Из обширных исследований немецкого историка Петера Лонгериха мы знаем, что даже в нацистской Германии внутригосударственное экономическое и социальное планирование, судя по всему, весьма соответствовало внутреннему устройству Соединенных Штатов. Отсюда возникает вполне закономерный вопрос: как вообще могла появиться такая схожесть? И почему именно Веймарская республика должна была породить Адольфа Гитлера? Ответ кроется в замысле Версаля: тому, что могло образоваться в Германии, что привело бы к ее независимому внутреннему устройству, нельзя давать шанса. Германии следовало предоставить другую функцию в глобальном конфликте, и результат нам известен.
Очень интересен период истории, о котором часто забывают: восстание в Гамбурге с так называемым германским Октябрем по образцу Октябрьской революции 1917 года в России. Было ли это восстание частью развития Германии, или его можно рассматривать как не сыгравшее никакой роли небольшое отклонение от курса? И что вообще вышло из этих коммунистических идей тогда, в конце 1920-х годов?
Сочетание мнения большинства в Веймарской республике и заинтересованности союзников в создании бастиона против большевизма в Германии привело к тому, что эти идеи ничего не дали, несмотря на начавшуюся в октябре 1923 года революцию в Гамбурге. В борьбе с большевистской деятельностью в сердце Европы прежнее имперское правительство и новое демократическое объединились с ведущими институтами Великобритании, Франции и США. В то время, после окончания Первой мировой, попытки государственного переворота подавлялись, как и гражданские войны. Даже в Соединенных Штатах имело место столкновение марксистских и капиталистических идей, в котором последние одержали победу.
Такие конфликты продолжаются и по сей день. При рассмотрении экономического уклада в Северном полушарии становится очевидным первое отличие жителей Центральной Европы от англосаксов: вторые сегодня придерживаются чисто капиталистической системы с помощью биржевых операций, в то время как жители Центральной Европы, особенно Германии, – концепции социальной ответственности при капиталистическом экономическом строе. Процент общественной собственности растет по мере продвижения на восток. Тут до сих пор существует сильное противоречие, которое во времена Веймарской республики разрешалось в государствах революционным путем, а не методами парламентской демократии или другим государственным устройством, как в нынешнее время.
На формирование истории Германии конца 1920-х годов в значительной степени повлияли два рейхсканцлера, Генрих Брюнинг и Франц фон Папен – и оба в трагическом ключе. Своими неуклюжими решениями Брюнинг сильно усугубил экономический кризис, а Фон Папен де-факто расчистил дорогу Гитлеру. Каково ваше мнение по этому поводу?
Роль Брюнинга, безусловно, следует рассматривать как очень сложную в политической игре времен Веймарской республики, у которой действительно не было шансов по внутриполитическим и внешнеполитическим причинам. Тем не менее долгое время обоим удавалось справляться с кризисами, что кажется практически невозможным. Но явные силы, в том числе рейхспрезидент фон Гинденбург, делали все возможное для подрыва парламентской демократии, так что в эпоху Брюнинга единственным действенным способом было создание чрезвычайных декретов. Как и весной 2018 года, когда, планируя финансирование строительства стены на границе с Мексикой, президент Трамп издал директивы, представляющие собой не что иное, как чрезвычайные декреты. Это феномены, известные нам и по другим странам и являющиеся там частью правительственных будней.
Однако в Германии это настолько подорвало парламентскую демократию, а значит, и государство, что фон Папен использовал интересы промышленности и рейхсвера для приведения Гитлера к власти. Гитлера избирал не немецкий народ – это был, как говорили сами национал-социалисты, захват власти. Они использовали то, что им преподнесли на блюдечке путчисты, как мы назвали бы их сегодня, и построили на нем свое господство. Это стало трагедией Германии, которую Версаль заранее предвидел и которую американские спонсоры Адольфа Гитлера хотели осуществить именно так, а не иначе. И по сей день мы имеем дело с этой американской двойной игрой в связи с международным терроризмом: терроризм, а заодно и те, кто с ним борется, финансово поддерживаются США, а в случае необходимости американцы сами борются с террористами. Системе правления Соединенных Штатов присущи поддержка обеих команд и улаживание конфликтов, причем успешное, в интересах американских корпораций.
Мы приближаемся к дате в истории Германии, которая никогда не утратит своего значения: 30 января 1933 года. В тот момент судьба страны находилась в руках другого рейхсканцлера, Курта фон Шлейхера. Тем не менее вместо него был назначен Гитлер, а вскоре последовал знаменитый пожар в Рейхстаге, и германская история пошла в печально известном нам направлении. Давайте поговорим об этом, о подъеме НСДАП[20], о личностях и народе.
