Вети рыдала до тех пор, пока слезы ее не истощились и рыдания не перешли в глухие стоны. Ее никто не трогал, зная, что Вети проводит свою печаль и снова станет прежней.
Жизнь в поселке шла своим чередом.
Но вот настал день, когда все жители поселка гурьбой высыпали на тропу, ведущую в лагерь пришельцев. Все, оцепенев, смотрели на то, как в поселок, стеная и прихрамывая, входил Деси.
— Деси?! — заголосила Вети, — Деси!
— Дай передохнуть, — тяжело проговорил тот и устало привалился к скале. Это был уже не тот Деси, чьи легкие ноги могли соперничать в быстроте с неутомимым куту. — Дорога забрала у меня все силы.
— Деси, — простонала Вети, прижав к груди киом. Потом она взглянула на свои ладони, рассмеялась и отшвырнула киом далеко в сторону. — О, Деси… — внезапно осеклась она, увидев его искалеченную руку, выщипанный хохолок и разорванную куртку. Глаза Деси уже не принадлежали ему. В них был какой-то странный тусклый блеск. В них отражались пришельцы.
Вети испуганно попятилась.
— Я обещал, — с трудом проговорил Деси, обращаясь ко всем, но глядя только на Вети, — я обещал вернуться, чтобы наполнить ваши дома волшебными вещами…
Но даже Вети в ответ на эти слова заложила руки за сипну — подарки пришельцев еще никому не приносили добра.
— Смотрите, — торжественно произнес Деси, кладя перед собой предмет какой-то странной формы, — в нем — смерть для всех кровожадных куту, будь они шести- или двуногими! И пусть теперь только попробуют эти наглецы из Дарло заявить, что они тоже могут ловить рыбу в ручье Клори! Все будут подчиняться только нам! Вети, — окликнул он подругу, — я дарю тебе власть над всеми.
Вети отступила еще на один шаг.
— А здесь, — положил он рядом с оружием стеклянный флакон, — здесь то, что приносит нам радость и смех. Пришельцы зовут это водой. Этому позавидуют даже жители Мира Ушедших! Один глоток — и все позади: боль, печаль, угреты и несбывшиеся желания… Вети, возьми его, и ты забудешь все свое горе!
Вети отрицательно покачала головой.
— А здесь, — он вытащил из-под куртки кусок блестящей ткани, которая, попав под солнечные лучи, на мгновение ослепила всех своими яркими бликами, — здесь, Вети…
Сердце Вети дрогнуло. Ни одна из обитательниц поселка не смогла бы остаться равнодушной, увидев подобную красоту. Она подалась вперед, чтобы получше рассмотреть чудесную ткань, попробовать ее плотность и качество…
— Это — дар твоей красоте, — продолжал Деси, — ты сможешь всегда любоваться собой. И вскоре мы — ты и я — будем править миром!
Вети вновь отшатнулась в сторону:
— Не подарков от тебя ждала я все эти долгие дни, — произнесла она глухо, пятясь от странных вещей, выложенных Деси прямо в пыль, — пойдем, я залечу твои раны.
— Да постой ты! — закричал Деси. — Ты что, не понимаешь, что с этими чудесными вещами наш поселок будет править всей долиной, а затем — всем миром!?
— Зачем?
— Как — зачем? — переспросил Деси, — У нас будет все, что мы только пожелаем! Мы не будем больше работать, мы будем только приказывать и получать все, что захотим! У вас будет Власть!
— Зачем? — повторила свой вопрос Вети. — Нам достаточно того, что у нас уже есть. Мы не голодны. У нас есть где укрыться от ветра. Мы работаем, когда это нужно. Мы отдыхаем, когда работа выполнена Зачем нам больше?
— Деси считает, что такая жизнь не для него, — сказал Доби. — Ему нравится много шума и суеты. Ничего, Деси, — скоро начнется сезон охоты на куту. Прибереги свой пыл для этого. Сейчас в твоем сердце — искушения, желания и сладкий страх. Если они поселяются в чьем-нибудь сердце, то между ними начинается борьба. Вечная борьба, Деси.
— Искушения, желания, страх, — очень похоже передразнил Деси старого Доби. — Вот, смотрите! — Он схватил оружие, лежавшее у его ног и, слегка поведя рукой, срезал верхушку дома, в котором жил слепой Тэфу. — Что останется от куту, если охотиться на них выйду я? Но если так можно разделаться с куту, — продолжал Деси, — то, что тогда можно будет сделать с жителями Дарло?
— Деси! — снова воскликнула Вети. — Пойдем, я перевяжу твои раны. Время залечит их на твоем теле и в твоей душе. Ты забудешь пришельцев, Деси!
— Не нужно меня лечить! — пронзительно завопил Деси, лицо его посерело, остатки вырванного хохолка встали дыбом. — И вам никогда не понадобится лечение, вы будете всегда здоровы, и у вас никогда не будет ран, если вы впустите пришельцев в наш поселок! Они дадут нам всем волшебные вещи, они напоят всех водой и одарят блестящими одеждами! И все это — взамен на паршивые, никому не нужные дэви. — Деси презрительно усмехнулся. — За дэви нашего поселка они готовы отдать даже свой собственный небесный корабль!
— Но они никогда не придут сюда, — возрази Доби, — путь к нашему поселку надежно спрятан от их глаз. — Он машинально потер свои ослепшие глаза. — Мы сейчас должны…
— Ожидать завтрашнего дня! — снова заверещал Деси, и голос его отражался каждой нотой в сердцах притихших соплеменников. — Завтра они будут здесь!
