– Придешь ко мне вечером? Или лучше я заеду к тебе?
– Встретимся у тебя. Если захочешь поехать ко мне, я отвезу тебя. Когда мне заехать? В восемь?
– Лучше в девять. – Она, не стесняясь, поцеловала его на виду у всего ресторана.
Все еще улыбаясь, Рафаэль вышел в полуденную сутолоку Рио. Он глубоко вдохнул, ощутив запах океанского бриза, запах города, где он вырос. Похищение оборвало все его связи с родиной. И все же Рио оставался городом, где он родился. И теперь, четверть века спустя, он вернулся сюда, чтобы совершить месть.
Элиана полностью изменила его мир и его стремления. Но он не отказался от своих планов – лишь отложил их. Он накажет ее отца.
Но сначала позаботится о ее безопасности.
В восемь вечера звонок в квартире Элианы залился трелью. С бьющимся сердцем она открыла дверь. Рафаэль стоял у двери.
Он был не один.
– Элиана, познакомься с моим невоспитанным партнером Ричардом Грейвзом.
Ее сердце упало. С застывшей улыбкой она посмотрела на Рафаэля:
– Тебе не следовало выводить его без поводка.
Рафаэль рассмеялся:
– Я же обещал тебе, что приберу его к рукам. Впусти же нас, querida.
– Нет.
– Даже после того, как он получил то, что заслужил?
Закатив глаза, Ричард вступил в свет лампы, повернувшись к ним правым боком. Его нижняя челюсть под свежеотпущенной бородкой была синей и опухшей.
– Ты его ударил? – Элиана с недоумением посмотрела на Рафаэля.
– А что еще я мог сделать после того, что он сделал? Что он сказал тебе?
Она повернулась к Грейвзу:
– Вы сказали ему, что предлагали переспать со мной?
– Разумеется.
В ее глазах засветилось понимание. Она с волнением посмотрела на Рафаэля:
– Это тогда ты сломал руку?
Тот кивнул в ответ:
– А ты думала, я мог сломать ее обо что-то более мягкое, чем его каменная челюсть?
– Она правда сломана? – переспросила она в ужасе.
– Две трещины, – кивнул он в ответ.
– Господи! – Она с ужасом посмотрела на Рафаэля. – А я над тобой смеялась! Я думала, ты меня обманываешь!
– Ничего подобного. – Грейвз вошел, не дожидаясь приглашения, и плотно закрыл за собой дверь. – Из-за твоих чар он сломал руку. А сколько лет я его учил драться без вреда для себя! Ужасный ученик. – Ричард невесело усмехнулся. – А его милая даже не поцеловала его рану!
Элиана потянула Рафаэля на диван и, устроившись рядом с ним, сверкнула глазами на Грейвза:
– О, это он получит, не беспокойтесь. И рану, и все остальное.
Ричард изумленно поднял брови. Рафаэль посмотрел на него с победной улыбкой:
– Кстати, для твоего сведения. Я не пользовался твоими ценными профессиональными советами, потому что не хотел тебя травмировать. Да и себя тоже. Но я дал тебе повод думать, что ты имеешь право грубить Элиане, потому что я ушел от нее.
– Он всегда жесток с женщинами, которых ты бросаешь? Или он грубиян от природы? Я бы не удивилась. Он какой-то… бесчеловечный.
– Весьма проницательно. – Грейвз перевел взгляд на Рафаэля. – Наверное, тебе стоит позаботиться о ней.
– О, я о ней позабочусь, – откликнулся Рафаэль, не в силах оторвать взгляд от Элианы.
– Как это мило с вашей стороны. – Элиана шутливо нахмурилась. – Но я вполне способна сама позаботиться о себе. Так что, может, вам стоит направить свои силы и обаяние на кого-нибудь еще?
– Похоже, тебе правда стоит остаться с ней. – Губы Ричарда изогнулись в улыбке.
– Если только она согласится, – театрально вздохнул Рафаэль.
– Я думал, что научил тебя куда большему, Счет.
– Похоже, твои старания пропали даром, Кобра.
– Счет, Кобра… – Элиана непонимающе посмотрела на них. – Это что, клички в этом вашем братстве?
Грейвз недоуменно посмотрел на Рафаэля, явно пораженный тем, что тот сообщил Элиане о братстве. Впрочем, что он такого сказал? Рафаэль махнул рукой: мол, забудь.
– Счет, – задумчиво протянула Элиана. – Не знаю, почему тебя так назвали. Но Кобра – это точно. Хотя можно было подобрать что-нибудь более смертоносное. Например, Яд.
– Теперь я уверен, что ты должен держаться за нее, – расхохотался Грейвз.
Рафаэль улыбнулся, но затем вновь стал серьезен:
– Теперь извинись перед Элианой, иначе мне придется сломать вторую руку, а заодно и твою челюсть.
Ричард внимательно посмотрел на Элиану и с явным британским акцентом произнес:
– Он позволяет себе болтать только потому, что знает: я еще не разобрал его на запчасти только потому, что почему-то люблю его от всей души. Из-за этого, а также из-за того, что глубоко в душе я джентльмен, я приношу свои извинения. Но только…
Элиана вскинула руки:
– Стоп! Или придется извиняться опять!
– Ты его простила? – спросил Рафаэль.
– Он на испытательном сроке, – фыркнула Элиана.
Ухмыльнувшись, Рафаэль притянул ее к себе и поцеловал в губы. Она улыбнулась, услышав негодующее фырканье Ричарда.
Когда Рафаэль неохотно отпустил ее, она поцеловала его повязку, а затем каждый палец.
