дивительно, что путь до дома Усто Алишера занял на два часа больше положенного. Когда я постучал в его ворота, день уже клонился к вечеру.
Открывший калитку старый колдун был в том же зелёном халате, в котором встретил нас на днях. Он радостно поприветствовал меня и пригласил войти.
— Ибрагим уже сказал вам, в чём дело? — спросил я, пересекая двор по каменной тропинке. Воздух после полудня достаточно прогрелся, и в саду даже в тени было довольно душно. Паутинки блестели уже не всеми цветами радуги, а насыщенными жёлтыми тонами. Пчёлы, устроившие свой улей где-то под крышей дома, с неторопливой важностью облетали их, деловито перебираясь между недавно распустившимися розами.
— Я хочу взять «Ремиссию». Только, будьте добры, напишите, как ею пользоваться.
— Ну в этом нет ничего сложного, — сказал Усто Алишер, пропуская меня в дом. — Заходи. Тебе понадобится пара советов.
Принеся в гостиную чёрную шкатулку, он сел писать для меня инструкцию, легко выводя букву за буквой чётким, аккуратным почерком, выработанным годами.
— Ибрагим ушёл буквально полчаса назад, — проговорил колдун, отрываясь от листка. — Он надеялся сначала застать тебя дома.
— Значит, мы разминулись, — пробормотал я, рассматривая шкатулку.
— Виктор, ты собрался убить аякаши? Честно говоря, не представляю, как это возможно, — он помолчал, глядя в одну точку, и спросил: — Скольких ещё он подчинил?
— Двоих.
— Хм. Тебе предстоит нелёгкий выбор.
— Выбор сделан, — твёрдо ответил я. — Спасать стоит того, кто будет более полезен в драке.
— Разумно. Однако правильно ли обрекать слабого на смерть?
— А вам эта мораль помогла в своё время? — холодная злость, взявшаяся откуда-то, прозвучала в моём голосе.
— Увы, нет, — признал колдун.
Дописав, он приклеил листок к «Ремиссии» полоской скотча и отдал шкатулку мне. Затем Усто Алишер вышел в другую комнату, попросив меня подождать пару минут. Где-то в глубине дома зазвенели переставляемые склянки, застучали дверцы шкафов.
— Попробую вдарить по аякаши с Обратной стороны, — наконец сказал я.
— Из мира духов? — переспросил Усто Алишер. — Не имея доступа к магии? Ты осознаёшь, что, скорее всего, не вернёшься оттуда?
— Я уже бывал на Обратной стороне и всё продумал.
Удивлённый старик на секунду заглянул в гостиную.
— Правда? О, это меняет дело.
— Скажите, а почему вы не сделали то же? Почему, столкнувшись с таким же духом, были готовы отдать жизнь, но не рискнули? Вы разрушили город, но получили нулевой результат. Почему?
Колдун вернулся в комнату, держа в руках кучу пожелтевших от времени свитков. Он выложил их на стол и принялся пересматривать, ища что-то.
— Аякаши ввёл нас в заблуждение, — пояснил старик. — Мы были уверены, что он гораздо слабее. Знать бы, что дух только играл, притворялся — никто бы не раздумывал.
Я закусил нижнюю губу и несколько раз прошёлся по комнате из угла в угол.
— Вот это меня и беспокоит.
— Что?
— То, что он притворяется слабым. Кажется, будто намеренно проигрывает. Поддаётся.
— Вот, что я скажу, — пробормотал Усто Алишер. — Не расслабляйся. Учти, если ты был знаком с подчинёнными им людьми, то аякаши теперь знаком и с тобой. Он непременно использует это.
Проклятье! Я был прав, когда предполагал, что Окада может воспользоваться воспоминаниями Олега или Азамата, чтобы достать меня. Но что он может сделать? Что такого важного они знают обо мне?
Если б я собирал информацию о противнике, то в первую очередь постарался бы выведать те тайны, которые позволят манипулировать им. Однако ни Азамат, ни Олег здесь ничем не могли помочь Окаде. Что бы там не болтала Кария, я не собирался и не собираюсь изливать душу кому бы то ни было. Ведь люди, знающие вас вдоль и поперёк, запросто могут предать. А я не хочу, чтобы меня предавали.
Но если вариант с личными тайнами отпадает, тогда что?
Догадка яркой вспышкой пронзила мой мозг. Это было так просто: я использовал страсть аякаши против него. Теперь он захочет сделать то же самое. Память Вещего здесь абсолютно бесполезна, но Азамат — другое дело; парень на все сто уверен, что между нами с Карией что-то есть.
Кария — вот его цель! Он отвёл меня подальше, желая оставить её без защиты. Вот, чего выжидал Окада! Неужели он способен поглотить и бессмертную гамадриаду?
Чёрт! Я позволил ему обвести себя вокруг пальца!
Бросившись к дверям, я наскоро надел туфли, накинул куртку, ещё сильнее расползшуюся по швам, и схватил рюкзак.
— Мне нужно вернуться домой, — сказал я не своим голосом. — Потом покажете…
— Ага, нашёл! — воскликнул старик, поднимая над головой один из свитков.
В следующее мгновение одна из стен гостиной перестала существовать. Вместо неё появились куски кирпичей, пласты обоев и потолочной краски, обломки мебели, комья земли и огромная дыра, в которую тянулись серая пыль и лучи заходящего солнца.
А следом за ними в проделанную дыру хлынул чёрный поток мононоке.
