Тюрингии и других регионах коммунистические восстания жестоко подавлялись рейхсвером. И Европа не была такой стабильной, как позже с Миттераном, Колем, д’Эстеном, Гельмутом Шмидтом или другими. Это было неспокойное время, когда ни одно правительство не знало, переживет ли оно грядущий день.
Такая борьба имела место даже в Соединенных Штатах. Отношения были выстроены на конфронтацию и, в случае необходимости, на войну, как показывают действия Польской Республики по отношению ко всем соседним государствам, кроме Германского рейха. В целом ситуация была такова, что нужно было точить ножи, а не тянуться к учебнику права. Именно на это были направлены Версальский и другие договоры, заключенные с Австро-Венгрией, Османской империей и так далее. Основной задачей была война, поэтому Гитлер вполне органично вписался в англо-саксонскую концепцию. Надо смотреть на эту ситуацию с точки зрения результата, поэтому я прихожу к выводу, что речь шла о конфликте с большевизмом, замаскированном под «жизненное пространство на Востоке». Вовлеченность сюда Великобритании на самом деле можно считать логическим последствием политики Эдуарда VIII вплоть до начала Второй мировой войны, которая изначально планировалась как война против Польши, а впоследствии благодаря деятельности и выстраиванию договоренностей западных держав превратилась в мировую. Такой план мы уже наблюдали в Первую мировую войну и в Версале, где Британия играла центральную роль, – это неоспоримый факт. Визиты британских сановников и представителей государства к Адольфу Гитлеру в Оберзальцберг – яркое тому подтверждение.
В начале апреля 1924 года Гитлер и его друзья, в том числе Рудольф Гесс, были заключены в крепость Ландсберг. Утверждается, что в этот период Гитлер написал Mein Kampf, на которой в дальнейшем базировалось фашистское движение в Германии. Я много лет знаком с Вольфом Рюдигером Гессом, сыном Рудольфа Гесса, и часто дискутировал с ним на эту тему. Он считает, что сформулированной программы в то время не было. Так что давайте вернемся немного назад. Когда началось движение в направлении фашизма?
Это движение неразрывно связано с Версалем и интересом англосаксов к Адольфу Гитлеру. Сейчас мы переживаем то же самое. По всей Европе появились новые партии. Очевидно, люди понимали, что финансовый кризис 2008 года приведет к серьезным потрясениям в западных обществах. Поэтому были созданы политические формации для поглощения выражаемого недовольства, а затем для его заблаговременного повторного подавления. Учитывая нынешнюю ситуацию, можно предположить, что в Западной Европе происходит интенсивное смешение информационных служб новых и, конечно, старых партийных структур. Я не могу судить о критериях Вольфа Рюдигера Гесса, но тоже бы сказал, что в Третьем рейхе не было фиксированной структуры. Скорее, там до сих пор сохранялись остатки чиновничьего аппарата Вильгельма II наряду с противоборствующими друг другу национал-социалистическими учреждениями. Такой же неоднородной структура была и в других европейских государствах с авторитарной формой правления. То, что сегодня мы тепло вспоминаем как парламентскую демократию, было в то время намеренно задушено ради большой войны.
Не могли бы вы сказать несколько слов об отношениях между Гитлером и Бенито Муссолини?
Фашизм начинается в тот момент, когда государственные лидеры дистанцируются от выраженной на выборах воли граждан и инициируют элитарную политику в пользу групп или рас. В Италии того времени так и произошло. Подобное также можно было наблюдать во Франции, в Великобритании, а также в какой-то степени во всех странах Европы. Отправной точкой послужила идея о превосходстве определенных рас, которая впервые была сформулирована в Великобритании в конце XIX века. Сегодня мы также наблюдаем, что государства игнорируют волю своего суверена, гражданина и больше прислушиваются к транснациональным корпорациям или неправительственным и лоббистским организациям. Таким образом, когда демократия исчезает в пользу элитарной политики, мы возвращаемся к фашизму. И, смотря на Европу, надо сказать, что тем самым пролагается путь к тоталитаризму. Так было с Муссолини и Гитлером. А в свете развития биржевых операций, американского капитала и деловых интересов с начала 1990-х годов и до настоящего времени этот путь, повергший в бедствия европейские государства после Версаля, снова актуален, его необходимо рассматривать как ядро фашизма, который снова поднимает голову, даже если последствия будут, я надеюсь, уже другими.
В 1934 году в Германии была создана так называемая рабочая программа, призванная снизить высочайший уровень безработицы. Как известно, Германии запрещалось иметь собственную военную промышленность. Тем не менее она была запущена, что население восприняло с энтузиазмом. Почему союзники, победители Первой мировой войны, позволили Германии возродиться в качестве военной державы? Ответ кажется очевидным, но все же какие силы продвигали, одобряли и, вероятно, финансировали ее?
