Увы, конкурс закончился столь же бесславно. В ноябре 2013 года в NewYorkTimes вышла статья с простым названием “BillGatesCan’tBuildaToilet”, где рассказано о причинах краха этой аферы. По условиям конкурса, туалет должен уметь перерабатывать отходы под управлением встроенного компьютера. Все предложенные на конкурс решения стоили более тысячи долларов. В странах вроде Индонезии, где большинство людей зарабатывают не более 5 долларов в день, мало кто может позволить себе такое дорогое удовольствие.»
Егор так и не узнал, чем завершилась битва Гейтса с туалетами. Дверь магазина распахнулась, впуская женщину, при виде которой вспомнился тайский массаж. Паша уже рассказывал, что она наполовину кореянка, лет под сорок, но издали она выглядела как девочка-подросток. Наверное, потому, что двигалась быстро и как-то очень ровно. Только вблизи стали заметны морщинки вокруг миндалевидных глаз.
– А-а, Павел, здравствуйте! Кого привели на этот раз? Другой дизайнер?
– Нет, зоопсихолог. – Уставший от ожидания Егор решил не церемониться. – Меня выпускают из клетки в особо важных случаях.
– Это интересно, – сказала она безо всякого интереса. И протянула ему руку тыльной стороной вверх, словно не для рукопожатия, а для поцелуя.
Жест покровительства. Можно, конечно, взять и перевернуть… Он поднял правую руку, но тут левая, словно из зависти, дёрнулась, сбрасывая верёвку. Следующее движение он проделал уже почти сознательно: набросил верёвочное кольцо на протянутую кисть кореянки.
– Это такая игра, – сказал он, надевая другую часть верёвки на свою правую.
Она посмотрела на верёвку безо всякого выражения… но тут же крутанула рукой и сделала, как Егор, ещё одну петлю на запястье.
– Я помню. Но у нас надо было на две руки надеть. А подруга снимала.
– Да, так обычно и делают. Просто мне сейчас пришло в голову: если каждый наденет на одну руку, будет легче показывать фигуры тому, кто не знает или забыл. Вот смотрите, средним пальцем подцепляем эту петлю. Да, вот так. А теперь…
Он не договорил, потому что она провернула «крест» быстрее него, сверкнув длинными ногтями. А потом показала движение, которого он не видел ни в одном ролике. Получившуюся фигуру он тоже не знал.
– Это «вешалка», – сказала кореянка. – Дальше будет «ёжик».
Ещё одно новое движение и новая фигура. После «ежа» они вернулись к «кровати», которую кореянка назвала «рисовым полем». Потом был «цветок», а потом «барабан» – Егор узнал в этой фигуре «песочные часы» и на этот раз первым успел показать, как перейти к «свечкам». Теперь удивилась Грейс, она явно собиралась сделать другое.
Дальше тоже рулил Егор, и они прошли по классике: «ясли, кровать, кошачий глаз, рыба». Но на «песочных часах» она снова перехватила инициативу, и они вернулись на «рисовое поле».
– Спасибо. Приятно было вспомнить.
Она вернула ему верёвку, на лице промелькнуло какое-то подобие улыбки. Егор решил, что это уже можно считать достижением для такого бесстрастного восточного лица.
– Что ж, пойдемте в мой кабинет.
Против ожидания, в кабинете не было ни бамбуковых занавесок на окнах, ни шёлковых вееров на стенах. Разве что стол необычной формы, вроде фасолины. Да кресла плетёные, а не классические офисные.
– Игры располагают людей друг другу, – сказала Грейс, когда они сели. – Я так понимаю, это продуманная часть вашей работы с клиентом, но к вашему предложению это не имеет отношения.
– Ну почему же, – возразил Егор, хотя никакой связи пока и сам не видел. – Это напрямую связано с нашей работой… Знаете, что такое импринтинг?
– О-о, и вы туда же. Павел уже пытался мне продать оральный секс по сниженным ценам.
– Я вовсе не об этом… Есть такое известное наблюдение: новорождённый утёнок будет считать своей матерью любой движущийся объект, который увидит первым. Хотя не совсем любой, там размер имеет значение. Но в общем, это необязательно утка. Утенок может пойти за человеком, за собакой… или за роботом-пылесосом.
– Готовый сценарий для ролика, – заметил Паша.
– У человека более долгий период обучения… – Егор чувствовал, что почти поймал нужную идею. – Но ведь строятся наши модели мира похожим образом. Мы копируем то, что повторяется вокруг нас в детстве, особенно если оно сопровождается позитивным подкреплением. Я тут увидел у вас танцующих роботов, и представил такую перспективу… Раньше люди в танцах имитировали разные полезные действия. Например, охоту. Или животных имитировали, поскольку животные умели многое, чему людям хотелось научиться. А в индустриальную эпоху появился брейк-дэнс, словно вместо охотника или животного какой-то ребенок встретил робота – и стал повторять движения за ним…
Кореянка молчала. Чёрт, с этим бездвижным лицом совершенно непонятно, чего она там себе думает. Или меня действительно занесло не туда?