– Обещай больше ничего не ломать ради меня, хорошо?
– Не получится, – покачал головой он.
Элиана тяжело вздохнула:
– По крайней мере, вы двое не будете больше драться из-за меня?
Ричард поклонился с шутливым почтением:
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваш милый юноша оставался в наилучшей форме.
Элиана расхохоталась. У этого страшного человека, по крайней мере, есть чувство юмора. Возможно, когда-нибудь она сможет относиться к нему с симпатией. Она резво поднялась:
– А теперь я приглашаю вас на свой волшебный коктейль из морепродуктов! Вы даже сможете помочь мне его приготовить!
Рафаэль с готовностью вскочил:
– Я очень-очень хороший!
– Зато я – просто отвратительный! – отозвался Грейвз.
Все еще смеясь, Элиана с Рафаэлем отправились на кухню. Грейвз, бормоча что-то невразумительное, последовал за ними.
Вечер, вопреки ожиданиям, прошел замечательно.
Элиана оказалась отличной хозяйкой. Время пролетело незаметно. Убравшись в кухне, они перешли в гостиную, где пили травяной чай мате и ели cocadas – традиционный кокосовый десерт – за непринужденной остроумной беседой. Элиана держала себя с Ричардом на удивление свободно. Затем, устроившись в объятиях Рафаэля на диване, она начала зевать.
Поцеловав ее в лоб, Рафаэль сделал знак Ричарду. Тот с готовностью поднялся.
Рафаэль двинулся за ним, но она вцепилась в него, шепнув:
– Останься.
Его кровь мгновенно вскипела от искушения.
– Завтра. Я приду один.
Она перевела взгляд на Ричарда:
– Грейвз, вы можете добраться до дома в одиночку?
– Я могу, а Рафаэль нет. Я должен проводить его.
– Я так и знала, что от вас не будет толку. – Она уткнулась лицом в шею Рафаэля. – По крайней мере, отнеси меня в постель.
– Ты коварна, моя волшебница.
– Я просто хочу тебя.
– И я хочу только тебя. – Он поцеловал ее недовольно надутые губки и двинулся к двери. – Запри за нами.
Торопливо присоединившись к Ричарду, Рафаэль вошел в лифт, с трудом удерживаясь, чтобы не вернуться.
– Ну и что ты собираешься с ней делать? – тихо спросил тот.
Рафаэль вздохнул:
– Не твое дело, Кобра. Твоя роль закончена.
– Только один совет. Помни: эта женщина вывернет тебя наизнанку.
– Значит, она тебе понравилась? – усмехнулся Рафаэль.
– Мне никто не нравится. Но она? Она разит наповал.
– Ты все еще думаешь, что она – сообщница Феррейры? – нахмурился Рафаэль.
– Я верю, что она невиновна, – покачал головой Ричард. – Это и есть самое страшное. Тебе от нее не оторваться.
– Кто сказал, что я этого хочу?
Оба замолчали. Когда они вышли на улицу, Ричард спросил:
– Ты передумал мстить?
– Нет. – Рафаэль сжал кулаки.
Глядя вслед Ричарду, Рафаэль напряженно думал. Да, он отомстит ее отцу. Но из-за этого он может ее потерять. А значит, она никогда не должна узнать о том, кто уничтожил ее отца.
…Спотыкаясь и то и дело прижимаясь друг к другу телами, сливаясь в бесконечных поцелуях, они с трудом добрели до шикарных апартаментов Рафаэля на четвертом этаже. Наконец-то, впервые за три недели, они были одни в доме: Рафаэль заранее отпустил слуг.
Он уложил Элиану на огромную кровать, покрытую шелковой простыней, и прижал ее своим телом. Изогнувшись, она прильнула к нему крепче, наслаждаясь его тяжестью и жаром его желания. Он приник к ней жадным поцелуем, терзая ее губы и яростно двигая бедрами между ее раскинутых ног.
Приподнявшись, он стащил с нее майку, поднял юбку до талии и сдернул трусики. Она шире раздвинула ноги, но он, приподняв ее выше и усадив у спинки кровати, уткнулся лицом в ямку между ее грудями. Волна возбуждения нахлынула на Эллину с новой силой, она все крепче прижимала его к своему ноющему от желания телу.
Рафаэль бормотал что-то неразборчивое, и это бормотание заставляло ее сердце биться как в лихорадке. Ее разгоряченные соски напряглись, боль смешивалась с возбуждением. С рычанием он крепко сжал в ладонях ее грудь. Она изгибалась и стонала от наслаждения, с готовностью отдавая всю себя в его власть. Он мял ее груди, тискал пальцами соски, и вся она трепетала, без слов умоляя овладеть ею…
Рафаэль сбросил рубашку, открывая ее взгляду свое великолепное тело, по сравнению с которым греческие боги показались бы низкорослыми хиляками. Она благоговейно гладила его дрожащими пальцами. Его рычание стало громче, и он, прижавшись к ее груди, начал тереться об нее, пока она не задрожала в экстазе. А его руки продолжали исследовать каждый уголок ее тела, пока, наконец, не скользнули вниз, к бедрам. Обессиленная от желания, она безвольно раскинулась на постели. Его сильные чувствительные пальцы скользнули ко входу во влагалище. Он вновь закрыл ее губы поцелуем, в то время как его пальцы, раздвинув складки, проникли во влажный жар ее тела. Лишь несколько движений этих виртуозных пальцев – и она забилась в конвульсиях, выкрикивая что-то неразборчивое сквозь целующие ее губы…