Для того чтобы последовать плану и превратить национал-социалистическую Германию в бастион против укрепляющего свои позиции в экономическом плане Советского Союза, другого пути быть не могло. Причин на то достаточно много. Сотрудничество в области промышленной политики между Германией и США в 1920-х годах послужило основой для начала Второй мировой войны и сработало безупречно. Даже после окончания войны финансово-политические интересы противоборствующих сторон уравновешивались через Банк международных расчетов в Базеле. Я предполагаю, что он еще функционировал, когда вермахт уже капитулировал в ночь с 8 на 9 мая 1945 года. Нужно всегда помнить об этом аспекте. Это были не действия определенной группы заинтересованных лиц, а непрерывная кампания, которая распространялась и на деятельность корпораций по сбору сведений о жителях Германии.
В ретроспективе вся эта история выглядит убедительно. Она даже стала предметом громких судебных процессов в Соединенных Штатах после Второй мировой войны, когда сотрудничавшие с нацистской Германией лидеры американской промышленности предстали перед судом, чтобы сохранить лицо. В 1930-е годы сотрудничество с Советским Союзом в области вооружений, разумеется, было совершенно секретным. Кроме самих участников, об этом никто не знал – особенно немецкий народ. По прошествии времени можно сказать – и некоторые суждения с этой точки зрения убедительны, – что в тот момент, когда национал-социалистическая Германия прекратила сотрудничество в области вооружений, советскому руководству должно было быть известно, какое будущее ожидает Европу. И когда я смотрю на массовые сталинские репрессии в Советском Союзе, жертвами которых пали миллионы людей, возникает впечатление, что те, кто знал о германо-советском сотрудничестве в области вооружений, должны были быть убиты. Нужно рассматривать ситуацию с такой стороны, и я предполагаю, что советское руководство не осталось в неведении. Напротив, выводы были сделаны и последствия допущены, причем произошло все так, что Советский Союз было столь же трудно ассоциировать с культурной европейской нацией, как неистовство национал-социализма в Германии.
Давайте продолжим разговор о разных личностях, определивших 1930-е годы. В этом отношении можно отметить определенный политический раскол между Гитлером, Герингом и Гиммлером, с одной стороны, и Рудольфом Гессом с Мартином Борманом – с другой. Почему германская знать и генералитет, которые уже знали о тупиковости выбранного пути, позволили развиваться событиям, ничего не предприняв? Покушения вроде тех, что были совершены на графа фон Штауффенберга, готовились довольно давно и были бессмысленны. Была ли германская элита трусливой?
Совсем наоборот. Прежде всего, она была крайне активной и смелой в верхушке вермахта, что редко встречается в истории Германии. Что касается запланированных покушений на Гитлера до начала войны и после нее, то, надо полагать, они не удались потому, что западные союзники пошли на компромисс с Гитлером, в результате чего генералы или другие лица отказались от своих планов. Об этом не стоит забывать. Кроме того, есть общеевропейский контекст. Какова была исходная ситуация после захвата власти и, прежде всего, сожжения Рейхстага? Диктатура впервые показала свои клыки и когти. После подъема национал-социализма демократическим партиям в рейхстаге нужно было найти другую форму сотрудничества для предотвращения разрушения Веймарской республики вследствие чрезвычайных декретов рейхспрезидента Пауля фон Гинденбурга и их одобрения рейхсканцлерами. Никто не был готов, не хотел или не мог что-то предпринять, в результате диктатуре почти ничего не было противопоставлено.
Было и несколько ярких личностей, например депутат парламента от социал-демократов Вельс, который произнес одну из наиболее исторически важных речей в Германии в связи с принятием закона о полномочиях[27]. Тем не менее профсоюзы были раздавлены без боя, партии запрещены, а их депутаты не допущены в рейхстаг. Демократические структуры были разрознены. Некоторые отдельные голоса в то время, возможно, звучали, к чести Германии, но все они не оказали никакого влияния на местах, потому что под ними не было единой крепкой основы. Так что профсоюзы канули в Лету, а церкви – такие, как евангелическая церковь в Германии, – переметнулись к фюреру. Отдельные очаги сопротивления еще оставались, но уже не играли никакой роли. В случае католической церкви, по крайней мере, обращалось внимание на конкордат с Германским рейхом. Но, с моей точки зрения, не стоит упрекать людей той эпохи, так как бо́льшая часть критики возникает из-за рассмотрения развития событий с точки зрения современности. Это были исключительные времена для Германии с ее безответственным, а затем и кровавым правительством. За последние десятилетия мы в достаточной мере убедились в отсутствии у НСДАП каких-либо правящих структур. Даже если мы посмотрим на немецкую аристократию, которая, вероятно, имела возможность высказаться, мужественные немцы из этих кругов, взявшие на себя смелость прийти к идеям о том, как можно избавиться от национал-социализма, были использованы западными союзниками в двойной игре. С внутренними силами не сотрудничали, так как стратегической целью было уничтожение Германии. С каким-нибудь графом фон Мольтке сотрудничество было бы немыслимо, оно было возможно только с Адольфом Гитлером. Мы и сегодня можем наблюдать двойную игру западных союзников. Они создают «Талибан», а затем воюют с ним. Советский Союз служит ярким примером такого подхода, то же коснулось и Германии.