— Если честно, я пару раз приходил, но тебя не оказывалось на месте. Поэтому, я обязательно приду снова, когда узнаю твоё рабочее расписание.
Она объясняет мне по каким дням и в какую смену работает, и я обещаю появиться в ближайшее время.
Поболтав ещё немного, я говорю, что мне нужно решить пару деловых вопросов, прощаюсь с девушками и иду за ширму.
— Ах ты ж кобель! — встречает меня Лида.
— И я соскучился, — заявляю я и, крепко сжав в объятиях, целую её в шею. — Привет, чекистка, как делишки?
— Прекрати немедленно, — вырывается она.
— Знаешь, чем хорошо в стране советов жить? — спрашиваю я и тут же сам отвечаю. — Никакого наказания за харрасмент.
Сто процентов, она не знает этого слова. Руку даю на отсечение. Но это и неважно.
— Прошу прощения, — раздаётся вдруг позади меня скучный голос Альберта. — Простите, что помешал, но я хочу вам кое-что сказать.
Я поворачиваюсь к нему.
— Здравствуйте, Альберт Эдуардович.
— Да. Так вот, хотел сказать, что, прошу покорно унести все свои вещи до конца недели и прекратить принимать ставки.
17. Эх мальчики да вы налетчики
— Так мы вроде этот момент уже обсудили, — говорю я пожимая плечами. — Вы же знаете, мы с Лидой люди подневольные. Нет, значит нет, но мне нужно, чтобы это подтвердил мой босс.
— Да меня, — криво усмехается Алик, — не особо теребит, чего тебе там нужно. Я твои проблемы решать не имею возможности. И желания тоже. С понедельника у нас здесь ремонт начинается.
— Так, что тут ремонтировать? У вас и так всё с иголочки. Зачем зря деньги палить?
— Это в трест ресторанов, пожалуйста. Там интересуйся. Я сказал, ты услышал.
— А сколько будет ремонт длиться?
— К Олимпиаде откроемся, — кивает он и разворачивается, чтобы вернуться к себе.
— Так у вас за это время, — бросаю я ему в спину, — ни одного клиента не останется.
Он останавливается, не поворачиваясь.
— Мы же просто так сидеть не будем, — продолжаю я. Если вы нас отсюда выпинываете, нам придётся подыскивать что-то другое. Вернее, открывать своё. Странный вы товарищ, Альберт Эдуардович. Так хоть что-то капало, а теперь вообще ничего не будет. Ещё и своего лишитесь.
Он оборачивается и смотрит, как Голлум, или кто там за волшебным кольцом охотился. В общем, глаза злые, рожа сморщенная, вроде и жалкий, а вцепится в горло, не отдерёшь. Прошипев что-то вроде «это мы ещё посмотрим» он убирается за стойку. Хрен поймёшь его.
— Как он себя вёл в моё отсутствие, не задирал тебя? — спрашиваю у Лиды.
— Да вот так же примерно, как сейчас и вёл. Странный он тип и обозлённый какой-то.
— А где Ширяй?
— Юра что ли? Сказал на пять минут надо отойти.
— Давно?
— Около часа назад. Да ладно, Егор, всё равно ставок мало пока.
— Но деньги-то он в полном объёме хочет? Значит и работать надо так же.
Мы болтаем о делах. Проходит, ещё около получаса, когда, наконец, появляется Юра Ширяев.
— Юрок, ты где пропадал? Другую работу нашёл? Получше этой?
Он тушуется и пытается всё сгладить, перевести на шутку.
— Да ладно, Егор, чё ты как класснуха, в натуре? Мне надо было Пистону бабки отнести, долг отдать. Меня всего-то полчасика не было.
— Юра, ты может ещё не успел заметить, но здесь, — я обвожу рукой вокруг себя, — кругом угроза. Здесь всё враждебно, как на «Неукротимой планете», понимаешь? Я тебе дам почитать, тебе понравится, Гарри Гаррисон написал. Так вот, всё очень серьёзно. Лиду уже отсюда похищали. Сюда могут прийти различные уроды. Они могут быть агрессивно настроенными из-за проигрыша или у них на работе проблемы, или жена изменяет. Ты понимаешь меня? Ты в туалет и то вместе с ней должен ходить, даже если зал совершенно пустой. А ты минимально полтора часа отсутствовал. Я буду вычитать у тебя из зарплаты штрафы за такие дела. На первый раз прощу, но в следующий раз сразу червонец минус. Я очень серьёзен. Пойми меня, пожалуйста.
— Ну ладно, Егорыч, чё ты в самом деле. Я же разик всего.
— Вот, пусть и будет только разик.
— Лида не против была, — бычится Ширяй.
— Лида, может, и не против, поскольку она девушка добрая и отзывчивая, но твой работодатель — это я. Так что, за мной решающее слово. И я его тебе сказал.
— Да понял я, понял.
— Ну и хорошо.
— Только это. Альберт не разрешает в зале сидеть, за ширму гонит.
— Вот козлина, — качаю я головой. — Ладно терпите, не долго осталось, со следующей недели будем в другом месте.
Место это, правда, найти ещё надо. У Алика клиенты прикормленные. Его — к нам идут, наши — к нему. Чего вот человеку неймётся? Амбиции, гордыня и… Хрен знает что ещё. Жадность, наверное.
По пути домой мысли мои перескакивают с личных качеств Альберта и нового места для тотализатора, казино и бара на странности со старшим лейтенантом Суходоевым, готовящим вендетту всего МВД за поруганную честь начальника областного управления Троекурова. И вендетта эта выливается в дело о превышении пределов необходимой обороны.
