…В прежние времена-то Господь верных Своих через скот вразумлял: заболела корова – значит, нагрешили сильно. Всей семьей встают на молитву. Или еще как через домашнюю скотину даст знать Свою волю. Сейчас этого нет, у кого сейчас в хозяйстве коровы? Вот и приходится Ему через птичек в клетке да через рыбок аквариумных, ну или там через котов с болонками нас назидать, – сделала заключение М.
Милиционер от Матронушки
– …Но то, что случилось на прошлой неделе, – я даже не знаю, как и описать. Это такое было, такое! До сих пор я, как говорил Паисий Святогорец, «рассыпаюсь в прах пред Господом!».
Двор и огород у меня запущены, травой заросли. Не хочется на зиму траву невыдерганную оставлять, а у самой из-за работы нет времени этим заниматься. Попросила знакомую, Нину, чтобы пришла она мне траву подергать. Обещала ей за это немного заплатить. Нина пришла, а тут мой муж увидел ее и разозлился. Не любит он, когда к нам чужие приходят. У нас, говорит, после этого ссоры случаются. Но я ни в какую, уперлась, хоть он меня уже и потолкать немного успел. Разозлился он еще пуще и говорит: чтобы через десять минут ее тут не было, а не то!.. А я и не знаю, что делать мне. Боязно, что опять поколотит, и так мне не хочется битой быть. Но и перед Ниной неудобно, да и двор не убран, как быть? И стала я молиться: «Святой Николушка, помоги! Блаженная Матронушка, заступись!» Жалобно так к ним взывала… И так я им горячо молилась, что и страх пропал. Что это, думаю я, все его боюсь и боюсь. А ну как вот возьму да и позвоню в милицию (никогда такого не делала и другим не советую!), и будет знать, как меня колошматить…
Набрала номер, там женщина дежурная отвечает. Спрашиваю ее:
– Что делать, когда муж ругает?
– Мой на меня руки не поднимает, – по-женски так, сочувственно, отвечает дежурная. – Так что и не знаю, что вам посоветовать. Тем более что и не бьет ведь еще, чего же и приезжать?
Спросила, где я живу, назвала я ей адрес. Она сразу определила, кто у нас участковый, и дала мне его телефон: «Позвоните туда, если что, он ведь рядом и быстро откликнется…»
Муж пришел. Глазами сверкает, спрашивает, убралась Нина со двора или нет. Я, подбоченясь, призналась, что нет, а только еще начала работать. Сказал: чтобы через пять минут и духу ее тут не было, а не то!.. Позвонила я участковому, он трубку не берет. Ну, значит, некому за меня заступиться. Кроме святых… И еще пуще, еще жалостливее стала я им молиться: «Николушка, заступи, Матронушка, не оставь…»
Слышу, звонок в дверь. Смотрю в окно и глазам своим не верю: милиционер у калитки! Самый настоящий, в фуражке… Значит, думаю, женщина та, дежурная, все-таки вызвала его… Иду открывать.
Отперла калитку, говорю ему:
– Как вы быстро!
– А что такое? – удивляется он.
– Да разве вы не по вызову?
Оказалось, нет, не вызывал его никто.
Просто в Самаре на улице с таким же названием, как и у нас, и в доме с таким же номером человека побили, а он пьяный был, не помнит, то ли в Самаре было это, то ли у нас в Чапаевске, то ли еще где. Таких улиц, с названием как наша, везде полно. В общем, как в фильме «С легким паром…». Номер дома и улицу помнит, а город – нет, что за чудеса? Вот и пришел участковый проверить, был ли у нас тот самый человек. Да нет же, конечно, не было у нас никого! Первый раз к нам милиция нагрянула за все время, сколько себя помню. И в такой вот момент…
Я прослезилась. Говорю ему: как вы вовремя – не уходите только, а не то муж меня колотить начнет. Провожу его в дом. Он иконы увидел, понял, к кому попал, и больше не удивляется. Мы, шепчет мне тихонечко, его сейчас проучим. Чтобы неповадно было жену обижать. А он, муж мой бедный, тихо так пришипился, когда милиционера за окном увидел. Милиционер же громко так, сурово мне говорит (чтобы муж за стенкой услышал): «Ну что, протокол будем оформлять?» – «Да может быть, для первого раза обойдемся без протокола?» – так же громко отвечаю ему. А сама ликую: услышали мою молитву небесные заступники!
Покряхтел, покашлял милиционер внушительно и пошел на улицу. Тут и муж вышел, глаза опустил, то ли совестно, то ли боязно. «Арестовывать меня будете?» – спрашивает смущенно. А ему милиционер и говорит: ты это брось у меня, жену колотить, а не то я мигом протокол оформлю…
– Что ж нам теперь, разводиться с ней, что ли, – спрашивает А., – раз она милицию вызывать начала?
– Зачем же разводиться? Живите мирно! – И с этими словами ушел.
Муж мой заперся в своей комнате и не выходил до самого вечера. Обиделся на меня, что я милицию вызвала.
Нина вскоре весь огород мне прибрала, сели мы с ней чай пить, и я ей рассказала, какой милостивый наш Господь и какие чудеса творят Его угодники!
Обе мы всплакнули.
А мужу я, спустя время, обязательно расскажу, что не я вызвала милицию, а блаженная Матронушка со святым Николушкой. Пусть знает!..
