— Ох, и интриганка!
У подъезда дома хитрющая бабуля выдала:
— Слава, а сходите с Региной на нашу Соборную площадь, там сейчас изумительно, да и день сегодня особый! Регина, не упрямься, сама хотя бы прогуляешься, сколько можно — дом-работа-дом?
— Я буду искренне признателен!
Регина поколебалась, потом, представив, как будет вертеться в кровати, пытаясь заснуть, знала за собой такое — перетерпит сонные мгновения, потом может до утра вертеться, сна ни в одном глазу.
— Хорошо!
Распрощались с Викивкой, неспешно пошли по улочкам старого города, Метиса интересовало все, и Регина увлеклась рассказом о городе.
— Я как-то случайно увидела наличники на вот этом доме, кружево сплошное и заболела ими, в этих вот старых улочках есть даже не дома, домишки, а на окнах такая красота!
Неспящие люди попадались навстречу, кто-то шел со службы, многие, особенно молодежь, прогуливались по красивейшей Соборной площади, они тоже неспешно шли по ней, любовались величественными куполами храмов и колоколен, одновременно застыли перед Успенским собором, Метис положил свою руку на её.
— Зайдем в храм?
— Да, конечно!
Народ уже почти разошелся после службы, и в храме было немноголюдно. Атмосфера была там непередаваемая, было как-то радостно-волнительно. Регина, нечасто бывающая в церкви, долго стояла возле иконы Богородицы, она не просила ничего, просто стояла и впитывала в себя эту благость. Метис, неслышно подошедший, встал у неё за спиной и, наклонившись к уху, тихонько шепнул:
— Пойдем, или ещё постоим??
Регину этот шепот просто опалил, она вдруг в минуту поняла, что не должна отпускать этого нечаянно встретившегося ей мужчину, её не интересовало, что он и кто он, не собиралась она заводить какие-то отношения, да и уедет он через… уже два дня, но так тянуло её к нему, призналась она сейчас себе, похоже, с первой его улыбки.
— Да, пойдем!
Встретившийся в дверях батюшка приостановился, поздравил их с Великим Праздником, пожелал им спокойствия и равновесия в душе.
— Хорошо так, просто груз с души свалился! — сказал Слава. — Ну что, пойдем обратно?
— Да!
— Регина, а давай уже попроще, перестанем выкать друг другу?
— Сама такое хотела предложить.
— Скажи, а муж твой, он…
— Муж, объелся груш! Была, конечно, я замужем, но слишком пакостный оказался мужичонка.
— А дети?
— А вот не довелось, поначалу я карьеру делала, потом он юлил, уговаривал попозже, так вот и не суждено мне матерью стать.
— Но возраст-то у тебя позволяет родить?
— Да, но «Как много тех, с кем можно лечь в постель, как мало тех, с кем хочется проснуться!!» — процитировала она Асадова.
— Это да, согласен!
— А ты?
— Я? Я, видишь ли, тоже один.
— Да ладно, таких мужиков руками и зубами держат! А ты, в твоей родне кто, казахи отметились?
— Нет, я с горного Алтая, отец у меня тубалар, народность такая, малочисленная, мама русская. Из-за этого меня с детства зовут Метис. Учились они вместе, вот уже пятьдесят лет совместной жизни отметили, нас у них пятеро, я, естественно, старшенький, за мной ещё три брата и только младшенькая — сестренка. Тридцать вот будет, еду к ним, как раз на день рождения подгадаю.
— А жена?
— Да, была!
— И что?
— Ничего такого, не померла, не изменила, просто в один прекрасный день сказала, что устала. Не может и не хочет жить по полгода и больше без мужа. Детей вот не случилось, кто знает, почему, вроде, оба здоровы.
— Может, стоило разъехаться, пожить поврозь?
— Так и сделали, приехала, пожила немного, смотрю, вся поникшая, печальная. Она южанка, а тут север, сопки, море сердитое, ветра, полярная ночь. Отпустил её, что поделаешь.
— И как она?
— А неплохо, живет на родине, в Краснодарском крае, замуж вышла, своих деток нет, но у мужа двое остались небольшими, вот и растит их, мамой для них стала.
— А тебе не обидно, что вот так?
— Поначалу да, тосковал, но как-то сумел понять — в неволе птица не поет.
— А что ж сам опять не женился, не поверю, что не было кандидатуры подходящей?
— Даже не знаю, наверное не хотел больше повторения пройденного, любовь, она не все испытания выдерживает.
— Ну, не знаю, вот Ерохины. Из-за моего пакостного муженька почти шесть лет маялись друг без друга, зато сейчас… заметил наверное, как они смотрятся вместе??
— Да, чудесная пара, а уж мамулька — это нечто!
Так за разговорами и дошли до дома Регины, и она решилась:
— Метис, звони Копыловым, предупреди, что у меня, пусть не волнуются!
— А ты уверена, что так будет правильно?
— Давай не будем углубляться в дебри, просто я… я… ну, вот захотелось мне возле такого обаятельного мужика погреться.
— А не станешь жалеть потом?
— Я что, маленькая девочка? Звони!
В квартире Регина потянулась включить свет:
— Не надо, у тебя елочка наряжена?
— Елка нет, гирлянда на окошке только.
