– Вы из каких краёв будете?
– Подмосковье. Серпухов, – Василиса уже отдышалась после беготни по бассейнам. Она жадно присосалась к пластиковой бутылке с водой, потом промокнула платочком губы и махнула рукой. – Договорились же по-простому, без сяких «Вы». Ты же не разнорабочая с птицефабрики и не упаковщица со склада. А насчёт своей внешности, я не обольщаюсь, хотя хочется собой, любимой любоваться. Бывает, по утрам от зеркала шарахаюсь.
Чтобы поддержать приятельницу Алисия предложила:
– Не переживай! Найдёшь время, приезжай ко мне в Москву, сделаю курс косметического лифтинга, – она критически рассмотрела лицо Васи. – За один раз не управимся, однако после первого сеанса эффект, как говорится на лицо. Не волнуйся, дорого не возьму.
– Это болезненно? Резать будешь?
– Я не хирург, пластической хирургией не занимаюсь, хотя врач дипломированный. Так что не волнуйся, лицо сделаю со всеми удобствами и комфортом. Запиши мой номер телефона, предупреди, когда приедешь.
Дорога назад пролетела молниеносно. Они ещё какое-то время делились впечатлениями, потом от усталости сон скосил их друг на друга и нещадно заваливал в разные стороны на крутых поворотах.
Глава 2
– О, Боже, кто же такое сотворил?
Ни к кому, не обращаясь, спросил следователь прокуратуры Хлебников Михаил. За долгие годы службы в милиции, потом в полиции он повидал много крови, ужаса, страха. Уже, казалось, очерствел, не слюнявился при виде смерти, а к покойникам относился с профессиональным интересом, но при виде мёртвых детей внутри всё переворачивалось от негодования. В этот раз сердце, аж зашлось. Мальчик лет девяти-десяти лежал в луже крови с перерезанным горлом на полу в прихожей. Аккуратно, без суеты работала оперативная группа. В глубине квартиры слышались всхлипы, и витал запах каких-то сердечных капель. Хлебников прошёлся по комнатам. Особенного беспорядка не наблюдалось, однако понятно, что-то искали. К нему подошёл полицейский, который в составе наряда прибыл первым на место преступления. Михаилу уже приходилось встречаться с ним несколько раз, но имя вылетело из головы, он набрал воздух, чтобы обратиться, но парень, к облегчению, его опередил:
– Сержант Вильницкий.
– Давай по порядку, сержант.
Парень вытянулся по стойке смирно и начал доклад со всеми возможными, полезными и эмоциональными деталями. В одиннадцать утра, примерно сорок минут назад, в дежурную часть поступил звонок. Женщина сообщила, что в квартире по адресу: улица Инженерная дом двадцать пять, квартира семьдесят её сын обнаружил своего друга убитым. Дежурный решил уточнить, а не шутит ли мальчик и сколько ему лет? На что женщина взревела не своим голосом, мол, о каких шутках может идти речь, если она сама стоит возле дверей этой квартиры и боится зайти, потому что, заглядывая в щель, видит на полу кровь. Наряд прибыл почти молниеносно. Картина выглядела абсолютно так, как сообщила женщина. Она стояла возле приоткрытой двери, а сзади за юбку прятался её сын. Войдя в квартиру и обнаружив труп мальчика, вызвали опергруппу и экспертов.
– Женщина что-то рассказала?
– Совсем немного. Она в шоке и мальчик тоже. Мы вызвали также детского психолога.
– Как твоё имя?
– Валерий! – снова вытянулся по стойке смирно Вильницкий.
– Хвалю, Валера, быстро соображаешь. Итак?
– Убит Меньшиков Володя. Десять лет, проживает по этому адресу. Родители в данный момент находятся на службе. Им сообщили, и они уже едут сюда.
– И что, за мальчиком никто не присматривал в их отсутствие?
– Как бы уже не маленький, ключ на верёвочке так на шее и остался.
