Городские «беловороньи» друзья-товарищи в большинстве приняли (кто-то вернулся) Православие, и в один из своих приездов в город (летом 92-го года) и я принял Святое Крещение. После этого ночью во сне хор пел Херувимскую! Во время самого крещения физическое состояние моего тела и ума было отличным от обычного, это состояние неописуемо, ранее я такого не испытывал.
Чуть позднее к вере Господь привел и мою жену, произошло это в то время, когда я повел креститься своего сына. Пригласил и жену, посмотреть на таинство. Прямо перед крещением сына отец Борис Развеев у нее спросил: «А ты чего? Муж крещеный, сына крестим, а ты некрещеная останешься?» Жена ничего не ответила, а отец Борис пригласил ее к купели и начал совершать таинство. Жена позже рассказала, что была в полном оцепенении и словно туманом все обволокло. К собственно вере она позже пришла. Впоследствии мы обвенчались. Жена ранее в вере не была, ее родители и брат (живет с женой-христианкой в гражданском браке) также «пилят» нас за принятие «чужой» веры.
Самое больное место – во взаимоотношениях внуков и дедушки с бабушкой. Дети наши приходят от них «подкованные» сведениями, что они «Иваны русские». У старших детей в детском саду периодически отрезали крестики под предлогом, что они задушатся во время дневного сна, приходилось писать руководству, что мы настаиваем в том, чтобы «обрезаний» шнурков с крестом не происходило, ответственность с персонала «за удушение» мы перекладывали на себя. Младший сын в садик не ходит.
Чудеса, творимые по Промыслу Божиему, коснулись и нашей семьи. Младший сын родился с родовой травмой, киста в голове, которая обнаружилась после УЗИ; врачи тут же предложили трепанацию и удаление кисты путем хирургического вмешательства. Мы отказались от услуг врачей. Тогда они поставили нас на учет и при следующем УЗИ, через три месяца, было обнаружено увеличение кисты. Врачи стали настаивать на хирургическом вмешательстве.
Я решил не откладывая ехать в Дивеево, к батюшке Серафиму (ранее мы там бывали всей семьей). В ущерб службе взял отгулы. Благословясь, мы поехали в Дивеево (1000 километров от Уфы). Были в Дивеево три дня, прикладывались к мощам, ходили на службы, причащались, ходили по Канавке.
Чудеса начались с вечера следующего дня. В Троицком храме открыли вещи, оставшиеся от батюшки Серафима, – мотыжку, обувь. И один из батюшек прикладывал эти вещи к подходившим паломникам (впоследствии выяснилось, что такое бывает редко, и больше мы такого не видели). Мне мотыжкой прошлись по шее и пояснице: в пути, за рулем, я был около восемнадцати часов, из-за чего обострился остеохондроз. После прикосновения мотыжкой все боли ушли. Их нет практически и по сей день, более трех лет. Младшего сына по головке «погладили» обувью. На следующий день мы ездили к батюшкиному источнику (постоянная температура воды +4 °C), окунулись всей семьей, младший принял все как должное. Позже окунались почти во всех источниках в Дивеево, набирали воду. Перед отъездом еще раз приложились к мощам и прошлись по Канавке. Обратно до Уфы доехали за четырнадцать часов, без единой остановки в пути. По приезде отправились в клинику – и после изучения головки ребенка на аппарате УЗИ удивленные врачи спрашивали про диагноз. Киста чудным образом рассосалась, ребенок был здоров!
Такова краткая история нашей татаро-башкирской православной семьи.
Искренне, с любовью и смирением,
раб Божий Зосима. г. Уфа, март 2003 года,
www.mission-center.com/islams/zosima.htm
О том, как Господь нас любит
Мы с мужем чуть больше года назад потеряли сына, он не дожил до десяти лет меньше месяца. Мы все крещеные, с мужем мы венчались сознательно, а не «по моде», сына в младенчестве причащали часто, потом редко, да и то свекровь заставляла, а сами почти не причащались. Для чего это нужно, зачем – этого никто внятно не объяснял, а самим думать об этом вроде бы и не нужно тогда было. Мы жили, старались побольше зарабатывать, детей больше не рожали, хотели дать единственному сыну все, что только можно, но эгоистом он не был. Хотели, как все, квартиру побольше, машину получше… Хотя в трудные минуты я интуитивно обращалась к Богу. А сынульку всегда тянуло к святыням, когда мы ходили в храм, то всегда покупали ему масло, иконку, он ставил свечки, очень любил всегда святую воду пить, дома с зажженной свечкой по комнатам ходить. Волосики у него светленькие, глазки крупные, распахнутые… Все его любили, с ним все очень быстро сдруживались, даже взрослые, да и он сам нас удивлял не по годам взрослыми вопросами, рассуждениями. Многие Алешеньку называли ангелочком. Когда все случилось, я очень молила Господа оставить его в живых, но, видно, он Ему нужнее, чем нам… Я как будто перестала чувствовать, слышать… Я говорила какие-то слова, обращалась к Богородице, к сынуле, не разрешала никому кричать и громко плакать рядом с ним, откуда я это знала, не понимаю; потом попросила отвести меня к батюшке.
