Наверняка это, потому что Игорь не убирал пистолет далеко. Оставил возле своих рук, как бы намекая, что, несмотря ни на что, ей здесь не рады. Не рады в собственном доме.
– Ты говорила, что знаешь о тех, кто напал на нас?
Игорь резко повернул на меня голову, всем своим видом давая понять, чтобы я не лезла. Но я хотела узнать, что к чему. Невозможно в одиночку стоять против всего мира разом.
Ирина, глядя на это противостояние, усмехнулась. Она тяжело вздохнула, словно сейчас ей предстояло выступать перед целой толпой несносных детей.
– Игореш, а ведь девчонка-то нормальные вопросы задаёт. Прячь давай свои колючки. На вашей улице ненадолго наступил праздник. Ненадолго, потому что вам надо менять место своего пребывания, желательно до завтра. Они уже рыщут неподалёку, хотя ума не приложу, зачем вы им…
– В смысле?
Наконец-то мой похититель проявил хоть какой-то интерес к происходящему, помимо порицания. Мне хотелось встать и попросить ее сказать о большем, а он все за своё…
Да только, глядя на напряженное лицо Ирины, стало не по себе. Между этими двумя происходил странный молчаливый диалог. А я смотрела на них и чуть не выла от злости.
Снова тайны! Да сколько можно? У меня голова уже ломится от обилия информации. Какого этот Иванютин вообще озаботился моей персоной? Зачем он меня ищет? Из-за отца?
А где он и почему наплевал на мои поиски спустя столько лет заботы? Да он панику поднимал, едва я из торгового центра задерживалась. Что изменилось сейчас?
Сколько времени меня с ним нет? Сколько недель прошло? Я запуталась. А тут опять двадцать пять. И никто не желает посвящать меня в тайны заговоров, хотя они, судя по всему, завязаны именно на мне…
– Особняк рулетки в Гродном взлетел на воздух. Поговаривают, с его создателем. На севере началось что-то страшное, Игорь… Главный контролёр пропал, и зайцы пошли в пляс.
Я с глупым выражением смотрела на них. Лицо Игоря вытянулось, и он побледнел. А потом встал и навис над Ириной, впервые потеряв терпение:
– Не может такого быть! Я бы знал, я бы…
Но та взяла свой телефон и припечатала к его груди, с раздражением добавив:
– Да что ж вы все упрямые-то такие. На, читай!
Он схватил смартфон и углубился в чтение. Ещё никогда я не видела на его лице столько чувств. Его слова про уязвимость были сущей правдой. Будь на моем месте враг, он точно бы понял, что смерть этого неведомого контролёра… Стоп.
В голове словно лампочка зажглась. Но он же сказал, и эти ребята… Но не успела я задать вопрос Игорю, как он выскочил на веранду из комнаты.
Мы с Ириной остались одни. Я не выдержала:
– Создатель рулетки? Игры для взрослых? Его же Иванютин зовут, верно? Получается, он умер, как давно?
Женщина теперь смотрела в одну точку. Вот на ее лице эмоций прочитать было нельзя. Если только одну: сожаление.
– Да, маленькая прокурорская дочка. Получается, умер, но что тебя так удивляет? Зная его подноготную…
Меня удивляло то, что если человек мёртв, то как такое возможно, что он послал людей забрать меня?
Глава 22. Ева
Игорь вернулся минут через десять. Все его существо пылало едва сдерживаемым гневом. Он швырнул телефон обратно Ирине, и тот шлепнулся на диван. Она прижала его, чтобы аппарат не отскочил в сторону.
– Полегче. Я, между прочим, тоже переживаю. Не то чтобы за твоего брата, но раз Ада с ним завязана… Она зашла на второй круг пряток с ним и прокурором, а судя по слухам, если ее поймают, то…
Ира порывисто поднялась. В моей голове была каша. Да, Игорь рассказал мне об играх, но я все ещё довольно слабо понимала их систему. Его брат с моей подругой и отцом участвовали в прятках.
Но ведь они прошли это! Зачем второй круг?
– Им ничего не грозит. Они должны быть на юге.
Говорил Сафронов, а следила я за Ириной. И то, что видела на ее лице, мне совсем не нравилось. Женщина передернула плечами и будто с силами собиралась. А потом распрямилась и, глядя прямо в глаза Сафронову, сказала:
– Нет, они на севере.
Что тут началось. Игорь ударил здоровой рукой в стену так, что с неё посыпалась штукатурка. Кажется, у него тоже наступил тот самый момент, когда срывает предохранители.