Взгляд молодого полицейского замутился, он опустил глаза, чтобы следователь не увидел его эмоций. Хлебников подумал, что парень ещё не привык к страшным картинам, не успел очерстветь, а вслух спросил, специально переведя тему, чтобы Валера немного успокоился:
– Ты давно в полиции работаешь?
– Третий год. Как из Армии пришёл и поступил в Университет на заочное отделение.
– Значит почти коллега.
Вильницкий рассеянно кивнул и продолжил докладывать:
– Присматривать попросили как раз соседку. Она находится дома в декретном отпуске, а старший сын учится в одном классе с Володей. Со слов матери они дружат, чуть ли не с пелёнок. Живут в одном дворе, только в разных подъездах, в детский сад вместе ходили, а потом и в школе за одной партой сидели. Сегодня утром друзья договорились пойти играть в футбол в соседний двор, а потом должны были появиться на обед. Но паренёк вернулся через несколько минут и сообщил, что когда подошёл к двери, та оказалась незапертой, он вошёл и увидел такую картину. Мальчик прибежал домой почти в истеричном состоянии. Мать не поверила в жуткие россказни. Такое здесь никогда не случалось, район тихий, спальный, люди живут небогатые даже кражи редкость. Так вот она последовала следом за сыном и увидела то, о чём он сбивчиво рассказал. Благо ума хватило внутрь не заходить. Телефон у неё был с собой, так женщина сразу набрала ноль два.
– Выяснил, видели они кого-нибудь в подъезде? Мальчик мог наткнуться на посторонних или незнакомых?
– Парень в таком состоянии, что лучше сначала с ним побеседует психолог. Но кое-что узнать удалось: лифт был занят, он вбежал на третий этаж по лестнице. Дверь оказалась приоткрытой, парень позвал друга, не ожидая ответа, вошёл. Тогда и увидел лежащего Володю, из горла текла кровь. Паренёк просто в шоке. Эксперты говорят, что с убийцей он разминулся в какие-то минуты. Скорее всего, тот или ушёл через чердак, или спустился на лифте.
– Согласен. Когда прибыли вы, что-нибудь царапнуло глаз?
Вильницкий задумался на несколько секунд.
– Мне показалось, это убийство ни к чему.
– В каком смысле?
– На первый взгляд причины для столь кровавого убийства, да ещё ребёнка не имелось. Если бы пришёл вор, то перевернул бы всё вверх дном, а в квартире порядок. Самое удивительное, что в открытом шкафу, на видном месте лежит кольцо, похоже с бриллиантом. Вор бы обязательно его забрал.
– Получается, что кто-то позвонил в дверь, мальчик, думая, что пришёл его товарищ, без боязни открывает все запоры. Преступник входит и зачем-то режет паренька ножом по горлу, – Хлебников наклонился в сторону безжизненного тела. – Похоже, он даже не сопротивлялся. Наверное, растерялся и не успел сообразить. Может что-то пропало?
– Родители приедут с минуты на минуту, определят.
– Что говорят эксперты?
– Пока ничего определённого. Время смерти с десяти тридцати до одиннадцати утра. Орудия убийства пока не обнаружено, скорее всего, это был обыкновенный нож.
– Давай так: ты отправляйся по соседям, а я допрошу свидетелей и родителей.
– Что я доложу своему начальству?
– На время следствия, я забираю тебя к себе. Сегодня же переговорю с шефом о переводе. Пока напарник в отпуске, будешь работать со мной.
