– Никак. Успокоил, называется.
После паузы, затянувшейся на целую вечность, возвращается Портер. Вконец запыхавшись, он сжимает в руках билеты и небольшой пакет из вощеной бумаги.
– Приветствую вас, мистер Райе, как жизнь? – весело здоровается он с механиком.
– Еда на подъемнике запрещена, Портер, – скрежещет старик.
Портер прячет пакет за пазуху и до половины застегивает «молнию».
– Мы достанем ее, только когда доберемся до скал.
– Ладно, – с улыбкой соглашается филиппинец, протягивает руку и подводит нас к подъемнику.
Пока я не передумала, мы усаживаемся в раскачивающиеся сиденья за обнимающейся парочкой студенческого возраста. На каждом из них могут комфортно разместиться два человека, и хотя над нашими головами красуется черно-желтый полосатый навес, тела открыты всем ветрам. Это означает, что (А) нам в спину с силой дует с берега бриз, а прямо перед нами (В) красуется влюбленная парочка, обладающая поистине неугомонными руками. Обалдеть.
Механик опускает горизонтальную перекладину, расположенную на сиденье на уровне пояса и заменяющую ремень безопасности. Я искоса поглядываю на Портера. Не думала, что мне придется сидеть к нему так близко. Наши ноги почти соприкасаются, а на мне только короткая юбка. Я вся сжимаюсь, стараясь стать как можно меньше.
– Пятнадцать минут наверх, – говорит механик, шагая рядом с нашим медленно движущимся сиденьем, – и столько же вниз, когда будете готовы вернуться. Наслаждайтесь.
И мы отправляемся в путь. В животе будто что-то переворачивается, что вообще-то глупо, если учесть, что мы даже еще не оторвались от земли – этим «пчелам» сначала надо немного пожужжать.
– Как ты, Райделл? – спрашивает Портер. – Высоты не боишься?
– Сейчас узнаем, – отвечаю я, когда пальцы моих ног, скользящие по земле, теряют с ней контакт и мы отправляемся в медленный полет.
– Вот увидишь, тебе понравится, – заверяет меня Портер, – когда мы через пару минут вонзимся в туман, будет просто здорово.
Когда механик подъемника неспешно направляется к входу на аттракцион, Портер на несколько дюймов расстегивает «молнию» куртки, сует за пазуху руку и через секунду извлекает на свет Божий что-то кремовое размером с половину мяча для гольфа. На восхитительное короткое мгновение я ощущаю запах ванили, но он сразу же сует сладость в рот, начинает жевать и закрывает от удовольствия глаза:
– Мм… пальчики оближешь.
– Что это? – спрашиваю я.
– На «пчелах» есть запрещено, – напоминает он мне, вынимая из кармана шорт телефон, – ты уверена, что готова нарушить правила?
Сегодня я не завтракала. Слишком нервничала перед встречей с Патриком. Вот мужлан. Я до сих пор не верю в случившееся. Это как дурной сон, который тебе никак не удается стряхнуть. А тут еще Портер вытаскивает из куртки и машет прямо перед носом чем-то теплым и ванильным.
– Что это так непревзойденно пахнет? – жалобно скулю я.
– Грейси не говорила, что каждый раз, когда речь заходит о выпечке, ты становишься сладкоежкой.
Он тычет пальцем в телефон и достает еще один ванильный шарик. Похоже на миниатюрный ванильный кекс, к тому же пахнущий кокосом. Впрочем, этот запах может исходить и от Роса.
– Вообще ей больше ничего не расскажу, – выражаю недовольство я, болтая в воздухе ногой, когда мы поднимаемся над землей.
– Вот оно, – произносит Портер, отыскав наконец что-то в телефоне. – Новый тест. Поехали.
– НИКАКИХ ТЕСТОВ.
– Все будет нормально, – говорит он, – обещаю тебе.
– Почему я должна тебе верить?
– Потому что у меня полный карман лунных кексов, – с медленной улыбкой отвечает он.
Я понятия не имею, что это такое, но ужасно хочу попробовать. В животе у меня урчит.
– Ничего себе! Райделл, у тебя что, там дракон? Или какая другая зверюга?
Моя голова клонится вниз, я наконец сдаюсь и плаксивым голосом говорю:
– Ладно, уговорил, но если мы вдруг застрянем на этом летающем шмеле и ты начнешь меня доставать, то знай, что коготки у меня острые и им не составит труда добраться до твоих глаз.
Я машу у него перед носом ногтями винтажной миндалевидной формы, сверкающими свежим красно-рубиновым лаком.
– Действительно острые, – присвистывает он. – Какой гламурный маникюр. А я то, дурак, считал тебя холодной, равнодушной букой. Сахар будит в тебе демона. Портеру это нравится.
Я начинаю немного нервничать, но не до такой степени, чтобы расхотеть кексов.
– Сделаем так. Вот это, – он достает один из своих призов, – лунный кекс. Одно из фирменных блюд Коронадо Ков. Только что из печи в кондитерской «Тониз Бейкери», вон там. – Портер тычет пальцем назад. – Как думаешь, тебе понравится? Лично я думаю, да.
Портер держит его кончиками пальцев. Я хватаю кекс, нюхаю его и разрываю пополам. Пробую на вкус. Восхитительно. Выпечка рыхлая и воздушная. Посыпана ванильным сахаром.
– Мм… – говорю я.
На лице Портера отражается триумф.
