Отсюда возникает не только экономический, но прежде всего стратегический вопрос о том, какую цель преследует брекситом Великобритания и какое влияние он окажет на нас. Если проанализировать многочисленные высказывания последних месяцев, причем не только главы британского генштаба, то Великобритания хочет вернуться к той роли в европейской и мировой политике, которая послужила первоначальной искрой для Первой мировой войны. Это означает, что в случае ее полного разрыва с Евросоюзом Великобритании придется сказать, почти как сказал Чемберлен: «Наше будущее – война». Это объясняет подход британцев.
Есть еще кое-что: последствие американского подхода. Любопытно, что главный вдохновитель брексита Найджел Фарадж вместе с бывшим министром иностранных дел Борисом Джонсоном сразу же объявился у Дональда Трампа в Нью-Йорке после его избрания. Все подозрения подкрепляются имеющимися фотографиями. Мы также видим, что Соединенные Штаты пытаются дистанцироваться от своей военной политики последних десятилетий – из-за собственных проблем. И чтобы это не нанесло ущерб англосаксонским элитам Уолл-стрит и лондонского Сити, Великобритания, похоже, пересмотрела свою позицию в отношении вывода войск из района к востоку от Суэцкого канала и возвращения в Европу. Сегодня есть много признаков того, что ее руки протянулись даже до Малайзии.
В непростые с экономической точки зрения времена Великобритания спустила на воду два ультрасовременных авианосца. Всем известно состояние системы здравоохранения и социального обеспечения Великобритании. Тем не менее она потратила на такую модернизацию миллиарды фунтов стерлингов. И тут, естественно, невозможно не упомянуть соглашение об авиабазе в Малайзии, потому что соглашение «Пять глаз» отвечает не только за активную работу по обороне между государствами-участниками из Юго-Восточной Азии и сотрудничество в области разведки между англосаксонскими странами, особенно Новой Зеландией и Австралией, с Соединенными Штатами. Оно также имеет военную составляющую, связанную с военно-воздушными силами. Предполагаю, что Китай внимательно следит за ситуацией и может пролить нам свет на то, о каких конфликтах следует думать.
При рассмотрении этой ситуации ясно одно: южные тайские провинции были отняты у Малайзии британцами и присоединены к Таиланду. И сегодня в Юго-Восточной Азии разыгрывается один из самых кровавых конфликтов, причем вдалеке от глаз европейской общественности. Мы должны быть готовы ко многому, например к обходу порта Сингапура, так как британцы хотят провести канал через Малайский полуостров по образцу Панамского. Современную ситуацию следует рассматривать именно так, поскольку она уже была в прошлом и показывает, с чем мы имеем дело в случае Великобритании на протяжении сотен лет. Ничего нового.
В июне 1945 года державы-победительницы установили зоны оккупации. Это означает, что де-факто они осуществляли власть за линией Одер – Нейсе и в Западном Берлине. Германия была разделена по границам 1937 года. Наболевший вопрос: справедливо ли это с сегодняшней точки зрения и можно ли назвать такое разделение продолжением версальской политики?
На мой взгляд, это продолжение политики, проводимой в отношении Германии в Версале и ранее, с началом Первой мировой войны. Я хочу воздержаться от какой-то личной оценки, но важно видеть, что вся схема войны со стороны союзников была ориентирована именно на такую ситуацию.
Если посмотреть на политику будущих военных противников до нападения Германии на Польшу, мы увидим другой подход, это касается западных союзников, в частности Франции, Великобритании и стоящих за ними США. Если Франция и Великобритания занимались Германией как вследствие Версальского договора, так и из соображений о возможности нанесения второго сокрушительного удара по ней, то США, очевидно, с самого начала были заинтересованы в расширении поля битвы до предела, то есть в вовлечении в конфликт всей Европы. В пользу такой версии есть немало наглядных исторических доказательств: не в последнюю очередь это поведение американского посла в Варшаве. У других государств такой идеи не было, но Соединенные Штаты попытались с помощью Второй мировой войны создать ситуацию, которая затем завершилась планом Маршалла и, как следствие, основанием НАТО, с помощью которого можно было держать под контролем Советский Союз. Если в планировании этой войны и было что-то обязательное, так это намерение США достичь именно такого исхода, что в итоге и произошло. Это легко проследить, если принять во внимание проводимую явно и скрыто политику США.
В этом контексте решение о разделе Германии было неизбежным: оно соответствовало интересам сторон, ведь было принято не прямо на Потсдамской конференции и не возникло на пустом месте. Напротив, это был длительный и сложный процесс в Лондоне по определению размеров и границ оккупационных зон. Установление зон и границ на территории завоеванной страны – а Германия находилась как раз в таком положении – показало, чего добивались западные союзники. От Германии не должно остаться ничего, как не должно быть и никакой возможности для ее самостоятельного существования. Этого добивались путем разделения на предопределенные оккупационные зоны.
