– Спасибо, – рассеянно пробормотал Златович. – Вашего слова достаточно.
Хорват повернулся и, не попрощавшись, ушёл. Эрин пожал плечами и направился к автомобилю, где его ждали мать покойника и представитель Российского консульства.
***
Вильницкого и радовало, и раздражало одновременно отношение матери к новой работе. Радовало то, что он помог Татьяне, а раздражало, что мать теперь знала о девушке гораздо больше, чем он. Только и слышалось: Татьяна то, Татьяна сё, малыш хорошо поел кашку, долго спал и пытался произнести новые слова. Мать из своего салона не притаскивала столько новостей и подробностей, сколько за последние дни Валера узнал нюансов о воспитании детей. А Симонова, похоже, совсем не торопилась искать замену неопытной няне, её устраивало всё. Дамы нашли общий язык, точки соприкосновения и решили материальный вопрос.
– Я смотрю, ты прониклась и проникла в семью, – Валера пил утренний кофе и недобро посматривал на мать. – Татьяна не собирается искать тебе замену?
– А зачем? Мне всё нравится, ей тоже. Она платит небольшое жалование, но я нахожу в общении с малышом такое удовольствие, не передать! И потом, пока малой спит, я успеваю сделать свою бухгалтерскую работу. А хозяйка такая милая девушка!
Дело именно в том, что она милая! Вильницкий не хотел, чтобы мать видела, как он неловко приударяет за Татьяной. С другими девушками случалось как-то просто, без затей, а вот с это без затей не получалось. Она умная, образованная, преподаватель в Университете! Её анекдотами не рассмешишь, в ночной клуб не потянешь. Ну что приглашать на вернисажи, на заумное кино или на лекцию вроде: «Есть ли жизнь на Марсе?» Да он сам в этом ничего не понимает и не желает проникать в суть абстракционизма, кубизма, фрейдизма! Он простой мент! Можно, конечно, прикинуться дураком, и прийти с букетом цветов. А что надо говорить в таких случаях? Держи букет, и пойдём в цирк на вечерний сеанс на последний ряд! Вильницкий крутил ситуацию и так и этак и решил, что именно мать, может стать союзником в этом щекотливом вопросе.
– Может, ты ещё и вечером посидишь с малышом?
– С чего это? – мать вскинула брови.
– С того, что я Татьяну в кино хочу пригласить.
– О, молодой человек, вы на правильном пути! «Слышу речь не мальчика, но мужа!» Наконец на твоём пути достойная девушка, а не те анчутки, с которыми можно только трясти штанами и кошельком в ночном клубе.
– Не преувеличивай! – Валера, в душе ликуя, махнул небрежно рукой. – Так договорились?
Он ехал на службу в хорошем расположении духа. Личная жизнь представала не такой уж неказистой, как раньше. Да и в расследовании произошли, хоть и мелкие, но подвижки. А кто не знает, что сыскная работа состоит из поиска вот этих самых мелочей? То ли к сожалению, то ли к радости, но Татьяна ничего подозрительного в день перед убийством Кораблёвой не заметила. Ничего не зацепило, никакая личность или происшествие. А вот кое-что интересное обнаружилось на камерах видеонаблюдения. Вильницкий снял копии с булочной на углу, недалеко от подъезда Татьяны Симоновой, с обувного салона по дороге к дому Кораблёвой и с детской площадки во дворе. Сначала с Хлебниковым надрывали глаза, рассматривая каждого прохожего, и кое-что заприметили, но технические возможности не позволяли рассмотреть что-либо достаточно чётко. Тогда Валера отнёс диски компьютерщикам. Осталось только ждать результата. Когда Валерий вошёл в кабинет, Хлебников разговаривал по телефону. Через минуту отключился и с грозным видом повернулся к Валерию.
– Опаздываете, юноша!
– В пробке застрял, – пробурчал Вильницкий и мышкой скользнул к столу.
– Звонил эксперт. Кораблёву убили так же, как и Вову Меньшикова – узким, хорошо заточенным шпателем. Но есть одна хорошая новость, эксперты нашли отпечаток пальца на ручке входной двери. Преступник, как и в первом случае покрывал подушечки пальцев клеем, а потом руки специальными жидкими перчатками, поэтому в квартире Меньшиковых ничего не обнаружили. А вот у няни произошла накладка. Преступник напал на женщину, как только вошёл в прихожую. Та даже пикнуть не успела. Он перетаскивает грузную, крупную даму в комнату. Хочу заметить, убийца достаточно сильный человек. Жертва весит за сто килограммов. Естественно пачкается в крови. Чтобы выйти на улицу и не привлечь внимание, он снимает с себя униформу, которая в крови, складывает в чемоданчик с инструментами и тщательно протирает руки влажными салфетками. Он не идёт на кухню или в ванную, боится наследить. Использованные салфетки отправляются так же в чемоданчик. Убийца не замечает, что вместе с кровью, он смыл часть клеевого налёта с большого пальца правой руки. Но и этого достаточно! Если пальчик есть в базе, мы его найдём!
– Может у Кораблёвой были гости?
– О нет. Дама жила совершенно одиноко. Никого не приглашала. В квартире исключительно её отпечатки, и лишь внутри на ручке двери пальчик неизвестного.
Валера слушал и отвечал на самом деле из вежливости и показной заинтересованности. На самом деле его мысли витали совсем далеко. Он прокручивал варианты, куда поведёт Татьяну. После, как бы между прочим, пригласит в свою квартиру. Матери дома не будет, поэтому можно чувствовать себя свободно. Только уверенность, что девушка согласится, совсем отсутствовала. Ладно, вся игра по ходу пьесы.
