Сверкнула молния, осветив все вокруг, и вслед за ней грянул гром... Все бы ничего, но Глеб, который стоял у края площадки и смотрел вниз, невольно отступил на шаг назад и коротко ругнулся.
– Что случилось?.. – спросил Кирилл.
– Подойдите сюда, и сами все поймете... – отозвался тот.
Дважды повторять не пришлось. Мы подошли к Глебу и посмотрели вниз. За струями дождя, да еще и в темноте трудно хоть что-то рассмотреть, но тут вновь сверкнула молния, на мгновение осветив все вокруг, и этого оказалось достаточно, чтоб на моей голове волосы зашевелились от страха. Впрочем, вздрогнул даже стоящий рядом Кирилл, и было отчего – внизу, на поляне, находилось не менее двух десятков человек в рваной одежде. Все они неподвижно стояли под дождем и смотрели вверх, на нас. Молния, осветившая их, высветила и нас, после чего стоящие на земле люди то ли завыли, то ли зарычали... Возможно, когда-то они и были людьми, но сейчас ничего человеческого в них не осталось.
– Что это?.. – прошептала я.
– Не что, а кто. Как я понимаю, перед нами находится местный контингент любителей крови... – прояснил Глеб. – Пришли на обед и возмущены, что вынуждены ждать. Ну, а раз узрели еду своими глазами, то требуют немедленной подачи блюд в количестве трех штук.
– Эти люди... Их так много...
– Каюсь, я тоже считал, что кровососов будет меньше... – покачал головой Глеб. – Видимо тот одиночка, который вчера нас нашел, сообщил своим приятелям о появлении людей, а от свежатинки никто не откажется.
– Главное, чтоб они сюда не забрались... – произнес Кирилл.
– Я тоже на это надеюсь. Делааа...
– Получается, мы ходим по лесу, в котором обитают эти... создания... – меня только что не передернуло от отвращения. – Вы успели заметить какой у них всех страшный оскал? А какие зубы?
– Вообще-то у них не зубы, а клыки... – поправил меня Кирилл.– Впрочем, это уже непринципиально...
– Как сказал бы все тот же старый одессит, дед моего друга: «Вляпались, куда собака свой хрен не совала...»... – вынес свой вердикт Глеб. – Если кто не понял, то я имею в виду нас, грешных.
– Думаю, они раньше были людьми... – после паузы произнес Кирилл. – Об этом говорит их одежда. Ну, а после того, как из этих бедняг выпили кровь, они сами стали живыми мертвецами... Не приведи Бог хоть кому-то оказаться на их месте!
– Интересно, сколько времени они могут находиться в таком состоянии, когда нет ни жизни, ни смерти?.. – спросила я.
– Ну, если вспомнить наши земные легенды и предания, то долго.
– Спасибо за уточнение, но попасть в эту очаровательную компанию мне что-то не хочется!.. – отмахнулся Глеб. – Повезло уже в том, что эти твари отправляются на охоту только ночью. Как говорил Чехов устами своего персонажа: «Собрать бы их всех, да в острог!». Впрочем, в остроге им тоже делать нечего, и даже автомат Калашникова для их исцеления вряд ли подойдет. Тут поможет только отчитка, серебряная пуля или осиновый кол. К сожалению, ничего из этого у нас под руками нет.
– Скорей бы рассвет!.. – вырвалось у меня.
– Ну, это ты, голубушка, загнула... – покосился на меня Глеб. – Если уж на то пошло, то для начала нам стоит дождаться хотя бы полуночи, а до нее еще часа три-четыре, не меньше.
В этот момент молния снова осветила все вокруг, и те, кто стоял внизу, вновь завыли, и ничего человеческого в этом жутком вое не было. Это даже не стон с завыванием, а много, много хуже. От заунывных звуков закладывало уши, к горлу подкатывала тошнота и ощутимо начинала болеть голова.
– Кошмар какой... – схватилась я за фляжку с водой. – Еще немного, и от этих жуткого вопля меня затошнит!
– Не тебя одну... – Глеб снова посмотрел вниз, туда, где неподвижно стояла толпа и, подняв головы, смотрела на нас. – Этот стон у них песней зовется, но... В любом случае нам надо как-то прожить эту ночь.
Прожить эту ночь... Сказать легко, а вот сделать подобное куда сложнее. Понятно, что не стоит даже упоминать о том, что хоть кто-то из нас троих сомкнул глаза этой ночью. Дождь закончился после полуночи, но никто из тех, кто толпился внизу, не уходил, продолжая свой бесконечный вой. А еще через какое-то время у нас с Кириллом пошла носом кровь, а затем я почувствовала, что у меня двоится в глазах... Надо сказать, что сходные симптомы появились у каждого из нас троих.
Не знаю, как бы мы повели себя дальше и что делали, но Глеб вдруг спросил:
– Мальчики и девочки, как у вас обстоят дела с математикой?
– Средненько... – отозвался Кирилл.
– У меня чуть получше... – сказала я.
– Тогда умножите, скажем, семьдесят пять на четырнадцать, или начните извлекать корни из каких-нибудь чисел. Можете возводить в степень, или дробить...
– Это еще зачем?.. – не поняла я.
– Кровососов внизу слишком много, и то, что они этим воем постепенно подчинят нас своей воле или же сломают хоть кого-то из нашей троицы – это очевидно. Один из способов бороться с подобным ментальным воздействием – математические вычисления, так что давайте-ка займемся ими, и не будем терять время понапрасну.
