— Все это наводит на тревожные мысли. Завтра я с вашего дозволения хотел бы опросить ваше окружение.
— Я вас понимаю. Госпожа Кампан вам поможет. Она вас очень ценит. Возможно, нам следовало бы сразу обратиться к вам.
— Ваше Величество может не беспокоиться: я сделаю все необходимое, не потревожив вашего распорядка дня.
Она отпустила его без обычной улыбки, а ее протянутая для поцелуя рука дрожала.
В растерянности Николя покинул гостиную. Он не смел связать свои мысли воедино, ибо речь шла о королеве. Если бы жертвой была любая другая женщина!.. Внезапно он представил дело именно так и тотчас понял, что королева солгала ему, что она что-то скрывает или кого-то покрывает; а может, быть с ним искренней ей мешает страх. Бал в Опере по-прежнему не раскрывал своих загадок. Рассказывала ли она о нем королю? Почему она хотела убедить следствие, что кража случилась у нее в апартаментах? Скорее всего, она уводила его в сторону от истины, хотела заставить потерять время в ненужных допросах и пустых поисках. Здраво оценив создавшееся положение, он выработал план действий. Придется притвориться, что он поверил королеве и идет по указанному ему пути, в то время как подлинное расследование начнется там, где решит он. Придется ловить звезду в небе, уверяя всех, что пытаешься схватить ее отражение в пруду. Но, противопоставив видимость лжи, он спасет королеву даже против ее воли, поможет ей выпутаться из сетей, в которые ее заманили, дабы окончательно скомпрометировать.
При выходе из больших апартаментов его остановил австрийский посланник Мерси-Аржанто.
— Ах, господин маркиз, — начал он, приветствуя Николя, — мои поздравления и восторги. Очень рад вас видеть. Версаль полнится слухами о ваших подвигах. Но идемте сюда.
Он увлек Николя в оконную нишу.
— …я уже несколько дней не могу вас найти. Мне хотелось бы поделиться с вами своими тревогами по поводу весьма щепетильного дела, затрагивающего интересы королевы, которые, насколько мне известно, вам дороги так же, как и мне. Послушайте, вокруг королевы плетутся загадочные и опасные интриги, о которых я даже не могу написать ее августейшей матушке. Королева все меньше доверяет своему служителю только потому, что, как ей хорошо известно, он является глазом Священного Величества.[31] Однажды я стал свидетелем любопытного происшествия. Не знаете ли вы, случаем, некую Ренар, кастеляншу королевы?
— Нет, — ответил Николя, внутренне собравшись и приготовившись услышать нечто интересное, — не имею такой чести.
— О! Не жалейте, это настоящая дьяволица в ангельском обличье, сумевшая своим жеманством обвести королеву вокруг пальца. Так вот, я застал эту Ренар в коридоре, что огибает дальние комнаты больших апартаментов, в обществе слуги, с которым она занималась… Ну, вы понимаете…
Николя удивился. А что, собственно, самого Мерси занесло в тот угол? Прочитав в его глазах вопрос, посланник немедленно объяснил:
— Я пребывал в поиске укромного уголка, какой-нибудь клетушки, чтобы облегчиться. Вы меня понимаете?
— Господин посланник, во дворце всегда толчется столько народу, что картина, увиденная вами, в нем отнюдь не редкость. Плохо, что это происходит в королевских апартаментах, ибо, на мой взгляд, подобное поведение не только оскорбляет их Королевские Величества, но и наносит обиду всем обитателям дворца.
— Я вас прекрасно понимаю, но это еще не все. Сия особа снабжает королеву грязными книжонками, полными непристойностей, а главное, с такими гравюрами, какие ни один порядочный гравер не возьмется даже вырезать. А королева, которая, увы, так мало читает, развлекается, разглядывая эти мерзости, и смеется вместе со своими придворными дамами. О, разумеется, это совершенно невинный смех! В общем, я — вы только подумайте! — провел свое маленькое расследование. Муж кастелянши оказался инспектором по надзору за книгопродавцами; это он снабжает жену непристойными изданиями. Он регулярно поставляет во дворец непотребную литературу, не забывая, разумеется, получить за нее немалую плату.
— Как! Он продает непристойные книги Ее Величеству?
— И продает задорого! Более того, он маскирует их под церковные книги! Что скажет императрица, если она об этом узнает? Я взываю к вашему здравому смыслу. Что нам делать?
— Господин посол, не делайте ничего. Я сам все сделаю. Надо во всем разобраться и прекратить эту торговлю, но при этом не дать королеве повода для волнения. В ее нынешнем состоянии это может повредить ее здоровью. Не могли бы вы мне сказать, откуда у вас эти сведения?
— Вам я могу сказать все. От госпожи Кампан; взяв с меня слово хранить все в глубокой тайне, она поведала мне о своих терзаниях. Она сама представила королеве эту Ренар, а теперь не знает, как от нее отделаться, ибо королева к ней изрядно привязалась. На этой привязанности основано совершенно необъяснимое доверие, питаемое королевой к ее супругу. Как доверительно сообщила мне Кампан, именно поэтому мужу сей дамы поручили вести расследование, касающееся Ее Величества. Но что это за расследование, она наотрез отказалась сообщить.