Валера пулей выскочил на улицу. Он держался изо всех сил, пока разговаривал со следователем. Его мутило, и к горлу подступила тошнота, а в носу стоял запах крови. Нужна только минута, чтобы отдышаться. В два прыжка парень очутился в скверике недалеко от подъезда. Казалось, внутри сейчас взорвётся граната, но из груди вырвались рыдания, а следом и остатки завтрака. Скоро стало легче. Он достал платок, вытер лицо и глубоко вздохнул. Валера достаточно повидал покойников – избитых бомжей, пьяных, покрытых синяками, тела с ножевыми ранениями и постепенно пришла привычка. Но вот такая реакция уже второй раз – первый случай произошёл, когда зимой в мусорном контейнере обнаружился новорождённый ребёнок, замёрзший, синий, похожий на куклу и вот сейчас. В эти минуты он ненавидел всех взрослых, которые позволили совершиться такому ужасу. Люто ненавидел убийц, людей, которые прошли мимо и не обратили внимания, родителей, которые сидели на работе вместо того, чтобы катать детей на каруселях, а больше всего он ненавидел себя за слабость. Не за ту слабость, которая выворачивала нутро, а за бессилье и невозможность изменить этот жуткий мир. Постепенно в голове прояснилось, надрывная горечь не исчезла, лишь спряталась фиолетовой злостью глубоко. Он вдруг подумал, что из окна можно наблюдать его метания в сквере и чтобы оправдать своё поведение Валерий решил обыскать близлежащие мусорные баки. Проверив и тщательно перетряхнув каждую корзинку во дворе, он приблизился к контейнеру. Когда поднял тяжёлую крышку на него пахнуло прогорклой вонью. Ёмкость оказалась почти пустой, вероятно рано утром машина опорожнила содержимое, однако что-то блеснуло на дне. Валера подтянулся и перевалился через высокие борта, снова достал носовой платок и завернул в него находку. Сомнений не осталось, именно этим предметом убили мальчика Вову. Полицейский несколько воспрянул духом, ещё с гордостью подумал, что не зря на него обратил внимание следователь прокуратуры. Валера сталкивался с ним несколько раз. Следователь показался человеком не особенно дружелюбным, малоразговорчивым и даже угрюмым. Парень вернулся на третий этаж, отдал находку экспертам и отправился опрашивать соседей.
***
Хлебников родился в конце шестидесятых, когда ещё полиция называлась милицией, которую никто кроме криминальных элементов не страшился, а все уважали. Тогда представители власти походили на доброго Анискина из фильма с участием легендарного актёра Михаила Жарова. Районный участковый приятельствовал с отцом и нередко приходил в дом к Хлебникову – старшему, чтобы сыграть «партейку» в шахматы. Они понемногу выпивали из маленьких рюмок холодной, тягучей водки из пол литровой бутылки зелёного стекла, смачно хрустели, закусывая солёными огурцами. Мать сидела возле телевизора и вязала носки или длинные шарфы. Пахло свежим борщом, чесноком и лавровым листом. Тогда ещё боялись дворника, чуть ли не больше чем участкового. Крупная бабища тётя Зина с зычным голосом и крупным телом начинала рабочий день в половине шестого утра. Миша просыпался под этот звук. Шик, шик, шик монотонно пела метла в сильных руках дворничихи. Перед началом работы она обязательно красила губы красной помадой и брызгалась духами «Роза ветров». Про этот аромат Миша знал доподлинно, потому что у матери на полке стояли такие же, они пахли чёрным перцем и какой-то грустью. Он рос открытым и жизнерадостным, любил «Ленинградское» мороженое по двадцать две копейки, играть в футбол и книги. Читал запойно и всё подряд. После окончания школы поступил в Университет на юридическое отделение. К карьерному росту не стремился, хотел быть хорошим следователем, а не плохим начальником. Самыми тяжёлыми годами считал девяностые. Недаром их называют лихими. В то время стреляли все кому не лень, разбирались бесстрашно с конкурентами, за золотые серёжки могли ткнуть заточкой, чтобы жертва не орала и не привлекала внимание, в квартиры лезли не только через двери, но и через форточки. В это время дикого беспредела, начал меняться характер. Жизнелюбие и открытость ушли в подполье, их вытеснили бдительность и угрюмость. Иногда Хлебников сам себе удивлялся, как он не сошёл с дистанции, не скурвился, выдержал и не продал собственную душу, как это сделали