— Оооо! — лицо Тимофея вытянулось, когда он понял, какие перспективы перед ним открываются. — И что взамен?
— А взамен Вы помогаете Насте развивать ваш семейный бизнес. В течение ближайшего года я официально встану во главе своего клана, и я рассчитываю, что Настя ко мне присоединится. Так что я напрямую заинтересован в её успехах. Надеюсь, Ваши друзья революционеры мне планы не подпортят.
— Я Вас понял, Михаил, — Тимофей чуть поклонился. — Постараюсь быть максимально полезным.
— Очень на Вас рассчитываю, Тимофей. Настя, увидимся завтра в Академии!
Я отключил связь.
— Решил дать Тимофею пряник? — чуть задумчиво спросила Аврора.
— Два пряника — помочь дочери и не скучать в, по сути, тюрьме. Он ещё на заточение не жаловался?
— Нет, он всё понимает. На заточение у нас Петрович жалуется. Мол, ни в чём не виноватый, а приходится сидеть взаперти.
— Может, выпустить его в большой игровой мир? Пусть немного внешность подправит, и имя другое возьмёт, чтобы его никто случайно не узнал. Ну и клятву о неразглашении с него взять. Пользы-то от него никакой. Пусть развлекается.
— Хм, ну давай выпустим, посмотрим, что будет. Обратно запереть недолго.
Внизу нас ждали мои родители и какой-то немолодой мужчина в костюме, причёска которого, если её можно так назвать, напоминала одуванчик.
— А мы тебе костюм привезли, — встретила меня мама, кивнув на лежащий на спинке кресла костюм в упаковке.
— Спасибо, мам! Как раз думал, что надо домой смотаться.
— Уже не успел бы, — ответил отец, пожимая мне руку.
Вскоре спустилась Катя, откуда-то из глубины дома пришла Ольга Алексеевна с подносом напитков.
— Я вижу, что здесь присутствуют все заинтересованные лица, — произнёс, поднимаясь, «одуванчик».
— Можете начинать, — кивнула Ольга Алексеевна.
— Мы собрались здесь для оглашения завещания Марка Алексеевича Воронова, — торжественно сказал, видимо, адвокат, или кто он там.
Далее он зачитал само завещание.
“Я, Воронов Марк Алексеевич, на случай моей внезапной смерти, настоящим завещанием делаю следующие распоряжения:
– моё оружие, всё какое окажется мне принадлежащим, и боеприпасы к нему, в знак моего уважения и с надеждой на прощение, я завещаю Михаилу Кирилловичу Медведеву;
– родительский дом, как и всё находящееся в нём, кроме оружия, я завещаю моей сестре Ольге Алексеевне Лоленко, и прошу её распорядиться этим домом по своему усмотрению;
– всё иное имущество, какое окажется мне принадлежащим, в чём бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось, я завещаю моей любимой племяннице Катарине Сергеевне Лоленко, которую о прощении не смею даже просить”.
— Остальное — стандартные формулировки, к сути не относящиеся. Данное завещание заверено лично мной пятого августа две тысячи тридцать седьмого года. Кроме того, у меня имеется конверт для Вадима Максимовича Тихомирова, который мне велено передать ему лично в руки.
— Вадим будет на церемонии прощания, — промокнув глаза, ответила Ольга Алексеевна. — Доберётесь, или Вас подбросить?
— Доберусь, не переживайте. Все необходимые документы я вам пришлю. До свидания.
Одуванчик ушёл, а ко мне подсела Катя. Без слов. Обнял её. Слёз у неё уже не было, просто нужна была поддержка. Это я понимал даже без подсказок Рики.
Отец внимательно на меня посмотрел.
— Почему Марк завещал оружие тебе? — спросил он, наконец.
Свободной рукой я показал на Катю.
— Чтобы мне было чем защищать его любимую племянницу.
— Символично, — усмехнулся отец. — Оля, ты не в курсе, о каком оружии речь? У Миши ведь нет лицензий.
— Всякое, Кирилл, — ответила она. — И холодное, и огнестрел. Думаю, с лицензиями ты разберёшься. А сейчас нам пора выдвигаться. Церемония на десять утра, но нам лучше приехать заранее.
Прощание с Марком проходило в вестибюле главного здания корпорации Mind Technologies. На это время лифты из вестибюля на рабочие этажи остановили, а вход для сотрудников сделали через другое здание. Предполагалось, что засвидетельствовать своё уважение подойдут только те, кому это действительно надо, а остальные смогут беспрепятственно заниматься делами. Всем сотрудникам заранее выслали инструкции, чтобы непоняток не возникло.
В простом чёрном платье, без украшений, Катя выглядела сногсшибательно. Она попросила меня побыть с нею рядом, и я, конечно, согласился. Получилось, что как я подал ей руку, так она и стояла под руку со мной почти всё время.
Я с интересом следил за церемонией, и с удивлением понял, что она ничем не отличается от ритуала прощания с усопшими у не-магов. Всё ровно то же самое. Я даже улучил момент и спросил об этом у мамы. Та объяснила, что маги живут довольно осёдло, и перенимают местные традиции, чтобы не выделяться. В конце концов, эти ритуалы не имеют принципиального значения. Это не круг, где важны детали.
За всё время сознания пытались коснуться дважды. Один раз неподалёку оказался Переслав, а другой раз никого из патриархов рядом не было. Оба раза я отстучал Авроре заранее оговорённый условный знак.