Немного странно, что две такие разные девушки в ближайшее время собираются выйти замуж за одного и того же милиционера. Даже если он в тайне от партии придерживается мормонских традиций, советский закон не даст ему возможности их соблюдать.
Да, странное дело. Довольно трудно предположить, что в одном не самом большом отделе одновременно работает два старших лейтенанта с одинаковой, причём не самой распространённой, фамилией Суходоев. Поэтому я делаю вывод о его моральных качествах. Многоженец. Хренов.
Но всё равно странно. Что-то здесь не так. Не похож он на афериста…Что-то не так… Надо как-то его прижать. Я ведь хотел на него через Иванову надавить. Поставить её на грань увольнения. Слабый, конечно, рычаг, но всё-таки. А теперь что получается? Двоих девок увольнять? Ерунда какая-то.
В общем, и тебя вылечат, и тебя вылечат, и меня тоже вылечат. Классика жанра. Ладно, подумаем и разузнаем, что к чему. Я вот к Платонычу не успел сегодня, а это плохо. Я подхожу к телефонной будке и набираю его номер.
— Егор? — вместо «алло» говорит он, и голос его звучит тревожно.
— Да, дядя Юра! — как можно жизнерадостнее восклицаю я. — Привет с рижского взморья!
— Ты где пропал-то? — с облегчением спрашивает Большак. — Я тебя жду-жду.
— Да, блин, не смог сегодня, не вышло. Меня тут закрутило не по-детски. Еле вырвался. Цвет к себе увёз опять.
— Всё нормально?
— Да, думаю, теперь всё нормально будет. Вроде разрулил я. Там кент один, я про него говорил, зуб на меня точит, непонятно почему. Вернее, понятно, конечно. Расскажу при встрече.
— Ладно, главное, что всё хорошо.
— Да вроде бы…
— Ну давай тогда завтра приходи днём. Часа в два сможешь? Я к себе приеду специально с тобой пообщаться.
— Лады, дядя Юра, замётано.
Я захожу домой и натыкаюсь на Раджу. Он сердито поскуливает и энергично машет хвостом.
— С собакой гулять? — кричу я.
— Уафф, — глухо подтверждает он.
— Да, — откликается мама, — мы его не выводили.
— Бедный Радж. Ну пойдём, побродим по дворам…
Выйдя утром из дома, замечаю Рыбкину, пересекающую двор. Странно, не дождалась меня, вроде я вовремя сегодня. Ну, ладно, догонять не буду. Думал, прямо тут подарить ей духи, но теперь, в школе или потом как-нибудь…
В классе подхожу к Серёгам. Они что-то обсуждают и смеются.
— Здорово, пацаны.
— О, Егор. Привет. Где пропадал все каникулы, занятой ты наш?
— В очереди стоял в «Мелодии». Вы слышали, что там «Дип Пёрпл» продают?
— Ага и «АС/ДС», — отвечает со смехом Серёга. — Но это только в честь первого апреля, да? Думал, я сейчас подорвусь и побегу?
— Вот какой неверующий, — качаю я головой. — Ладно, держи, так и быть. Себе брал, но решил, тебе нужнее.
Я достаю из сумки пласт, привезённый из Риги и протягиваю ему.
— Нифига себе… Чё, правда в «Мелодии»?
— Ага, — улыбаюсь я. — На полке стоит, рядом с «АС/ДС».
— Не, ты правда или придуриваешься? Капец, ты чё такой-то, скажи в натуре.
— Надо было бы тебя в магаз отправить, но видишь, какой я добрый. Цени. Короче, дарю тебе, помни меня. Это я из Риги привёз специально для тебя.
— Спасибо, Егорыч, — прочувственно отвечает он и достаёт пласт из конверта.
Он внимательно его рассматривает и удовлетворённо кивает:
— Ну, ты друган. Новьё ведь.
— Фирменных не было, но чехословацкий тоже ведь неплохо? — уточняю я.
— Отлично просто. Спасибо большое. Пошли ко мне после уроков заценим?
— Не, Серый, не могу, сорян. Я бы с радостью, но уже пообещал там одному чуваку. Давай потом как-нибудь.
Он делает недовольную гримасу, а я подхожу к Рыбкиной.
— Наташ, — улыбаюсь я, — привет.
Она сидит за партой, склонившись над учебником. Услышав меня, она поднимает голову, бросает короткий взгляд и возвращается к книге.
— Привет, — произносит себе под нос.
— У тебя вся спина белая, — говорю я.
Она не реагирует.
— Слушай, — не сдаюсь я. — У меня для тебя подарок.
— Зачем? — спрашивает она и снова поднимает голову.
— Ну, ты посмотри и сама реши, зачем тебе это.
Я кладу перед ней маленький пакетик из тонкой бумаги. Из него выглядывает коробочка с духами.
— Мне не нужно, — говорит Рыбкина и, встав из-за стола отходит к группе девчонок, стоящих у доски и хихикающих.
Вот тебе раз. Что происходит? Надеюсь, не то что я думаю… Иначе, придётся с этим что-то делать.
— Слышь, Егорыч, — шепчет мне Серёга. — Я её в последние несколько дней постоянно с Фрицем видел.
— С каким ещё Фрицем? — удивляюсь я.
— Ну, ё-моё, с Фрицем, Женьком Михаэлисом из Политеха. Ты чё, не помнишь, здоровый такой лось, борец что ли или боксёр. Короче, он на втором курсе на горном учится.
— Да? И где ты их видел?
— На улице видел, у Драмтеатра, шли под ручку. А ещё в кафе «Льдинка» на Советском. Мы с Серым ходили мороженого трескать. Заходим и они такие сидят, ни на кого не смотрят, смеются… Ты чё? Всё нормально?