Глава 19
Схватив слегка контуженного колдуна, я собрался было выбежать во двор, но едва не налетел на чёрное «покрывало», остервенело лупившее щупальцами по всему, что ему только попадалось. Оно с лёгкостью раскрошило ими массивную дверь, но мы в это время уже поднимались наверх по лестнице. Гостиная, кухня, прихожая — мононоке заполонили весь первый этаж. Звенели разбиваемые ими стёкла, трещали царапаемые сотнями щупалец полы и стены. Бледный, как полотно, старик что-то бормотал себе под нос, пока я тащил его за собой. До меня не сразу дошло, что он читал какое-то защитное заклинание, хоть немного, но сдерживавшее злых духов. Поднимаясь за нами, они слегка замедлились — всего на несколько секунд — однако даже это время было поистине драгоценным.
Влетев в первую попавшуюся комнату, мы повалили набок высоченный книжный шкаф и забаррикадировали им проход. Высадив ногой окно, я высунулся наружу и посмотрел вниз. Под домом, почти вплотную к стене, густо росли розовые кусты. Приземление обещало быть далеко не мягким. При желании я мог бы прыгнуть достаточно далеко, как тогда, когда приходил «вербовать» Азамата. Только для этого требовалась какая-никакая концентрация, а злые духи, ломящиеся в дверь… как бы так сказать? Мешали, что ли? В общем, я не придумал ничего лучше, чем закрыть лицо руками и шагнуть в окно.
В этот день я узнал, что люто ненавижу розы. Острые шипы вонзились в одежду и проехались по коже, оставляя длинные рваные порезы. Прямо за мной в кусты бухнулся Усто Алишер. Судя по всему, он сделал то же открытие. Сдавленно ругаясь, мы выкарабкались из цветов и изо всех сил припустили к забору. Мононоке увлеклись погромом в доме колдуна — их там набралась, по меньшей мере сотня, а то и больше. Так что надо было делать ноги, пока ещё была возможность.
Деревянная решётка на заборе, сколоченная для плюща, послужила нам лестницей. Перемахнув на другую сторону, мы остановились, чтобы наконец отдышаться.
— Он близко, — проговорил колдун. — У цепей, на которых он держит духов, ограниченная длина.
— Значит, надо найти, откуда аякаши управляет ими? — я достал из рюкзака кобуру и надел её. Как следует закрепив ремни, я вложил в неё Номада, проверив на всякий случай обойму и предохранитель. Затем отыскал среди бутыльков заживляющее зелье и откупорил его. — На сколько эти цепи растягиваются?
— Километра два.
И без того горькое варево показалось вдвойне противнее, когда комком встало в горле. С трудом допив его, я хрипло спросил:
— И это, по-твоему, близко?!
Усто Алишер не успел ответить. Появившийся над нашими головами мононоке, зашипел, как динамит в комедийных фильмах, и потянулся вниз. Выхватив пистолет, я выстрелил духу туда, где у него, по идее, должна была находиться голова; пуля разорвала чёрное покрывало, выбросив из него кучу ошмётков. Простреленный насквозь мононоке покачался из стороны в сторону, раздулся как воздушный шарик и…
Снова собрался.
На что я только надеялся? Чтобы пристрелить его, придётся, наверное, перейти на Обратную сторону. Там духи более материальны, а следовательно — уязвимы. Я только зря потратил пулю.
Из подсобки на другом конце двора медленно выплыл ещё один мононоке, заставивший меня ужаснуться. В тонких щупальцах, выходивших из середины его «туловища», он держал подхваченную где-то бензопилу.
Нет, вы понимаете?! Этот долбанный дух держал чёртову работающую бензопилу! Что-то подсказывало мне, что он не деревья собрался пилить.
В доме залаяла собака, лай быстро сменился истошным визгом и жалобным поскуливанием. Затем послышался мужской голос, а за ним — истеричный женский крик. Складывалось впечатление, будто мононоке совершенно без разницы, на кого нападать. Они просто появились и старались принести любому встречному максимум зла и страданий.
Вслед за раздавшимся звоном стекла к нам вышло ещё двое духов. Один из них держал наперевес лопату, а другой экипировался набором столовых ножей, с которых уже капала чья-то кровь.
Я схватил колдуна за плечо халата и потянул за собой, намереваясь сбежать, пока не подтянулись остальные.
— Нет, — твёрдо возразил он. — Там люди. Они, скорее всего, ранены. Мы не бросим их.
— Да ладно! — воскликнул я, продолжая тянуть его за собой. — Это же соседи! Всем известно: соседей придумал Сатана, чтобы они подглядывали с балконов и отскребали по утрам нагар с котелков. Знаком такой звук: «хрыж-хрыж»?
— Не важно, кто они. Эти люди нуждаются в защите, — Усто Алишер вырвался и слишком резво для своего возраста поскакал к дому. — А уж соседи, какими бы они ни были, должны помогать друг другу! Я отвлеку духов ненадолго, уходи.
— Ага, старый хрыч! — проворчал я, догоняя старика. — Знаю я таких, как ты. Будешь потом каждый год приходить ко мне в один и тот же день и нудить, что, мол, скопытился по моей вине! Нет уж!
Хозяев мы нашли запершимися в спальне. Мужчина, который был скорее толстый, чем мускулистый, сидел у кровати, зажимая рукой глубокую рану в животе. Женщина и трое детей сгрудились в углу и с ужасом смотрели, как мы выламываем дверь. Пока старик успокаивал их, я осмотрел раненого. Шансов у него было мало.