Люди всё шли и шли. Сотрудникам никто не вменял в обязанность, но, кажется, проститься пришли все до единого. Отдельно, организованно, в два захода, прошли коллеги Марка, его служба безопасности. Они и сейчас несли дежурство, но сменяли друг друга, чтобы дань уважения мог отдать каждый.
А потом было кладбище, поминальный обед... и кроме размаха мероприятия, на котором даже был ведущий, всё это ничем не отличалось от того, как похоронили несколько лет назад дедушку.
Но, наконец, этот бесконечный день закончился. Вечером мы ещё немного посидели с Ольгой Алексеевной, и отправились спать. Сил не было совершенно.
На этот раз Катя даже делать вид не стала, что пошла спать в свою комнату. Только переоделась. Я через дверь слышал, как она пожелала маме спокойной ночи, и сразу зашла ко мне. Всё в той же футболке, которая у неё, видимо, вместо ночной рубашки.
— Мама тебе ничего не говорит? — поинтересовался я.
— Улыбается и, мне кажется, рада за нас, — ответила Катя, устраиваясь поудобнее. — Я очень хочу к тебе поприставать, но у меня совершенно нет сил. Целый день на каблуках, у меня ноги просто отваливаются!
— Дай-ка сюда...
Я сел на край кровати и занялся ступнями. Катя продержалась буквально секунд пять, а потом протяжно застонала.
— Оооо, какой кайф! Что ты такое делаешь?
— Да обычный массаж, только ещё для разогрева немного магии огня добавляю. За целебной надо было к Марике обращаться.
— У тебя такие пальцы сильные! Дааааааа, ещё!
Я улыбался. Погоди, сейчас по всему телу пройдусь!
— Катюш, а у тебя крем какой-нибудь есть?
— Посмотри в душевой, я прошлый раз, когда в душ ходили, видела там несколько кремов. У нас хоть и редко, но гости бывают, а прислуга выбрасывает только пустые баночки.
На удачу, пара кремов, вполне подходящих для массажа, нашлись. Один просто питательный, другой специальный для массажа ног. Взяв с собой оба, я вернулся к Кате.
— Ну, красавица, теперь держись! И, кстати, может тебе сразу раздеться?
Полчаса спустя я укрыл уснувшую обнажённую девушку простынёй, отмыл руки от остатков крема и, выключив свет, лёг рядом. Мне не спалось.
«Рики, а что сегодня у нас по менталисту, получается, дважды к нам стучались?»
«Да, но там такая толпа народу была, что вряд ли это добавило новых сведений. Давай мы про менталиста завтра с мамой поговорим?»
«Хорошо. Скажи, ты точно спокойна насчёт Кати?»
«Если ты имеешь в виду, не ревную ли я, то есть чуть-чуть. Я тоже хочу массаж, обнимашки и томиться в предвкушении. И в душ вдвоём ну или втроём. А сейчас давай спать? Чего тебе вдруг не спится?»
«Ощущение какое-то, что я всё время что-то упускаю, а что именно — понять не могу».
«Ну как сообразишь — так дай знать, ладно?»
«Ладно... Хорошо, что мы ночуем здесь, у Кати дома, а не в здании корпорации...»
Блять!!! Вот оно!
Я аж подскочил, едва не разбудив Катю.
«Ты чего?» — спросила Рики.
«Ты держала полог только там, в корпорации, да?»
«На да! Мы ведь решили, что менталист там обитает!»
«А откуда мы это знаем? Откуда мы знаем, какой у него радиус действия? Наверное, из Москвы до Геленджика не дотянется, но вдруг всю Москву может охватить? Или вообще по фотографии работает и может добраться до мыслей конкретного человека хоть из Магадана? Мы ведь по сути ничего про эту магию не знаем!»
«Блин, Миша, а если и сейчас...»
Я сразу почувствовал, как Рики врубила полог. Но никто его не касался. Всё было спокойно. С другой стороны, если только что, прямо сейчас, моё сознание было открыто, и менталист в это время его сканировал, то он мог и мысли о нём засечь и вовремя убраться из моей головы.
Достав наушник, чтобы не будить Катю, я постучался к Авроре.
— Надо поговорить, — одними губами, беззвучно, сказал я.
— Говори, — раздалось в наушнике.
Я кратко поделился с Авророй своими соображениями.
— Паршиво получилось, — признала Аврора. — Рики, можешь увеличить мощность полога? Постепенно...
«Сейчас...»
Я почувствовал, как Рики начала наращивать мощность защиты полога, и когда силуэт окна почти перестал просвечивать, Аврора остановила её.
— Достаточно, — голос стал хриплым. — Связь ещё есть, но уже с помехами. По уровню сигнала коммуникатор сможет отследить, держится ли полог. Я добавила новую функцию «Следить за пологом». Как только уровень сигнала начнёт улучшаться — коммуникатор завибрирует.
— Держать полог сквозь сон? — я улыбнулся. — Аврора, ты гений! Только ты могла на ходу придумать такую простую сигнальную систему!
— Да-да, и при этом не подумать о причине, почему она может понадобиться... Ладно, спокойной ночи. У вас был очень непростой день. Рики, целую! Кате привет.
Утро для нас началось очень рано, ведь я хотел на завтрак заскочить к бабушке. Она будет очень рада, и накануне я предупредил об этом родителей.