Дела обрастали ворохом подробностей, о которых следовало немедленно известить Сартина. Николя надеялся застать его в рабочем кабинете, находившемся в министерском крыле дворца: там министр работал гораздо чаще, нежели в расположенном в городе здании Морского министерства. Комиссар искренне радовался, что верность его более не подвергается сомнению. Его приняли немедленно и с прежней улыбкой на устах. Как время меняет воспоминания о прошлом! В молодости каждый разговор с Сартином давался ему с трудом, но время сгладило шероховатости, насмешки и грубости, сохранив в памяти лишь минуты благосклонности, коих за время их долгой совместной работы оказалось немало.
Изложив основные факты и поставив основные вопросы, Николя рассказал о своих встречах и открытиях. Сартин молча, с неослабным вниманием выслушал его, ни разу не попытавшись ни переместить что-либо на столе, ни зашагать по комнате, что являлось выражением либо нетерпения, либо неодобрения.
— Почему, — бормотал он себе под нос, — почему так случилось, что оба дела, касающиеся королевы, попали в одни и те же руки? Что касается памфлета, тут я, принимая во внимание должность Ренара, согласен. Но кража! Кто принял такое решение?
— Сударь, мне показалось, что решение приняли в узком кругу приближенных королевы. Или же его внушили Ее Величеству.
И он коротко изложил свой разговор с Мерси-Аржанто. Внезапно, словно охваченный лихорадочным нетерпением, Сартин вскочил и заходил по кабинету.
— Вот поистине странное совпадение: клеветнический памфлет, угрожающий королеве, и украшение, утрата которого также грозит опасностью королеве. И вокруг обоих дел, словно мухи вокруг падали на скотобойне, копошатся подозрительный инспектор, кастелянша королевы, английский шпион, лакей и сводник герцога Шартрского… И, уверен, еще немало других. Например, этот Гораций, о котором мы ничего не знаем. И что за всем этим кроется?
В кабинет, не постучавшись, вошел человек в костюме садовника. Опомнившись от изумления, Сартин поманил его к себе. Подозрительно взглянув на Николя, новоприбывший что-то прошептал на ухо министру, и тот, задав ему два-три вопроса, отпустил его. Подойдя к окну, Сартин долго вглядывался в даль, а потом повернулся к Николя.
— Немедленно идите на пересечение Большого и Малого каналов, держась правой стороны по отношению к замку. Литейщики, что следят за ремонтными работами на берегах канала, только что обнаружили труп. Сей случай не привлек бы мое внимание, если бы в карманах незнакомца не нашли бумагу, заставляющую предполагать, что утопленник принадлежит к дому герцога Шартрского. А теперь сами подумайте, куда после нашего с вами разговора могли пойти мои мысли. Если этот труп имеет отношение к нашему делу, значит, все весьма и весьма серьезно. В общем, примите необходимые меры, я не хочу, чтобы люди прево занимались несчастным случаем, произошедшим на территории, принадлежащей королю. Если потребуется, употребите и даже злоупотребите подписанными листами и «письмами с печатью», которыми я вас снабдил по возвращении из Бреста. Взгляните собственными глазами на место происшествия. Как можно скорее доставьте труп в Шатле и поручите его вашим доверенным расчленителям, дабы разобраться в причинах смерти, особенно если речь идет о… Ах, как всегда, трупы буквально вырастают у вас под ногами. Ну же, не делайте такое лицо, я шучу! Действуйте, как сочтете нужным, как обычно. А потом предупредите Ленуара.
Николя вышел: он снова побывал в перевернутом мире. Сартин не смог полностью отказаться от мундира начальника полиции. Что ж, все к лучшему, и пусть каждый вновь займет свое место в их давнем союзе. А в результате оба станут еще лучше служить королю. При мысли о том, что его больше не будет терзать горечь размолвки с Сартином, он с облегчением вздохнул.
На террасе замка его обдало жарким летним воздухом. Окружающий пейзаж тонул в дрожащем мареве; подобно туману, оно медленно поднималось в нависшее низко над землей небо. Внезапно он почувствовал страшную усталость; раны давали о себе знать, а царившая вокруг жара дурманила голову. Поднимая тучи пыли, он с трудом двигался по усыпанным гравием аллеям парка, и вскоре его башмаки и костюм покрылись серым налетом. Казалось, от жары кусты окаменели, а цветы зачахли от усталости. Раскаленные добела бронзовые скульптуры, украшавшие источники, отбрасывали матовые отблески. Уровень воды в фонтанах резко понизился, и теперь на боках резервуаров зеленели засохшие водоросли. Ни одна птица не отважилась огласить сей пустынный уголок своим пением; в поисках тени и прохлады пернатые, видимо, улетели в соседние леса. По крайней мере, эти леса никто не пытается посадить заново, подумал Николя. Пройдет не один десяток лет, прежде чем парк примет благообразный вид. Сердце его сдавила щемящая тоска по прежнему парку с огромными деревьями, тому парку, который он увидел на заре своей юности и уже больше никогда не увидит. Он прошел через Бальный зал, миновал боскет Жирандоль, по диагонали пересек Колоннаду и вышел к фонтану Аполлона. Обернувшись, он увидел, как порыв сухого горячего ветра поднял к небу столб пыли. Искаженный жарой, дворец казался бесформенной глыбой, на боках которой, слепя до б