— Как — “здесь”? — переспросил кто-то.
— Ты указал им дорогу?! — раздался пронзительный крик.
— Ты им все рассказал?! — взревел поселок.
— Да, — недоуменно посмотрел на всех Деси. — А как бы я иначе мог получить от них подарки?
— Подарки?! — воскликнул Доби. — Ты принес нам смерть!
— Но я не предавал вас, — из последних сил, внезапно обмякнув, пробормотал Деси. — И не всем несут смерть эти страшные пришельцы! Я-то жив… — От внезапно нахлынувшей ярости его голос окреп: — Вы просто не хотите перемен! Но ведь все в мире меняется! Это же естественный ход вещей… — он на минутку замялся, вспоминая услышанное от пришельцев слово, — это прогресс!
— Не всякие перемены — прогресс, — возразил Доби, пряча в ладонях ослепшие глаза.
— Хотите вы этого, или нет, но завтра пришельцы будут здесь — голос Деси поднялся до пронзительного визга: — И вы пока что можете выбирать — или попрятаться по домам, как это сделали дураки из Печу, или прийти к пришельцам со своими дэви и получить взамен богатство и власть!
— Или опять перенести место лагеря, — сказал Доби, — как можно дальше от глупой жадности и предательства.
У Деси перехватило дыхание.
— Вети? — раздался его умоляющий шепот. — Нам с тобой не нужно уходить со всеми, мы дождемся пришельцев, и тогда… Мы завладеем всем миром, Вети! У нас будет все, что мы захотим… Останься со мной, Вети!
Вети долго смотрела в его глаза.
— Зачем ты вернулся? — прошептала она сквозь слезы. — Зачем? — И вдруг она пронзительно закричала: — Зачем?!
Внезапно наклонившись к подножию скалы, она подняла так недавно отброшенный ею в сторону киом. И прежде, чем Деси понял, что происходит, она прижала знак смерти к его куртке. Затем решительным движением оторвала пелу и отшвырнула его в пыль.
Глаза Деси расширились от ужаса, рука его потянулась к киому, но он так и не осмелился дотронуться до этой страшной печати, отделявшей мертвых от живых.
— Нет! — закричал он. — Не- е- е- е- т!!!
Рука Вети, дрожа от напряжения, тоже потянулась к киому, но страшным усилием воли она убрала ее…
Деси упал на землю, зная наверняка, что он сейчас умрет и умрет без любви, что он войдет в вечную тьму с неосвещенным киомом. Лежа в пыли, он чувствовал своей щекой твердый угол оружия, а солнечный свет, отраженный граненым флаконом с водой, пускал в его щеку веселых солнечных зайчиков.
Один, умерший без любви, — это как цветок, раздавленный на тропинке. Но к цветку, сломленному чужой волей, испытываешь жалость, а здесь…
Все обитатели поселка разошлись по своим делам, пребывая в полной уверенности, что Деси скоро умрет.
Вети шла позади всех неуверенной походкой и что-то тихо шептала про себя.
Подул ветер и занес толстым слоем пыли все подарки, принесенные Деси, а потом и его самого.
Деси лежал не шелохнувшись и ожидал того момента, когда его дыхание остановится навсегда.
Элджис БадрисЗакономерный исход
Фрэнк Хертцог из “Интернэшэнэл Туарс Инкорпорейтед” задумчиво почесал одно из своих непропорционально огромных ушей и приподнял косматую бровь, после чего заерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Посетитель, по-прежнему, не шелохнувшись, сидел в кресле напротив стола, на который Фрэнк закинул ноги еще в самом начале их беседы.
Взгляд Хертцога скользнул в сторону посетителя и, нисколько не задержавшись на нем, дальше, в окно, туда, где бесконечные просторы океана сливались с горизонтом.
— Дайте-ка я сам нее обмозгую, — неожиданно сказал он маленькому аккуратному человечку, терпеливо дожидавшемуся, когда Фрэнк заговорит. — Вы хотите аванс наличными?
— И не позднее полуночи с четырнадцатого на пятнадцатое июля, — подался вперед человек. — Поверьте, очень важно, чтобы деньги поступили в наш офис в Вэсле именно к этому сроку.
Произнеся эту тираду, человек вновь замер в кресле, вцепившись пальцами в колени. На нем был черный костюм и белоснежная рубашка с узким черным галстуком. Его бледное асимметричное личико обрамляли черные с проседью волосы, разделенные посредине идеальным пробором, На лбу выступили бисеринки пота.
— Значит, как только деньги попадут к вам, вы отправляете наш заказ первым турбопоездом?
— Совершенно верно, — подтвердил человек, который был представителем одной из фирм по производству и реализации спиртного.
— Чертовски интересный способ делать поставки, — недовольно пробурчал Фрэнк. — Уж очень все, знаете ли, неожиданно и вообще… Мы многие годы были хорошими партнерами, не так ли? Все корабли Ай-Ти-Ай перевозят продукцию только ваших марок.
— Естественно, — резонно возразил человек. — Наша продукция — лучшая в мире.
— Ко и ставки Ай-Ти-Ай тоже кое-что значат. Я затрудняюсь вас понять, мистер Келлер. Мы всегда регулярно оплачиваем счета, почему же именно сейчас вам вдруг понадобился этот аванс? Мне даже показалось, что вы не заинтересованы в сотрудничестве с нами. Ну что ж, на свете есть и другие торговцы!