Сегодня сделала прививку от гриппа (03.10.2024). Вернее, пришли две медсестры из моей поликлиники № 62, обе милые Кати (даже постояла меж ними, тёзками, загадывая желание), и укололи в плечо. От кофе отказались (пациентов полно) и уехали. А я опять у экрана компа – работаю, спешу. Скоро надо новую книгу сдавать. Посылать в издательство редактору Лене Наливиной. Опять в ИСП. Это у них уже моя одиннадцатая книга выходит за последние пять лет. Ура! Никогда я ещё так круто, так интенсивно не работала (хотя здоровье, конечно, сдаёт). По этому поводу есть старая французская шутка: «Ничто так не старит женщину, как… годы».
За окном сегодня ясно и без осадков. Сегодня день чудный – Веры, Надежды, Любви и матери их Софии. Святые мученицы. А Надежда-Наденька у меня – Плевицкая (бабушка по линии папы). А Вера-Верочка – Никольская (сестра бабушки по линии мамы). Ну а где же Любовь-то? Вроде её в моей родне и нет. Думала-думала и вдруг мелькнуло: а может, всё-таки есть? И любовь – это я, хотя и Ирина?
Мама говорила мне, малышке, когда я жаловалась на ссадину или болячку: «Тут болит, там болит, не Иринка – инвалид».
«В жизни всегда есть люди,
Через которых Бог тебя любит».
…И сердце вновь горит и любит – оттого,
Что не любить оно не может.
«Мы с тобой два берега / У одной реки-и-и». Эту нежную, лиричную песню мы с Юрочкой любили и порой пели дуэтом. Особенно когда ехали в своём жигулёнке куда-нибудь далеко. Юра чудесно пел. Дивной красоты был баритон… И ещё пели вот эту, тоже очень тёплую: «И отныне, всё что я ни сделаю, / Светлым именем твоим я назову-у».
Вот теперь, спустя годы, я так и делаю, называю. А ведь надо, надо было так называть ещё при жизни. При его жизни.
Борис Леонидович Пастернак неохотно водил нас, студентов Литинститута (как гостей из будущего), по своей даче в Переделкино (ещё бы, вдруг такая орава нахлынула). Показывал на стенах графику своего отца, художника Леонида Пастернака, его иллюстрации к «Анне Карениной» Л. Толстого (которого тот знал лично).
Кто только сегодня не знает эту расхожую фразу (она обычно звучит в очередях поликлиник или больниц): «Мне только спросить».
Писательство – это врачевание. Во всяком случае, оно должно быть врачеванием.
Охотник не может быть хорошим человеком. Он уже изначально негодяй. Как бы ни прикрывался красивым словоблудием о любви к природе, о её регулировании, сохранении. А в результате всегда только выстрел – пуля и смерть. Одно дело, когда раньше на всю деревню у помещика было одно ружьишко. И он порой шёл пострелять в собственный лес, набитый зверьём и птицей (к примеру, Тургенев, его «Записки охотника»). Другое дело – сегодня, когда каждый любитель охоты может легко купить ружьё (да ещё с тепловизором). И бить в лесу во всё живое. Хотя в магазинах полно еды – мяса домашних животных, выращенных (как хлеб на полях) специально для питания. Так что для меня любой охотник – априори негодяй и убийца.
Как суперточно сказано Маяковским: «Поэзия – та же добыча радия. / В грамм добыча, в год труды. / Изводишь единого слова ради / тысячи тонн словесной руды». Я всю жизнь только этим и занимаюсь. Многотрудно, конечно. Но зато получаю «радий»!
Про детские варежки на резинке. Помню, как мама или бабушка пришивали их на старые резинки от трусов и потом продевали через спину в рукава моей зимней шубки или пальто. Поскольку, играя в снежки, дети часто теряли свои рукавички. В моём детстве варежки всегда были при шубе, болтались на резинках. И потом, выдернув их из рукавов (после моего гулянья), мама сушила их на печке. «Опять все насквозь мокрые».
Окопы, воронки – это шрамы, раны, морщины на прекрасном лице земли.
Пара слов про спорт. Не люблю, не смотрю… (Это ныне индустрия, политика.) Поскольку достижения тела мне неинтересны. Другое дело – успехи, победы ума и души. Знаю, из-за этой моей позиции любители спорта закидают меня помидорами.
Человеческие поступки всегда приводят к последствиям. Вот и поступок Марии приведёт её к печальным последствиям. И пусть тогда не жалуется на кару Господню.
«Отечество не там, где хорошо, а хорошо там, где Отечество».
«Чума на оба ваших дома!»
«…Это всё моё родное, / Это где-то в глубине. / Это самое святое, / Что осталося во мне. / Это нас хранит и лечит, / Как Господня благодать. / Это то, что не купить / И не отнять».