Продвижение Советского Союза вместе с Красной армией вглубь Германии и Центральной Европы было неизбежным. События между Северными Балканами и Италией показали, что запрет на заключение соглашений с нацистской Германией относительно возможного прекращения западными союзниками военных действий на определенных фронтах был обойден сделками с генералом СС Вольфом лишь для того, чтобы не дать Советскому Союзу в ходе фактического процесса наступления продвинуться в главную зону англосаксонских интересов в Центральной Европе. Вот почему в конце войны можно очень четко проследить интересы союзников.
Помешать появлению Советского Союза в Германии было невозможно, поэтому уже в 1944 году Лондон принял решение о разделении границ, никак не влиявшее на функцию плацдарма, которую Западная Германия должна была выполнять в собственном конфликте с СССР. Ни о какой централизованной власти в стране не могло быть и речи. Мы видели, как происходило развитие Западной Германии после 1945 года, прежде всего после Потсдамской конференции, как быстро западные союзники приступили к интеграции оккупированных территорий в управляемый Западом порядок. Все развитие было направлено на погружение западных оккупационных зон в англосаксонскую систему. Нет сомнений в том, что Советский Союз проделал нечто подобное со своей зоной оккупации, территорией Польши и других оккупированных стран.
Важно понять, что лондонские группы подготовили оккупацию Германии целенаправленно, исходя из своих интересов, а не случайно, по ходу фронта, на котором находились в конце Второй мировой войны. Об этом свидетельствовал и вывод британских и американских войск из Мекленбурга – Передней Померании, Тюрингии и других районов. Велась весьма продуманная реализация идей, которые, на мой взгляд, существовали еще в 1914 году и особенно проявились на Версальской конференции 1919 года.
Что касается вопроса признания, то вовсе не обязательно разбираться во всех тонкостях развития с 1940 года, чтобы понять движение в сторону Центральной Европы и Германии. Приведу два примера из недавней истории Центральной Европы. Все в политическом Бонне знали, что в результате воссоединения Германии признание линии Одер – Нейсе в качестве окончательной границы между Германией и Польшей будет представлять собой внутриполитическую проблему. Но она заведомо смягчалась тем, что Гельмут Коль[40], Франсуа Миттеран[41] и другие стремились использовать Европейское сообщество для решения проблем, которые тлели в Европе после окончания Первой мировой войны и разрушали международные отношения. Это относилось, например, к Силезии и другим территориям, которые сотни лет были заселены немцами.
Однако Вторая мировая война привела к изменениям, которые были положены в основу дальнейшей политики после объединения Германии по договору, в том числе и с Польшей. Но было ясно, что его смысл будет совсем другим. Речь шла о договоренности, которая устроила бы все стороны, когда Европейское сообщество, а затем и Евросоюз расширятся, вследствие чего балканские и восточноевропейские государства станут его членами, вместе со свободой выбора местожительства для всех, кто обоснованно считал ЕС своей родиной. В этом и заключается стратегическая ошибка канцлера Ангелы Меркель: она ушла от основы согласованной европейской политики в миграционном вопросе по отношению к Венгрии, Чехии и прежде всего Польши и вела себя так, словно была политическим полицейским, что соответствовало предубеждениям, которые десятилетиями бытовали в некоторых странах в отношении Германии. Ее стратегический удар по Евросоюзу как инструменту мира был самой крупной ошибкой, которую мог совершить канцлер Германии и которая омрачает наше европейское будущее так, как не могли себе даже представить ни Гельмут Коль, ни Франсуа Миттеран, ни Конрад Аденауэр, ни Шарль де Голль. Можно со всей серьезностью заявить: это был удар по европейскому мирному проекту, от которого Европа не сможет оправиться, пока Меркель находится у власти.
Насколько важную роль играет такое развитие событий, мы видим и в таких населенных пунктах, как Эйпен-Мальмеди в сегодняшней Бельгии – собственно говоря, немецкой территории, которая была присоединена к Бельгии по Версальскому договору, хотя там живут такие же немцы, как в Аахене и Дюссельдорфе. Но мы убедились в том, как миротворческая работа в Европе позволила успешно справиться с последствиями Первой и Второй мировых войн, так что никто сегодня не может варить свой политический суп на основе принятых тогда решений. А немецкая территория с собственным премьер-министром и правом голоса в Брюсселе взяла на себя сегодня роль клея в разваливающейся на части Бельгии.