и кликнули помощь. Так сказать, совмещают приятное с полезным.
– Ты имеешь в виду... – заговорил Кирилл, но Глеб не дал ему договорить.
– Да, именно это. Эльфы являются как бы неотъемлемой частью своего леса, и они почти наверняка могут установить мысленную связь с живущими в здешних местах зверями и птицами, а может, и еще с кем-то... Вот и сейчас они позвали к месту схватки на перевале хищников и птиц – мол, для вас тут есть кое-что интересное, так что приходите и уносите отсюда пропитание для себя, но предложение ограничено, а потому кто не успел, тот опоздал... Лена, не морщись, мы имеем дело с обычным законом джунглей. Ты и сама понимаешь, что если бы мы проиграли, то викисы тоже отправили бы нас на корм вивернам. Уверен, что к концу сегодняшнего дня (а то и раньше) там не останется ни одного тела – тамошние хищники все растащат, и та большая птица, которую мы только что видели, явное тому доказательство.
– Но ведь вода в том озере так и останется отравленной!
– Она не просто останется: я своими глазами видел, как в то озеро выливали еще пару бурдюков той травяной гадости. Так сказать, для повышения убойной силы. Здешних птиц и животных эльфы, разумеется, предупредят, чтоб никто из того озерка не пил, ну, а если кто-то все же решится испить чистой водицы из того озерка, то козленочком он, конечно, не станет, но вот копытца свои, без сомнений, откинет. Ну, тут, как говорится, сам дурак, виноват, тебя же уведомляли о последствиях... Когда же сюда прилетят новые викисы (а они прилетят – в этом нет сомнений), то есть реальная возможность уже в первый день вывести из строя большую часть людей и виверн. Что ни говори, но без воды долго не прожить, а озеро, можно сказать, под носом – пей, не хочу, а после долгого перелета всегда мучает жажда... Да и без постоянного присмотра это место теперь точно не останется – там, в укромном месте, постоянно будет находиться кто-то из лесных эльфов – так сказать, мониторить обстановку, потому как надежды на мелюзгу, обитающую там, нет и быть не может. Эти козявки, если даже и заметят прибытие очередных незваных гостей, то никому об этом не скажут, в очередной раз находясь в уверенности, что все само собой рассосется. Больше того: не удивлюсь, если они вновь захотят развлечься, и вздумают заманить кого-то из чужаков в свои пещеры.
– Так выходит, что лесные эльфы в одиночку будут сражаться с незваными гостями?.. – возмутилась я.
– Нет, одним тут никак не справиться... – Глеб стал открывать свою фляжку с водой. – Как я понял, эльфы в самое ближайшее время сообщат о случившемся своим собратьям, а заодно отправят сообщения в столицу... В общем, разберутся, но на это понадобится время. Главное, чтоб отныне их разборки нас не коснулись.
– Так вода в том озере навсегда останется отравленной?
– Не думаю... – Глеб открыл свою фляжку. – Эльфы вряд ли пойдут на такое. Скорей всего, через какое-то время отвар потеряет свою силу, яд просто разложится, и вода вновь станет пригодной для питья.
– А мне виверн почему-то жаль... – вздохнул Кирилл.
– Уверен, эльфы придерживаются противоположного мнения, да и те люди, что пострадали от них, тоже... – усмехнулся Глеб. – Эльфы никогда не забудут о том, кто сжег их лес, и к тому же встреча с этими существами крайне опасна, в том числе и для нас. Хотя признаюсь честно: лично мне погибших виверн, и верно, жаль – уж очень они красивы, заразы! Да к тому же напоминают мне драконов из детских сказок...
Огромная птица скрылась с наших глаз, и мы снова уселись на толстый слой мха. Говорить не хотелось, но Кирилл все же обратился к Глебу:
– Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что ты почему-то с настороженностью относишься к новому маршруту, который нам предложил Кэйрийлайн.
– Что ж, можно сказать и так... – согласился Глеб.
– Тебя что-то смущает?
– Я вообще особо не привык доверять людям на слово. Эльфы, естественно, входят в их число.
– Извини, не понимаю. Кажется, эльфы нас ни в чем не обманули.
– Это, конечно, так, но все же... Все дело в отношении лесных эльфов к тем подземным малявкам: дескать, какая ни есть, а все же родня, пусть даже от нее одни неприятности. Как я успел понять, родственные узы среди этих прекрасных... лесных людей достаточно сильны. Казалось бы: все, что происходит в семействах самых разных эльфов, нас не должно интересовать – сами разберутся, если мозгов хватит. К сожалению, в реальности это не совсем так. Помните, что говорил нам раненый эльф о живых куклах? Дескать, если станет известно, что в этих местах обитают пещерные эльфы, то за ними пойдет настоящая охота. Этих коротышек быстро переловят и продадут, тем более что за малявок отваливают кучу золота. В этой ситуации наши знакомые, то бишь лесные красавцы, считают неотъемлемым долгом заботиться о своих гм... братьях меньших, особенно если учесть, что ума у козявок совсем немного, зато гонора и самомнения хоть отбавляй! Потому мелюзга и ведет себя настолько неумно. Наглядный пример того, что в семье – не без урода.