Сергей Трофимов. «Родина»
«Под солнцем горячим, под ночью слепою / Немало пришлось нам пройти. / Мы мирные люди, но наш бронепоезд / Стоит на запасном пути!»
Может, это эпиграф к первой главе книги?
«Две вечных подруги – любовь и разлука – / Не ходят одна без другой…»
«Я устал один в жизни маяться. / Научи, Господь, горько каяться».
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Есть у меня такой современник, Юрий Кублановский. Поэт он хороший, и «вед», и умница, и красавéц. И живёт-то в Переделкино – в эпицентре современной поэзии, и с Солженицыным-то у него была связь. Ну, казалось бы, что ещё для гармонии нужно? Ан нет. Нет. Очень ему мешают гордыня и чванство. И именно это умаляет и даже рушит многие его достоинства. Я давно непроизвольно слежу за ним. Помню, мы даже вместе с ним выступали в Тарусе, в музее Цветаевой, на каком-то её юбилее. И очень жаль, что первый смертный грех (гордыня) Юрия всё ширится и всё съедает. А он, судя по всему, этого даже не замечает.
Как же мудро и замечательно написал поэт Добронравов. Жаль, что не я эти слова сочинила. «Ленточка моя финишная, / Всё пройдёт, и ты примешь меня. / Примешь ты меня нынешнего. / Нам не жить друг без друга». А музыка – его гениальной жены, композитора А. Пахмутовой.
Моя проза исповедальна.
И. Р.
«Культура» с латыни на русский – «возделывание».
Пословица: «Морген, морген, / Нур нихьт хойтэ. / Дизе заген фауле лёйте». «Завтра, завтра, не сегодня. / Так ленивцы говорят» (немецкий – русский).
Частушки…
А самолёт летит – колёса стёрлися.
А мы не звали вас, а вы припёрлися.
По реке плывёт топор
Из села Чугуева.
Ну и пусть себе плывёт,
Железяка …уева.
Очень часто получается так: начинаю что-то писать с малой мысли, с малого эпизода. И скоро он сам разрастается в нечто большее, самостоятельное, самостийное.
Притча о мудром Насреддине.
На восточный базар мудрый Насреддин приехал на своём ослике. В этот момент посреди площади у двух продавцов шёл горячий спор, доходящий чуть ли не до драки. Увидав мудреца, спорщики кинулись к нему: «Рассуди нас, мудрейший. Кто из нас прав?» Насреддин выслушал первого и покивал головой: «Да, ты прав». Затем выслушал горячие доводы второго. «Да, и ты прав», – сказал он. Тогда из толпы вышел третий: «Этого не может быть, Насреддин. Не могут оба быть правы». И мудрец также кивнул головой: «Да, и ты, уважаемый, совершенно прав». И поехал дальше на ослике.
«Почему, почему?» – спрашивает русский. И отвечает: «По баранке и по кочану».
А немец в таких же случаях говорит: «Варýм, варум? Зинд ди бананен крум?» То есть: «Почему, почему? Потому что банан кривой».
На плече у нашего соседа, алкаша, добряка, было тату. Три синих коротеньких слова: «Нет счастья в жизни». Он наколол их ещё давно, на зоне. Но счастье у него было. Выпил бутылку – и счастлив.
Слово «религия» – по-латыни «религéро» – «связь».
Так что религия – это что-то связующее.
Вчера, в воскресенье, был необыкновенный день. Тройной праздник: День города, День страны, День танкиста. И день православный – вселенский праздник святой Евфросинии.
Первое… Моей Москве, откуда я родом, исполнилось 877 лет. А я ведь помню, хоть и малышкой была, как праздновалось ещё 800-летие столицы. И по всему городу сияли большие плакаты, белые цифры на красной ткани: «Юбилей Москвы – 800»… И это, конечно, и мой праздник. Я родилась, появилась на белый свет в Останкино. И москвичка я в четвёртом колене. Мои прабабушка, бабушка, дедушка, мама, три тёти, дяди лежат на Введенском кладбище Лефортовского района. На высоком берегу речки Яузы. А Юрочка, муж-художник, и Анечка, дочь-художница, лежат на Ваганьковском, где, даст Бог, лягу и я…
Второе… Ещё в воскресенье был День танкиста. Мой папа в период Отечественной войны был танкистом. Гвардии капитаном. Орденоносцем. И со своим батальоном на своей легендарной «тридцатьчетвёрке» с боями дошёл в 45-м до логова Гитлера, до Берлина, гнезда фашизма. А после войны на алтайской целине основал в степи совхоз «Урожайный», где выращивал хлеб для страны, для народа. Так что я с гордостью говорю: «Я дочь танкиста». И это тоже мой праздник.