– Тогда она нашла вас! Профессионала, знающего толк в искусстве! – Вильницкий решил подыграть и попал в точку.
– Это вы сказали, молодой человек! – она указала пальчиком в его сторону и смягчила тон. – Кто-то же должен разбираться в художественной ценности выставленных работ.
– А мадам Перрин хотела, чтобы галерея приносила доход?
– Естественно! В этом вопросе мы с ней солидарны. Например, сегодня Ольга встречается с очень перспективным и самобытным художником из Кемерова Александром Загуляевым. Его выставка может поправить наши финансовые дела, привлечь посетителей и покупателей. Очень сложно содержать помещение почти в центре города. Оплачивать коммунальные счета, налоги, вневедомственную охрану и обеспечивать заработной платой штат сотрудников, – дама вздохнула. – У нас нет спонсора, бюджет города и департамент культуры субсидии не выдаёт. Существуем за сёт продаж, аренды помещений и платных экспозиций.
– У вас большой коллектив? – Валера облегчённо вздохнул, наконец-то плавно подошли к теме, из-за которой он выслушивает эту кривляку.
– На постоянной основе всего четыре, включая гардеробщицу, а остальные работают по договору.
– Остальные это кто?
– Ну, например, реставраторы, дизайнеры и художники-оформители. С их помощью мы оказываем платные услуги частным лицам, бюджетным организациям и некоторым коммерческим структурам. Заключаем договора на выполнение определённых работ, получаем процент, остальное выплачиваем сотрудникам.
– Такие сотрудники не появляются в галерее каждый день?
– А зачем? Если есть работа, мы сообщаем и знакомим с фронтом и объёмом, – дама сцепила руки на груди. – Я ознакомила вас с внутренним распорядком, теперь ваша очередь объяснять, чем надзорные органы могла заинтересовать какая-то галерея, которая еле сводит концы с концами?
– Ну, про концы с концами вы погорячились, – Вильницкий обвёл рукой мраморные колонны. – А интересен мне реставратор Владислав Синьков.
– Совершенно непримечательная личность! И как такая могла завлечь даму, которая знает французский шик!
– У Синькова связь с мадам Перрин?
– Вот именно! Они любовники, хотя неумело это скрывают. Только не понятно зачем? Оба свободны. Ни у того, ни у другого нет никаких обременений. Он мужчина молодой, сильный, очень интересный, гораздо моложе мадам, но кого сейчас удивишь такими историями. А что, собственно за проблемы с Синьковым?
– Нет никаких проблем, что вы! – Валера старался выглядеть убедительно. – Просто необходимо встретиться и поговорить. Он где сейчас?
– Несколько дней назад отправился в командировку в Смоленскую область.
– В это время здесь не появлялся?
– Нет. Существуют договорённости о сроках. Быстро и качественно сделал, получи деньги и распишись.
– Владислав часто появляется в галерее?
– Иногда по несколько раз в неделю, иногда раз в месяц. В основном он работает у заказчиков.
– Владислав имеет постоянное место работы?
– Точно сказать не могу. Скорее всего, его услугами пользуются некоторые музеи не только в Москве. Он прекрасно разбирается в иконах и в древнерусской монументальной живописи.
– Какой он по характеру?
– Мы особенно не контактировали, так, здрассте, до свидания. По моему мнению человек достаточно сдержанный и закрытый. И жадный, что ли.
– Почему?
– В галерее служат только дамы и нас всего четыре человека, включая гардеробщицу. Синьков ни разу не преподнёс интеллигентным женщинам цветы на восьмое марта, хотя от самого пахнет очень дорогим одеколоном. Уж в этом я толк знаю! – галерейщица презрительно скривила рот. – Все мужчины самцы и эгоисты!
Вильницкий рассеяно кивнул и вернул даму к теме о реставраторе.
– Не подскажете его адрес?
– Если нужно, напишу и адрес и телефон.
– Ещё, – Валерий остановился возле дверей, – вы могли бы сохранить в тайне наш разговор?
– О, да, конечно, – горячо произнесла женщина, так горячо, что Валерий не поверил в её слова.
Вильницкий вышел из художественной галереи и замешкался на широком мраморном крыльце. Наступал вечер, возвращаться на службу смысла уже не было, но и провести вечер, уставившись в телевизор, тоже радости мало. После утреннего разговора с матерью он немного воспрянул духом. Не до конца, не до полной уверенности, однако мысли витали возле Татьяны Симоновой. Здесь же, в центре города Валерий зашёл в кондитерскую и купил торт на вид очень вкусный и аппетитный, без лишних дизайнерских штучек. По опыту знал, что в излишней пышности, зачастую, кроется коварство и безвкусица. Глянул на часы: мать уже сдала полномочия по воспитанию ребёнка матери, а значит провести вместе вечер, а может и ночь получится без посторонних. Он вспомнил ухажёра Зимушкиной, который появился на свидании в красивых ботинках и с элегантным букетом цветов. Да, цветы это круто! Наверное, неплохо прихватить бутылку вина и для малыша какую-нибудь забаву. Как в том фильме:
«Бабе-цветы, детям-мороженое!»
«Что-то я разошёлся, – подумал про себя молодой человек, разглядывая этикетки на бутылках в винном отделе,– не получилось бы, как в той песне Владимира Высоцкого:
«Товарищ первый нам сказал, что мол, уймитесь,
Что не буяньте, мол, разойдитесь!