– Но Кэйрийлайн обращался к ним так сурово, и было заметно, что он рассержен...
– А как иначе общаться с теми, кто добрых слов не понимает? На мой взгляд, Кэйрийлайн был еще достаточно тактичен в разговоре с этими олухами.
– Кажется, пещерные эльфы тебя всерьез разозлили... – улыбнулась я.
– А я с этим и не спорю! Так и хочется им сказать: нельзя же так настойчиво жрать кактус! Беда в том, что эти козявки вновь и вновь проигнорируют все, что им говорят, хотя не могут не догадываться о том, что с ними может случиться, если... Ну, о возможных последствиях для коротышек все ясно и без долгих пояснений. Так и хочется вспомнить слова все того же старого одессита, деда моего товарища: сидели бы тихо, как забитая клизма в жо... Чего ржете, если так оно и есть?! Кстати, Лена, извиняюсь за невежливое слово.
– Все нормально... – я постаралась сдержать смех. – Согласна с твоим мнением, тем более что каждый подземный эльф, без сомнений, считает себя дивным сокровищем и великим умником.
– Знаете, если наблюдать за ухватками тех малявок, то можно предположить, что у каждого из пещерных эльфов на голове находится корона, которая, надо признать, сильно давит на мозговые извилины... – улыбнулся Кирилл.
– Да она там уже все передавила, судя по всему... – отмахнулся Глеб. – К тому же эта мелкая пакость живет по принципу – хорошо, что есть тот, кто нас бережет, и что бы мы ни сделали, нам должны помочь старшие братья, вернее, они просто обязаны это сделать, потому как мы такие необыкновенные!.. Так вот, мне кажется, что лесные эльфы опасаются, как бы мы не проболтались посторонним о том, где именно обитают живые куклы. Блин, ох уж эти мне крепкие семейные узы!
– Думаешь, лесные эльфы отправили нас по неверному маршруту?.. – приподнял брови Кирилл. – Мне, знаешь ли, в подобное плохо верится. Эльфы могли расправиться с нами куда раньше, и предложить окрестному зверью еще три трупа. Так что извини, но ты, кажется, несколько преувеличиваешь.
– Ширше надо смотреть на ситуацию... – подосадовал Глеб. – Прежде всего, как я понял из обмолвок лесных красавцев, те люди, кого лечили апасой... Они становятся, скажем так, чуть ближе к эльфам, во всяком случае, есть некая лояльность к нам, грешным.
– Это что-то новое... – усомнилась я.
– Видите ли, тех, кого здешние церковники лечат апасой – к ним у эльфов отношение равнодушное: мол, считайте, что вам крупно повезло, и только. Почему? Потому что это происходит в городах, среди людей, которые им все же чужды. А те, кого допустили, как нас, к излечению в их волшебном лесу – такие приравниваются если не к друзьям, то к кому-то типа этого.
– Глеб, прости, но я не могу понять логику в твоих рассуждениях... – развел руками Кирилл. – И потом, с чего ты все это взял?
– Да я бы и сам этого не говорил, но... Помните, как после того, когда мы только пришли в этот мир, мне пришлось собирать информацию весьма своеобразным способом, то бишь устраивать на здешних постоялых дворах разговоры с возлияниями...
– Такое не забудешь!.. – усмехнулась я.
– Кстати, здешние хмельные напитки – редкая мерзость, как ее здешние люди пьют и выживают – загадка!.. – Глеба только что не передернуло от неприятных воспоминаний.
– Но ты же выжил!
– Исключительно благодаря здоровому образу жизни, который я вел ранее, умеренному поглощению горячительных напитков, а также оптимистическому взгляду на будущее. Однако вернемся к нашим баранам... – продолжал Глеб. – Так вот, там, за шумным столом, пару раз заходили разговоры об эльфах. Как я понял, люди их недолюбливают, и эльфы платят им той же монетой, так что в этом вопросе – полная взаимность. Помимо всего прочего, разговор за столом зашел и об апасе – я тогда говорил, едва сдерживая скупую мужскую слезу, что мне надо вылечить брата, то есть Кирилла. Ну и один из собутыльников, хорошо принявших на грудь, кое-что поведал об эльфах, потому как еще не в столь отдаленном времени (если можно так выразиться), вся апаса находилась только в их распоряжении, а церковники позже наложили на нее свою лапу. Судя по комментариям его приятелей, этот мужчина, и верно, кое-что знал об этом лесном народе. От него-то я и узнал, что если эльфы вылечат апасой у себя в лесу кого-то из людей (а абы кого они лечить не станут), то это считается у эльфов чем-то вроде выражения высокого доверия.