Антон Жоголев. БлаговестСамара. рф/-public_page_10039
Врачебная ошибка
…Ждать на оренбургском вокзале поезда из Орска – маета! Приходит он около четырех часов ночи по местному времени. Самый сон!.. Вот и клюешь носом, судорожно сжимая пакеты и сумки: не лишиться бы редакционного диктофона и фотоаппарата! А с соседней лавочки поглядывает в мою сторону женщина примерно моих лет, тоже борется с одолевающим сном. Наконец решительно берет свои вещи и подсаживается рядом. Интересуется:
– Вы тоже ждете орского, в Москву?
– Жду орского, но выйду намного раньше…
За разговором и время пошло веселее. Хотя, как оказалось, взгляды на жизнь у нас с попутчицей не во всем совпадают.
– Я вот тоже, можно сказать, верующая. – Она с легким неодобрением покосилась на мою длинную юбку и платочек. – Но считаю, что церковные атрибуты – дело излишнее. Ну и что, если я хожу в брюках, что в этом плохого? А платок носить постоянно нельзя, вредно для волос.
Не соглашаюсь:
– Синтетический – может, вредно. А простенькие ситцевые платочки наши бабушки не снимая носили, и до старости волосы были – нам на зависть! Но, опять же, это ведь ваше дело, в чем ходить. Лишь бы в церковь – не в брюках…
Немного досадно становится: я-то ей не диктую, что надевать… Но женщина неожиданно вздыхает:
– Да, ничего-то мы и не знаем. С высшим образованием – а в религии полные невежды.
Я хотела возразить, что одежда, в общем-то, и не является главным в вопросах веры. Но смолчала, заметив, что попутчице хочется выговориться о чем-то очень важном для нее.
– Знаете, никому я этого не говорила… Ну с вами-то мы вряд ли когда-то еще и увидимся…
У меня два года назад большая беда случилась. Дочь моя единственная заболела, да так сильно! Кашляла не переставая, днем и ночью. И кашель нехороший… Я сама медик, хотя профиль другой, но всегда обходилась своими силами, лечила Ленку от всех хворей. И тут не стала запускать: таблетки, отвары и настои трав, уколы, компрессы и растирания… – делала все, но ничего не помогало!
И вдруг словно кто мне в самое сердце слово вбил: Туберкулез»! Я не хотела и думать об этом: девчонка молоденькая, только после института, жизнь начинается – и такой диагноз!
Я-то знаю, как трудно лечится эта болезнь и какие последствия остаются даже после выздоровления. Пошла к знакомой, мы с ней когда-то вместе работали в одной больнице. Попросила обследовать Ленку. Она добросовестно назначила все анализы, флюорографию, все, что полагается в таких случаях.
И вот – звонит:
– Надя, приезжай.
И голос, слышу, у нее такой серьезный.
Приехала – она уже ждет. И показывает мне снимок: на легком видны каверны…
У моей девочки туберкулез! Я не помню, как шла из клиники! Все будто почернело вокруг, и такая боль в душе, просто в клочья рвет! И ведь никогда я раньше не обращала внимания, а тут заметила, что чуть в сторонке церковь стоит. Вошла я туда, народу нет, полумрак, свечи не горят, только лампадки. И я прямиком пошла к кресту – знаете, такие большие кресты обычно стоят в церквях… Встала на колени и без особых каких-то молитв – я ведь и молитв-то толком не знаю, – как-то душой, сердцем стала молиться. Просто вот в душе кричала: «Господи, миленький Боже, помоги! Спаси мою Леночку, не дай ей погибнуть! Помоги, Господи!..» Что-то вот такое про себя твердила, а слезы… Я всегда была каменная на слезы, не заставишь слезинку проронить, но там такого реву дала!
И тут как будто внутри меня голос послышался: «Потерпи! Я ведь терпел, и ты немножечко потерпи!..»
И сразу стало так спокойно, так хорошо на душе, будто мне тут кто-то дал некую панацею и сказал, что Леночка от нее сразу выздоровеет.
Домой я вернулась спокойная, какие там слезы – полный покой в душе. А наутро знакомая звонит мне опять:
– Надежда, я не понимаю, что это такое, но анализы не подтверждают диагноз. У Лены просто пневмония. Мы ее положим в клинику, подлечим.
– А как же снимок?
– В том-то и дело, что и со снимком тоже непонятно. Мы вчера с тобой на нем своими глазами видели каверны, так ведь? Ну вот, а сейчас я вижу просто небольшие пятна, потемнения. Легкие воспалены, но ничего страшного. Вылечим мы твою Ленку, не расстраивайся!
– …Я, конечно, понимаю, что это просто врачебная ошибка. Так бывает: поставили не тот диагноз. Но вот тот момент, когда я как будто от Самого Бога услышала: «…Я терпел, и ты потерпи», – это что-то необъяснимое… А может, и правда Бог нас с Ленкой помиловал?..
Внезапно динамик словно проснулся от долгого сна, и ровный женский голос произнес:
– Внимание, будьте осторожны: пассажирский поезд триста пятьдесят первый «Орск – Москва» прибывает на первый путь…
И все пришло в движение, люди зашевелились, подхватывая чемоданы и баулы, затормошили сонных детишек. Поднялись и мы с моей попутчицей и заторопились к поезду. В открытую дверь сильно потянуло холодом с промозглого перрона. Толпа оттеснила нас друг от друга, но на перроне Надежда задержалась ненадолго, подождала меня.