С того момента, как батюшка взял меня за руки, меня как будто чем-то обволокло, окутало, и мне стало легче. А потом Господь послал людей, которые предложили нам съездить к старцу отцу Афанасию в Кадом, где мы встретились не только с ним, но и с матушками схимонахинями. С одной из них, матушкой Макарией, Господь меня сподобил побеседовать. Она мне сказала такие вещи о моем сыне, о нас, какие знать просто так не могла (всего не перескажешь, да и многое она не велела рассказывать). После этого мы сразу поехали в Дивеево, окунались в источниках, приложились к мощам батюшки Серафима, а в Троицком храме мне Господь послал утешение: в какой-то момент я перестала слышать службу, меня перестали толкать проходящие люди, будто кто-то взял мое лицо в ладони и сказал: «Ну, расскажи, что у тебя, пожалуйся, поплачь». Мне стало так хорошо, словно я знала, кто это, была с ним когда-то знакома, потом мы потерялись, а теперь опять встретились. Я ощущала такую любовь, какой меня никто и никогда не любил, слезы лились как вода, потом я услышала вдруг, как меня окликают по имени, и меня как выдернули из этого состояния, а слезы все никак не останавливались. А потом я вдруг поняла, что мне стало намного легче. У меня словно забрали часть боли, скорби. Если мне дали почувствовать хотя бы частичку того, как Господь нас любит, то какая любовь там, на Небесах, как ОН страдает, плачет, радуется вместе с нами, помогает нам! И я поняла, что вручаю душу моего сына родному, близкому, Тому, Кто позаботится о нем гораздо лучше меня. Из Дивеева я уезжала уже совсем другой. И с тех пор Господь ведет нас с мужем. Вот и на сайт Оптиной я вышла, думаю, не просто так. Я очень хочу побывать в Оптиной пустыни и надеюсь, что Господь сподобит. Простите, если много написала. Спаси Господи и слава Богу за все.
Ирина В., www.forum.optina.ru
Удивительные истории о том, как приходят к вере
Многие люди приходят к вере через маленькое или большое чудо. Приведу только несколько примеров.
Девочке двенадцать лет. Семья неверующая, хотя и не против Бога. Годы советские, но уже ближе к перестройке. Девочка готовила торт, и вдруг у нее заел ручной миксер, не открывается никак крышка. Недавно она слышала от кого-то: «Если Бог есть, то…» Решила и она сказать такие слова – тут же прикоснулась к крышке, и без всяких усилий она открылась. Никаким законом физики ничто не подчинялось, поскольку последняя проба показала, что крепко закрыто, а здесь никаких усилий. С тех пор она стала верить, что Бог есть абсолютно точно. И много раз, обращаясь к Нему, получала просимое. А ведь раньше такой помощи не было! С открытием первого храма в их районе стала ходить постоянно. теперь прислуживает при одном храме, хотя сама занимает хорошую должность на работе.
www.vera-istina.ucoz.ru
Один человек пришел из армии, не знал, куда себя деть. Ему было тогда 24 года, устроился на работу, но при этом в свободное время пил, гулял, и ничего не радовало его в жизни, повсюду чувствовал пустоту. По его собственному признанию, жизнь была для него неинтересна.
Однажды он шел подшофе мимо храма и подумал: зайду-ка. Тем более что хотелось погреться: мелкий дождь, сильный ветер… Зашел. Услышал, что кто-то читает, осмотрелся, – оказалось, бабушки. Постоял, постоял и понял, что же мучило все эти годы. Здесь ему стало приятно, перестало ощущаться какое-то чувство внутреннего голода. «Я не знаю, – говорит, – что со мной стало. Я пошел вперед, и не понимаю, откуда взялась смелость, может, просто оттого, что был нетрезв…» Вышел вперед, заметил батюшку и позвал его: «Можно вас?» «Можно, – отвечает, – что вы хотите?» И он сказал, что хочет работать в храме, и, на его удивление, батюшка дал согласие. Он такой счастливый вышел из храма! Потом еще удивлялся, как это батюшка не отреагировал на запах спиртного. Так и начал ходить в храм. И тут, после того как он сходил в храм, с ним случился удивительный эпизод: он вдруг заболел, и заболел настолько сильно, что попал в больницу. И вот в тонком сне видит перед собой огромную, как Гулливер по сравнению с ним, фигуру Христа. И он на Него смотрит: где-то в высоте Его лицо, и от Него исходит такая любовь и такое тепло, и благословляющая над ним десница (это было незадолго до поступления в семинарию). «И вдруг, ощутив тепло, я стал удаляться, попадать в какое-то серое пространство. И чем больше я удалялся от Христа, тем страшнее мучило меня чувство невероятного одиночества.
И вдруг я попал в те глубины, в то место, где тотально отсутствует свет. Но не сплошной мрак, когда вообще ничего не видишь, нет! А когда все более или менее видно, но все серое, так как света там нет. И там такое одиночество!» Потом он стал опять подниматься наверх во сне. И в этот момент в больнице он пришел в себя. Случившееся с ним поразило его на всю жизнь. Вот что он испытал! Господь дал ему реально ощутить, что такое жизнь вне Божественной сферы бытия, какое страдание и ощущение одиночества это приносит человеку. У этого молодого человека оказалась просто феноменальная память. Буквально через полгода он уже знал богослужение наизусть. Вначале его на два месяца взяли сторожем, потом перевели в пономари, и вот однажды он решился поехать поступать в семинарию, хотя был уверен, что не поступит. На собеседовании с профессорами ему задали дополнительный вопрос: «А вы что-нибудь читали из христианской литературы?» Он ответил: «Да, немножко». Его попросили перечислить, что именно. И он перечислил: «Читал Евангелие, само собой, Ветхий Завет читал, мужей апостольских, отцов великих каппадокийцев, средневековых отцов читал…» Тогда его начали расспрашивать, что он знает о том да об этом, и в конце концов сказали: «Хорошо! Вы сдали экзамен!» Он ликует: «Ой, спасибо. Я поступил?» Ему отвечают: «Да, вы только что сдали экзамены за первый курс семинарии!» Таким образом, его зачислили сразу на второй курс. А ведь шел поступать, сомневаясь, примут ли его вообще.