– Да, я понимаю. – Грейс как будто услышала его мысленный вопрос. – У нас в пионерском лагере ставили танец ткацких станков. Девочки строились двумя рядами, держа между собой красные шёлковые ленты, и размахивали этими лентами вверх-вниз. Довольно глупый танец… А у вас прямо талант – будить воспоминания. Но что будет дальше с утёнком?
– В жизни или в нашем ролике?
– В ролике, конечно. Мы же обсуждаем рекламную кампанию.
– Ну, в ролике всё просто. Покупателю нужно показать желанный результат. Так что наш утёнок, который пошёл за пылесосом, в конце концов вернётся к маме-утке. А пылесос вернётся в свой зарядный док на фоне чистой квартиры. Все довольны.
– Неплохо. Ваш бы ролик показать моему адвокату по разводу.
Егор не нашелся, что ответить. Паша тоже сидел озадаченный.
– Ладно, мальчики, не тушуйтесь. Сценарий ролика забавный. Но вы же не только с этим ко мне пришли? Павел говорил, у вас какой-то особый подход к работе с аудиторией.
– Мы просто любим поштормить на ходу, – включился Паша. – Наша главная идея в том, что наиболее лояльную аудиторию создает совместная деятельность вокруг заданного товара. Поэтому мы разрабатываем для каждого клиента что-то вроде игры, которая позволит объединить аудиторию в активное сообщество действия, сообщество посланников бренда. А чтобы создать такой «коммуникационный идол», нам необходимо…
Паша продолжал рассказывать общие вещи, которые они уже сто раз повторяли перед клиентами, и поглядывал на Егора, ожидая, что тот добавит конкретики. Но Егору расхотелось говорить. Мысль, которая началась с утёнка, продолжала развиваться в каком-то неприятном направлении.
Под импринтингом чаще всего понимают реакцию следования или половое запечатление. Но ведь бывают и другие впечатления. У каждого человека можно выявить своеобразные «ключи счастья» – движения, образы, звуки или запахи, которые возвращают его в то приятное состояние, когда нечто хорошее сопровождалось именно этим набором ощущений. Но что мы сделаем, выявив у человека такие ключи? Просто впарим очередной пылесос? А ведь можно сделать из этих ключей нечто совершенно иное. Как верёвочная игра в «колыбель», которая включает всех в чистую радость безо всякой паразитной нагрузки…
Неужто и к тебе подкрались «моральные принципы»? Нет, это что-то другое. В науке, которой занимался Егор, мораль считалась таким же плодом эволюции, как и всё остальное. С практикой тоже всё ясно: хотя в обработке клиентов они с Пашей используют паразитные техники, но сами игры и сообщества, которые создаёт агентство – это скорее примеры общественно-полезных симбиозов. Человек приходит на форум и узнаёт от экспертов, как починить свой автомобиль – ну и какая ему разница, если форум сделан под шапкой какого-то бренда?
Другое дело, если ты знаешь, что без бренда мог бы создать нечто поинтересней. Сеть более высокого уровня. Как ребёнок, который собирал простенькие домики из конструктора, а потом ему показали чертёж, согласно которому из тех же деталей можно построить настоящую космическую станцию… Нет, это не про мораль. Просто неохота быть дураком.
– А были случаи, когда клиенты отказывались от ваших акций? – спросила Грейс, перебивая выступление Паши и размышления Егора.
– Такое у всех бывает. Я бы не хотел… – Пашин фонтан как-то резко иссяк.
– Да бросьте. Мне нравится ваша идея про «сообщество действия». Но любопытно, насколько другие люди её понимают. Мне же в любом случае надо будет знать и плюсы, и минусы.
– Ну, например… – Паша почесал подбородок. – Знаете такой фитнес-браслет FitBit? Мы придумали для них приложение SexBit…
– Ясно, можете не продолжать. Догадываюсь, почему они не купили.
– …Зато их конкурент, другой производитель фитнес-браслетов, согласился реализовать нашу игру «Тюрьма», – вывернулся Паша. – Хотя там всё примитивнее. Те же рейтинги, кто больше набегал, та же отрисовка маршрутов на карте. Мы просто добавили легенду: пользователь становится заключённым, а его фитнес-браслет – это как бы полицейская система слежения. Заключённому надо выполнять задания, а надзиратели следят по карте. Мы ещё хотели обыграть тему побега, как в фильме «Бегущий человек». Но оказалось, что большинству нравится играть послушных заключённых.
– Неудивительно, – кивнула Грейс.
– А ваших роботов можно программировать самостоятельно? – спросил Егор. – Или обучать новым движениям?
– Некоторых – да.
– У нас есть одна разработка, которую можно использовать.... – Егор выразительно посмотрел на Пашу и мысленно добавил «потому что её не взяли тупые продавцы мини-камер». – Это такое приложение, называется «Походка».
– Очень прикольная штука, да! – Паша выхватил планшет, быстро уловив идею продать игру, от которой отказался другой клиент. – Чисто для себя сделали, ради эксперимента. Знаете песню «А я милого узнаю по походке»? Мы придумали шуточный сервис знакомств, где люди ничего о себе не рассказывают и даже лиц не показывают, а вместо этого демонстрируют…