— Включи, пожалуйста, её, сегодня Рождество, пусть у нас с тобой будет немного похоже на сказку!! Хмм, правда я ни разу не волшебник, но постараюсь тебя не разочаровать.
— С такой-то улыбкой и голосом? — подыграла ему Регина.
Он легонько поцеловал её в щеку:
— Комплименты обычно удел мужчин.
— Это я вполне серьезно, тебе наверное не раз говорили, улыбка обаятельная.
— Примерно так!
— Я быстренько ополоснусь. Ты пока, там, в холодильнике шампанское стоит, не понадобилось на новый год и фрукты, принеси сюда.
Регина в две минуты приготовила полотенца, выбрала легкие брючки и тунику, Славе достала спортивные штаны — купила себе, да оказались длинноваты, вот и лежали, ожидая, когда хозяйка их подошьет.
— Слав, это брюки мои, я тетенька, сам видишь, немаленькая — метр семьдесят восемь, купила себе на лыжах побегать, да все времени не было их подрезать, что ты будешь после мытья свои джинсы натягивать?
Вышла такая вся освеженная, в предвкушении чего-то необычного, отгоняя коварную мыслишку, которая настойчиво скреблась внутри:
— А вдруг разочаруешься, Регинка?
Сама себе и отвечая:
— Не попробуешь — не узнаешь!
Когда Метис вышел из ванной, Регина сглотнула — одетый в одни её, оказалось, так удачно купленные спортивники, мужчина был хорош. В одежде он смотрелся не так, сейчас же… ни грамма жира, никаких кубиков на прессе и накаченных мышц, но весь такой, как из скрученных жгутов, куда Бодунову и тому мачо в педе до этого мужика. Такой если прижмет к себе, полностью потеряешься!
— Что, Регина?
Она, завороженно смотря на него, подошла и осторожно коснулась его груди. Метис накрыл её ладошку:
— А как же шампанское?
— Потом, а пока я… — она осторожно погладила его по плечам, — какой ты..!!
— Какой? — негромко спросил он, крепко обнимая.
— Не знаю, не поняла пока, хочу потрогать, понять!
— И я тоже!
Как-то быстро туника улетела в сторону:
— Не зажимайся, я тебя не обижу! — шепнул ей Метис, когда она вздрогнула от его прикосновения к груди.
— Трудновато так, бывший орал при разводе, что я доска с дыркой.
— Милая, давно известно: нет плохих женщин… пусть это мнение при нём и останется! — он нежно поцеловал её и хмыкнул: — Погоди минуточку. Столик надо отодвинуть, мешать будет! — расцепил её руки, она разочарованно вздохнула, лишившись такого шикарного тела и крепких рук.
— Тсс, я здесь, не спеши, успеем!
Как они добрались до дивана, как слетели с них последние одёжки, Регина не вспомнила и потом, она плавилась в его руках, тянулась прижаться к нему покрепче. Не баловал объятьями её бывший и она только теперь поняла, как много значат такие вот надежные руки, бережно обнимающие и гладящие её. Слова оказались совсем не нужными, они где-то на подсознательном уровне понимали и тянулись друг к другу. Регина, всю свою взрослую жизнь равнодушно относящаяся к этой стороне отношений — ну пыхтит на ней Бодунов, потерпеть несколько минут и хорош, закаменело все в ней после того печального опыта в институте — сейчас совсем не вспоминала, что надо потерпеть, не было никаких пыхтений, неудобства и стеснения. Она с огромным восторгом касалась Метиса, гладила, прикусывала его, прижималась к нему покрепче, словно боясь, что он вдруг растает.
— Не спеши, милая!! У нас с тобой впереди много времени! — как сквозь вату донеслись его слова, она же, не воспринимая ничего, кроме вот этого жилистого мужика, дарящего ей такие вкусные минутки, уткнулась ему в ключицу и замерла от переполнявших её эмоций. Как догадывался или понимал её Слава — непонятно, но его руки, губы дарили ей то, о чем она только читала.
Сдержанная в своих эмоциях, замкнутая почти со всеми Регина, сейчас, не замечая этого, стонала и металась на диване, казалось ещё мгновение и она взорвется… Так вот и вышло, она взорвалась на миллионы осколков, но даже в эту минуту ощущала бережные крепкие руки, которые как раз и не давали ей потеряться где-то в пространстве. Эти руки, эти губы опять затеяли с ней безумно сладкий танец, она подчинялась им, плыла на волнах неописуемого, никогда не бывавшего у неё блаженства… Так вот и уснули мгновенно оба, взмокшие и не расцепляющие объятий!
Регина, проснувшись, боялась открывать глаза, вдруг он что-то не то скажет, и закончится волшебство. Метис же, уже помывшийся, причесанный, уныло поскреб свою щетину.
— Милая, добрый день, я бы поцелуями тебя разбудил, да колючий вот!
И Регинка, как девочка, засмеялась задорно так и протянула к нему руки:
— Иди сюда, ежик горноалтайский!
Сладко так нацеловавшись, опомнилась:
— Ой. Я умываться!
Он легонечко шлепнул её по попе:
— Одеваться не смей, еле выдержу твое умывание! Позвоню Копыловым пока, что… я задерживаюсь??
— Конечно!
А ванной, стоя под душем, вдруг усмехнулась:
— Ну, раз вам в руки, Регин Васильна, попало такое сокровище — надо использовать на всю катушку, потом чтобы не сожалеть.