Мы буквально недавно говорили о том, как выглядела концепция союзников для Германии. Поэтому появление фигуры, подобной господину Гитлеру, было почти неизбежным. В связи с событиями 30 января 1933 года необходимо отдельно отметить такую инструментализацию личности и политического строя определенными влиятельными в Германии кругами. Усилиями рейхспрезидента Пауля фон Гинденбурга Веймарская республика была намеренно ввергнута в серьезную политическую воронку, так что в первую очередь стало возможным заинтересованное сотрудничество сил вокруг фон Папена. Республика не была автономной и, согласно плану союзников, никогда не должна была стать таковой. Вот почему ее развитие после 1933 года было медленнее, чем в других европейских странах. Не следует забывать, что тоталитарные системы преуспели в Москве, Риме и других странах. Германия довольно поздно к ним присоединилась – благодаря двум группам интересантов, объединивших усилия для решения ситуации в свою пользу.
О роковом развитии событий свидетельствует то, что рейхсверу снова было позволено стать вторым столпом государства. Даже после повторного воссоединения Германии в высших военных кругах открыто обсуждалось, что министр обороны должен снова стать генералом, а не подотчетным парламенту гражданским лицом. Были также приняты меры по отмене так называемой парламентской оговорки, обеспечивающей парламенту контроль за деятельностью бундесвера, в результате чего он подчинялся бы исключительно американскому главнокомандующему НАТО в Европе и, следовательно, американскому президенту. Если бы эта концепция была реализована, правительство Германии не имело бы права голоса при принятии решения об использовании собственных вооруженных сил за границей. Части рейхсвера повезло после захвата власти национал-социалистами в 1933 году. Гитлер предпочел их партийным штурмовым отрядам, а затем они сыграли свою роль в путче Рёма[21]. Справедливости ради надо сказать, что многие высшие военные чины Германии критично относились к курсу Адольфа Гитлера вплоть до начала Второй мировой войны – гораздо критичнее, чем сегодняшние высшие военные чины относятся к наступательным войнам НАТО, нарушающим международное право. Такова реальность, которую приходится признавать независимо от периода истории.
Гитлер пришел к власти, и члены НСДАП заняли практически все важные посты. Нельзя оставить без внимания один особенный вопрос: кто финансировал Гитлера и НСДАП? Ведь средства шли не только из Германии, не так ли?
Без заграничных вливаний деятельность Гитлера была бы невозможной, что подробно доказывает Герман Плоппа в вышеупомянутой книге. Не нужно даже возвращаться к Генри Форду и его противостоянию еврейской составляющей в мире под руководством американцев. В конце 1990-х годов я лично, вместе с коллегой социал-демократом, обсуждал с высшим руководством ФБР вопрос о том, кто финансировал нацистов в Германии. И представители Бюро нисколько не скрывали, что в этом направлении до сих пор текут деньги из Норвегии, Голландии, Дании, Бельгии, Франции, Испании и Великобритании, а также от определенных групп лиц в Соединенных Штатах. По их словам, для таких людей в Германии возможна всяческая поддержка со стороны вооруженных сил США, сознательно или неосознанно. Эта тема красной нитью проходит через все события. Причем хочу особо отметить то, что за границей создавались изощренные стратегии, чтобы держать Германию в железных тисках.
Капитал, о котором вы говорили, поступал из США, Великобритании, Франции. Разве не подозрительно, что именно эти три страны были союзниками и после Второй мировой войны? Разве это не парадокс?
Не вижу здесь никакого противоречия. На мой взгляд, здесь имеет место выражение той роли, которую эти три державы до сих пор отводят Германии в Европе. Необходимо было устранить независимую имперскую Германию, превратить ее в марионетку, как во времена Веймарской республики, и довести до нищеты периода Второй мировой войны. Тогда мы стали для англосаксов и французов европейским плацдармом НАТО против СССР. Сегодня мы являемся тараном против Российской Федерации, образовавшейся в результате распада Советского Союза. В большей степени марионеткой быть уже невозможно.
За очень короткое время Гитлер ввел диктатуру как основной режим правления в Германии. Какие внутриполитические силы сыграли в этом ведущую роль – отрицательную или положительную? Можем ли мы перенести эти политические силы на сегодняшнюю ситуацию?
Необходимо воссоздать общую картину внутренних и внешних политических сил, которые повлияли на развитие событий в то время, сделав таким образом возможными события 30 января 1933 года. Прежде чем даже пытаться сравнивать ту ситуацию с сегодняшней, необходимо до конца разобраться в роли Версальского мира в период между двумя мировыми войнами. На мой взгляд, он проложил маршрут от одной мировой войны к другой. И этот вооруженный конфликт не предусматривал взаимопонимания между различными группами людей или государствами в месте, где он был запланирован. Единственное исключение – Рапалльский договор 16 апреля 1922 года между СССР и Германией, в котором был выбран конструктивный подход к восстановлению мирных отношений. Конечно, он был совершенно нежелателен для французских и англосаксонских сил, потому что все, что вело к взаимопониманию, ставило под угрозу начало войны и должно было быть предотвращено любой ценой. В этом же ключе Германия должна была сохранять свою функцию зоны разграбления из-за репарационных выплат, связанных с Версалем.