– Что я тебе говорил? Теперь перейдем к тесту, который на этот раз предназначен для нас обоих. Касается… скажем так, дружбы. Сначала каждый из нас ответит на несколько вопросов, потом посмотрим, насколько мы друг другу подходим и кем можем стать – хорошими друзьями или же злейшими врагами.
– Фи, – с набитым ртом говорю я, глотаю и стряхиваю с груди крошки. – Я и так знаю, что врагами. Тест окончен, давай сюда кекс.
Я тяну к нему пальцы. Он смеется и слегка по ним бьет:
– Получишь, когда ответишь на первый вопрос. Ну что, готова? Итак, – начинает читать он. – Когда мы ссоримся, это: (А) похоже на Третью мировую войну, и, чтобы помириться, нам требуется несколько дней; (В) мы ругаемся вдрызг, но быстро отходим; (С) мы вообще никогда не ссоримся. Ну, что скажешь? А, В или С?
О боже, дались ему эти тесты. Грейс была права: он просто маньяк.
– Только не С, – говорю я. – Но и не А. Думаю, что В. Страшно ругаемся, но быстро отходим. И то только потому, что ты подкупаешь меня едой. Продолжай в том же духе, и все будет в порядке.
– Значит В. – Он протягивает мне еще один кекс, не отрывая от телефона глаз. А когда я его беру, читает следующий вопрос: – Наше излюбленное времяпровождение: (А) тусоваться на вечеринках в кругу друзей, и чем веселее, тем лучше; (В) всегда пребывать в движении и никогда не стоять на месте; (С) тосковать в одиночестве.
– Ты, вероятно, выберешь один из первых двух вариантов, в то время как я третий. Как думаешь, это нарушает наш баланс сил?
– Не-а. По правде говоря, я тоже склоняюсь в пользу варианта С.
Хм, ну хорошо. Даже не знаю, верить ему или нет. В выходной, опять же, он один идет в магазин, торгующий видео, хотя лично я представляла его себе совсем иначе.
– Эй, гляди-ка! – говорю я, опуская вниз с сиденья глаза. – Под нами колесо обозрения.
Набережная отсюда выглядит необычно – лишь небольшие пятна цвета да крыши строений. Слева от меня проносятся автомобили, но кому охота смотреть на город? Помимо своей воли я бросаю вперед взгляд и вижу парня с девушкой, лапающих друг друга руками. Ничего себе – у них там, похоже, не только поцелуи. Я быстро отвожу глаза и недовольно говорю:
– Да, быстрыми эти подъемники не назовешь.
– Лично я даже немного вздремнул, – отвечает Портер, – нет, правда. Теперь следующий вопрос. Сталкиваясь с проблемой, мы: (А) никому о ней не рассказываем; (В) тут же бежим к окружающим за советом; (С) туманно намекаем, надеясь, что они сами все поймут.
– Что до меня, то мой вариант А.
Я деликатно засовываю руку в расстегнутую куртку Портера, нащупываю пальцами пакет из вощеной бумаги, достаю из него еще один кекс и только в этот момент поднимаю глаза, застывая в нерешительности.
– Все нормально, – говорит он, – бери не стесняйся.
– Ой, – мои губы расплываются в смущенной улыбке, – я, кажется, делаю что-то не то.
– Ты всегда засовываешь руки парням под одежду? – спрашивает он.
– Нет, только если у них там хорошая выпечка.
– Когда завтра пойду на работу, напихаю в брюки десять фунтов кексов, – ворчит он про себя и тут же ойкает, когда я несильно бью его по руке.
– Следующий вопрос, исключительно из любви к ванильному сахару, – обращаюсь я к нему, – кстати, а твой тест длинный?
– Подожди, в ответ на предыдущий вопрос ты определилась в пользу варианта А? Тогда я выбираю В, – говорит он, и я отчаянно пытаюсь вспомнить, о чем там шла речь. – Теперь последний, вполне способный оказать самое пагубное влияние на фактор нашей совместимости. Что самое главное в… допустим, в дружбе: (А) иметь общие интересы; (В) нравиться друг другу; (С) в любых обстоятельствах быть рядом, что бы ни случилось.
Я глотаю остатки кекса.
– Странный вопрос… Мне кажется, на него должен быть еще один вариант ответа – (D) все вышеперечисленное.
– Здесь такого нет. Так что выбирай из того, что есть.
– Я отказываюсь.
– Не имеешь права.
– Как это не имею? Очень даже имею, «Горячая штучка».
– И как теперь узнать совместимы мы с тобой или нет? – стонет он.
Что это: он меня просто поддразнивает или за его дурашливостью скрывается что-то еще?
– А я откуда знаю? Мне кажется, вместо того чтобы проходить всякие дурацкие тесты, лучше просто стать друзьями и посмотреть, что из этого получится.
Он с показным видом выключает телефон и сует его в карман:
– Да, в наше время никто не может оценить тонкого искусства хорошего теста. Слушай, а ведь мы почти у цели. Пристегните ремни. Надеюсь, ты не боишься темноты и других ужасов, которые ждут нас впереди. Если захочешь, можешь смело залезать мне в куртку за кексом.
В самый последний момент я поворачиваю голову и смотрю вперед – наши сиденья входят в плотную пелену накатывающего с океана тумана. Вообще-то Портер перегнул палку. Непроглядной эту серую мглу уж никак не назовешь. Мы по-прежнему видим друг друга, хотя парочка впереди теперь просматривается не так отчетливо, как и редкие грузовики или земля внизу. Запаха у него действительно нет, к тому же он совсем не влажный. Однако в легких от него все равно наблюдаются какие-то перемены.