Ну, на «разойтись»– я, кстати, сразу согласился,
И разошёлся, ну, то есть, расходился!»
С игрушкой дело обстояло туже. Вильницкий понятия не имел, что можно принести мальчику двух лет. И вдруг ужаснулся про себя. А ведь он даже не знает, как малыша зовут! Придётся навёрстывать. Подумал, достал из памяти все игрушки своего детства и понял, что больше всего любил танк. Отец принёс после зарплаты, зелёный, заводной с резиновыми гусеницами. А сколько тогда ему было лет? В школу ещё не ходил. Значит танк или машина то, что надо! По дороге набрал знакомый номер. Услышал взволнованный голос Татьяны:
– Привет Валера. Как хорошо, что ты позвонил!
– Что случилось?
– У Сёмы высокая температура. Если ты не слишком занят, может, увезёшь в больницу?
В голосе девушки звучали слёзы и мольба. Вильницкий даже как-то обрадовался, что может помочь. В такие моменты люди сближаются. И это был его шанс!
– Я уже в пути. Через пять минут буду. Собирайтесь, – тут же, неизвестно для чего, набрал мать. – Мам, привет. Сёма заболел, я еду к Татьяне. Не спрашивай, какая больница, не знаю. По ходу разберёмся.
Праздник и томный вечер сорвался, но этот факт нисколько не огорчил молодого человека.
Мальчика осматривал доктор. Вильницкий с матерью сидели, не произнося ни слова в коридоре на жёсткой кушетке. Наконец вышла Таня с Сёмой на руках. Он мирно спал. Валерий перехватил ребёнка, а Светлана Тимофеевна вопросительно уставилась на молодую мать.
– Всё в порядке. Просто какой-то вирус. Доктор поставил укол, сказал, если завтра утром будет такая же картина, выкупить вот это лекарство. Уффф, главное не положили в больницу.
Женщины устраивались на заднем сиденье, как Валерий услышал звонок.
– Да, Вильницкий, – он услышал что-то нечленораздельное, однако узнал по голосу мужика, который проживал в квартире Македоновых. – Говорите чётко, что случилось?
– А то и случилось, что соседка напротив, видела самого Владимира Фёдоровича! Теперь получается, что желающих получить новое жильё не только я и эта Тамара Алексеевна, но и её пасынок!
– У вас с головой в порядке? Она Македонова похоронила!
– Хорошо, если так. Да только соседка утверждает, покойник даже пару тысяч дал, чтобы она никому не рассказывала, что видела мертвяка собственными глазами!
– Ничего не понимаю. Я сейчас подъеду и мы во всём разберёмся.
Он остановился возле дома Татьяны. Достал из багажника припасённые для томного вечера атрибуты в виде цветов, торта, детской игрушки и бутылки вина. Сунул всё это матери, сам взял на руки Сёму.
– Пойдёмте, провожу вас до квартиры. Пейте, веселитесь, расслабляйтесь, а мне пора на службу.
– Ничего себе джентльменский набор, – Светлана Тимофеевна хрюкнула озорно.
– Мама, я тебя заберу, как только освобожусь.
Он не видел, как за спиной Татьяна сложила умоляюще ладони и качала головой, взирая на Вильницкую. Та поняла жесты правильно.
– Не торопись, занимайся делами. Ты на время посмотри, уже девять! Я останусь с ночёвкой. Всё равно утром приезжать.
– Ты уверена?
– Да, сынок, всё в порядке.
Женщины завалились в квартиру, а Валера, развернувшись, побежал вниз к машине. Через сорок минут он звонил в дверь и мучительно вспоминал имя женщины. Самое интересное, что прекрасно запомнилась внешность, потому что рядом стояли её маленькие копии, а вот имя? Ах, точно, Александра Фёдоровна, как русская императрица! Тусклая лампочка раскидывала бледный свет в центр площадки, стыдливо закрывая грязные закоулки тенью. Дверь долго никто не открывал, однако Валера слышал какие-то шорохи.
– Александра Фёдоровна, откройте. Я из полиции, был у вас несколько дней тому назад!
Дверь чуть-чуть приоткрылась, и полицейский увидел старшую девочку, которая приносила карандаш и бумагу, для того, чтобы мать записала новый адрес Македоновых.
– Привет.
– Привет, – тихо ответила девочка.
– Тебя Лена зовут? – она тряхнула светлыми косичками. – Помнишь меня? – снова кивок. – Позови, пожалуйста, маму.
– Мамы нет. Она вышла не так давно. Её кто-то позвал со двора.
Вильницкий досадливо потёр лоб. Зачем летел на ночь глядя, что хотел выяснить? А затем – завтра Хлебников не отпустит. Начальство приказало прекратить все дела, касающиеся этой семейки и квартир с кучей прописанных. А он, как мог поверить, что крепко выпивающая женщина видела покойника? Наверное, могла, если прибывала в белой горячке! Да нет, семья выпивающая, но не до чертей и призраков и лучше проверить странные факты немедленно.
– А где папка?
– На работе. Он теперь ночным сторожем устроился, здесь неподалёку.
– Вон оно как! Это хорошо, – Валера повернулся уходить. – Лена дверь закрой и никому не открывай, пока мамка не появится.