– Ты слушаешь меня?
– Да, конечно! Просто задумался, – Вильницкий взял себя в кулак. – Убийство Кораблёвой это последствия. А что послужило причиной, мы не понимаем. За что убили мальчика?
– Вот именно! Я думаю надо ещё раз поговорить с родителями. Они что-то знают, но не придают этому значения. Этим займусь я, а ты отправляйся в аналитический отдел и подними сводки за последнее время, может, наткнёшься на что-нибудь подобное.
– Даже не представляю, что искать.
– А ты пораскинь мозгами. Кто-то орудует шпателем, кто-то проникает в квартиру и ничего не берёт. Что он ищет такое ценное? Он убирает свидетелей, словно это куклы из папье-маше.
– Как в том фильме:
«Истина где-то рядом».
Валера вздохнул и поднялся. Он терпеть не мог бумажную работу. Просматривать, перекладывать папки, слюнявить палец и перелистывать километры протоколов, стараясь зацепиться за какое-нибудь кодовое слово. Он полагал, что скоро, очень скоро это будет проделывать компьютер. Например, он забивает в поисковик несколько слов вроде тех же «шпатель», «проникновение», «свидетель» и бац, машина выдаёт результат. По улице Еремеева аналогичный случай 5 апреля, на проспекте Вернадского 10 мая, а в деревне Щёлоково близ Москвы 7 июня. После этого начинает действовать полицейский, он едет по адресам, разговаривает со свидетелями, находит точки соприкосновения и вскоре вот он преступник на блюдечке с голубой каёмочкой!
***
Алисия открыла глаза и увидела вокруг множество лиц, а в середине голубое небо с медленно плывущими облаками. Она старалась не смотреть на людей, от вида озабоченных, разнообразных физиономий её мутило. Зато от созерцания небесной глубины, голова переставала кружиться и боль успокаивалась.
«Странно, откуда столько народа? В тот момент, когда вышла к проезжей части, не наблюдалось ни одной живой души, только бесчувственные, скоростные авто».
Неожиданно лица отпрянули и расступились, протиснулся мужчина один спокойный и невозмутимый. Пощёлкал пальцами перед носом, ощупал шею, руки, ноги.
– Сами встать сможете?
– Не знаю, – она снова отвела взгляд на небо.
– Давайте носилки.
В машине скорой помощи ей смерили давление, и поставили укол. В голове слегка прояснилось, но дышать было трудно. Однако ноги шевелятся, руки тоже. Алиса мысленно просканировала себя и поставила диагноз. Всё не так уж и страшно, как могло бы быть. Лёгкое сотрясение и скорее всего перелом ребра, хорошо, если только одного.
«А в остальном прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо».
– В какую больницу меня везёте?
– В первую городскую.
Малинина мысленно поздравила себя с таким везением. В первой работала её однокурсница и подруга Галина. Хорошо бы узнать на работе ли она сейчас.
– Где моя сумочка?
– Здесь, – доктор вытащил из-за спины сумку. – Лежите, лежите, – мужчина мягко уложил Малинину, которая попыталась подняться, но вскрикнула от боли. – Я подам телефон.
Галя оказалась на месте и, когда машина скорой помощи подъехала к сан пропускнику, уже стояла на крыльце.
– Что произошло?
– Машина сбила, – доктор скорой помощи кивнул Галине, как старой знакомой. – Принимайте пострадавшую, а нам пора на следующий вызов. Сегодня, как прорвало, даже кофе некогда выпить. С женщиной вроде всё в порядке. Ушибы, ссадины, синяки. Надо снять грудную клетку, кажется, поломаны рёбра и голову желательно проверить, сотрясение небольшое есть. Сознание не теряла, держит себя в руках. Конечности целы.
– Ничего себе порядок! – всплеснула руками подруга. – На неё глянуть страшно!
– О, могло быть и хуже! Свидетели видели, как машина на полной скорости снесла тело. Видно задела только бок. Её развернуло и откинуло на обочину. Хорошо, виском об бордюр не ударилась!
– Нашли того, кто это сделал?
– Автомобиль умчался, не снижая скорости. Всё произошло очень быстро, свидетели даже номер не запомнили. Вы её не отпускайте, пока сотрудник полиции не допросит.
– Какой отпускать. Как минимум ночь в клинике проведёт!
Алисию доставили в смотровую на каталке, хоть она порывалась встать и дойти своими ногами. Два часа её осматривали, ощупывали, брали анализы, делали снимки. Малинина не сопротивлялась и не ерепенилась. Каждый должен делать своё дело, сама много лет работала в клинике, в курсе, что это такое. А показывать, что она врач и сама знает предостаточно, даже не собиралась – доктора не любят, когда их поучают. Наконец-то появился полицейский. Алиса рассказала, как всё произошло. Почти как в том фильме: шёл, упал, очнулся, гипс. Вышла к проезжей части поймать такси, но, не останавливаясь на красный свет, тёмный автомобиль снёс её. Тёмно-зелёный, тёмно-синий или тёмно-коричневый, ответить затрудняется, скорее всего, тёмно-грязный. Очень заляпанный, даже номеров не разобрать. В Москве прошёл дождь накануне ночью, но так испачкаться можно только на просёлочной дороге или если застрял в глиняной жиже. Сама Алиса прекрасно понимала, что этот наезд, есть продолжение истории с проникновением в