Говоря откровенно, в моем нынешнем состоянии я вряд ли смогу умножить десять на десять, но Глеб прав – надо что-то делать, а не то мне что-то совсем плохо. Пусть и с трудом, но для начала я стала умножать в уме самые простые цифры, потом перешла на чуть более сложные. Вначале дело шло с трудом, затем стало полегче, а уже через четверть часа я поняла, что голова стала болеть меньше, да и круги перед глазами стали исчезать. Мои спутники через какое-то время тоже стали чувствовать себя лучше, а это значит, что и они решили вспомнить школьный курс математики.
Ночь тянулась бесконечно долго, и казалось, что она никогда не кончится. Что касается тех, кто стоял на поляне – они чего-то выжидали до последнего, и скрылись в зарослях только после того, как стало рассветать. Ну, а мы сидели, смотрели на восходящее солнце и не думали ни о чем – просто приходили в себя.
– Кажется, отбились... – через какое-то время произнес Кирилл.
– Ага... – согласился Глеб. – Как говорится в таких случаях – и слава яйцам!.. Только у нас с вами в последнее время все почему-то складывается, как в некой неоднозначной серии: если сегодня у вас черная полоса, то завтра обязательно будет белая; если сегодня вас укусила злая собака, то завтра укусит добрая.
– Это ты к чему?
– Просто надеюсь, что сегодня мы дойдем до конца этого леса.
– Надо отсюда уходить... – высказала я свое мнение. – И побыстрей, потому как вторую такую ночь мы не выдержим. Правда, сегодня мы вряд ли сможем идти в прежнем темпе...
– Ничего, приложим для этого все усилия. Главное – покинуть этот лес.
Когда мы спустились вниз, я заметила, как на поляне утоптана трава и мох – да уж, этой ночью здесь, похоже, собрались все кровососы этого леса, а их тут, судя по всему, немало. Хочется думать, что к этому времени все они расползлись по своим темным углам, и по дороге нас никто не потревожит.
Во всяком случае, очень на это рассчитываю...
Глава 21
Уже два часа мы идем по все той же тропинке эльфов. На небе солнце и белые облака, ветра почти нет, вокруг все спокойно... Посмотреть со стороны – просто отдых для души, только нам все одно не по себе, оглядываемся едва ли не каждый шорох... Что ж, нас можно понять. Молчим, не разговариваем, сейчас не до пустой болтовни, но каждый думает только о том, как бы побыстрей выйти к реке – отчего-то мне кажется, что вампиры обитают только в этом лесу, за рекой их нет. Возможно, так и есть, или же и за рекой обитает какая-либо нечисть, но с этим будем разбираться потом, а сейчас главное – убраться отсюда, и крайне желательно, подобру-поздорову.
Внезапно Глеб, шедший впереди, поднял руку – мол, стоим.
– В чем дело?.. – негромко спросил Кирилл.
– Смотрите сами – впереди низинка...
И верно – тропинка словно немного пошла вниз, и среди лиственных деревьев (которые преобладали в здешнем лесу) стали появляться ели, но, конечно, не такие высокие и красивые, которые мы видели, когда шли к эльфам. Все бы ничего, но лес в низинке становится куда гуще, а потому там несколько темнее, чем в лесу, по которому мы шли.
– Похоже, тебе туда идти не хочется. Опять чуйка сработала?.. – поинтересовался Кирилл.
– Вроде того... – неохотно отозвался тот. – По своей воле не сунулся бы в то место, но выбора у нас нет. И потом, чувствую, что за этой низинкой и находится река, к которой мы так торопимся... В общем, идем по-прежнему: я впереди, Лена посредине, а ты, Кирилл, прикрываешь. Смотреть во все глаза...
– Само собой.
– Так ведь день уже... – подала я голос. – А эти... Они, кажется, только по ночам ходят, и солнце не любят...
– Вот и я на это рассчитываю, хотя наверняка ничего нельзя утверждать... – пробурчал Глеб. – Как понимаете, толкового специалиста по здешним кровососам среди нас нет. Все, пошли.
Надо сказать, что у меня, как и у Глеба, низинка вызвала далеко не самые лучшие чувства, и причиной тому, скорей всего, было то, что кое-где деревья в ней росли настолько часто, и были такими высокими, что в некоторых местах царил самый настоящий полумрак. В любое иное время я бы не обратила на это особого внимания – в густом лесу всякое бывает!, но сейчас мне было не по себе, оглядывалась на каждый шелест. К тому же тут было непривычно тихо, в низинке, по которой мы идем, даже птицы голос не подают, и от этой тишины у меня к горлу подкатывал комок, не дающий нормально дышать...
Мы шли минут десять, когда Глеб вдруг остановился, а вслед за ним на месте замерли и мы с Кириллом. Непонятно, что встревожило нашего товарища, хотя если принять во внимание, что кроны деревьев в этой низинке едва ли не переплетены между собой, и там, где мы сейчас находимся, стоит нечто похожее на легкий сумрак... В стороне, метрах в десяти от тропинки, начинался густой ельник, и мне почему-то не хотелось даже смотреть туда. Вокруг по-прежнему все та же странная тишина, Глеб молчал, мы тоже не произносили ни звука... Я уж хотела, было, спросить, в чем дело, но Глеб, не делая резких движений, приподнял руку и указал куда-то в сторону...