А может… Может, случилось ещё что-то, чего я не знаю? Ведь недаром он так отреагировал на смерть этого Иванютина. А теперь, когда узнал, что брат в смертельной опасности…
– Твою мать, Ира, как это случилось? Они что, совсем с катушек слетели? Ладно эта дура малолетняя, но Максим-то зачем снова с ней туда поперся?
– Не с ней, а за ней. Мне кажется, он влюбился.
Игорь застонал, обхватывая голову руками. А мне хотелось помочь ему, обнять. Почему-то тот факт, что его брат и Ада в игре, воспринимался мною гораздо острее, чем участие отца.
Почему-то казалось, что ему как раз ничего не станется. Мало кто покусится на прокурора. Если он мог нарушать правила и раньше, то здесь и подавно. Вряд ли это его остановит.
Ира тем временем сбивчиво объясняла, что к чему, помогая нам распутать этот клубок. Сейчас казалось, что мы очутились внутри какого-то жестокого детективного романа, где никак не понять, кто враг, а кто нет.
Где никак не получается выбраться из темного смертельно опасного лабиринта. Ты будто идёшь по нему, а на твоём пути гидра. Убиваешь, а за ее спиной на повороте вырастают ещё две.
И вот мы здесь, в маленьком домике на краю южного побережья, окутанные уютом, но все равно запертые. Игорь метался по комнате, я – внутри собственного тела.
Да даже Ирина перестала держать лицо и уставилась с отсутствующим видом в окно. Лишь губы двигались, рассказывая, как Макс приехал за Адой, после того как на неё напал прокурор.
Как девушка решила ехать в Гродный, чтобы сдать его и навсегда прекратить игру. Она хотела все представить Иванютину и, зная его верность правилам, повернуть время вспять.
Но девушка не знала, что все изменилось, и теперь их жизнь висит на волоске. Не знал до конца об этом и Максим. И вот теперь они должны были укатить в Гродный и там каждый искать своё.
Девушка того, кого уже нет в живых, а Сафронов ее саму. Как иголку в стоге сена, ведь Ада не оставила из соображений безопасности никаких ориентиров и сразу же пропала с радаров.
А потом появились мы. Разминулись с ребятами совсем ненадолго. Никто не мог подумать, что все так обернётся. Никто не мог предположить, что случится подобное.
Ира говорила ещё что-то, но скорее себе. А ещё обещала нам поддержку. Сказала, что поможет спрятаться. Даст денег и машину, посоветует небольшой домик на побережье в отдалении.
Если надо, она даже говорила о загранице, а я смотрела в тускнеющие глаза Игоря и понимала, что никуда мы не поедем. Нет, конечно же, мы тут отлежимся немного, но потом нам одна дорога.
Все тайны и начало клубка в Гродном, а когда твои близкие на волосок от гибели… Разве мы можем бросить их и слинять, поджав хвост? Я себе бы такого никогда не простила.
Игорь внезапно бросился к телефону и снова стал там копаться. Ирина усмехнулась:
– Да забирай уже себе, не стесняйся. Только прекрати смотреть как затравленный котёнок.
Он бросил на неё злобный взгляд и снова углубился в чтение. Потом отбросил смартфон и уставился на меня. Его глаза обжигали. Они словно говорили о том, что сейчас грянет буря. Так оно и было:
– Я хочу, чтобы ты отправила ее заграницу. По поддельным документам. А я поеду в Гродный.
– Нет!
Я бросилась к нему, хватаясь за рубашку. Как он вообще мог подумать, что такое возможно!
– Никуда я от тебя не уеду. Ты понятия не имеешь, зачем им я. Им же я нужна, не ты. Да они просто пристрелят тебя, как поросёнка! А если они меня найдут? Без тебя я же глупостей легко наделаю, а мои приступы? Нам нельзя врознь!
На заднем фоне Ирина нервно смеялась, а я не хотела обращать на неё ни малейшего внимания. Все оно было сосредоточено на голубых глазах напротив. Я знала, что он сдастся, знала, что смогла надавить на нужные точки.
Глава 23. Ева
– Завтра уже можно ехать. Я узнала, что ты просил, Игорь.
Мы сидели с ним у маленького домика, куда уехали вчера, сразу после всей этой заварушки. Точнее, после душещипательного разговора.
Он сдался. Понял, что мне без него никуда. Что никто не сможет обеспечить мне такую же безопасность, как он сам. Потому что это было ясно как день: я опасна для себя самой.
Признаваться ему в том, что мне лучше и что я практически уверена в том, что приступы не вернутся, я не стала. Как не стала и строить из себя сильную и независимую.
А уж быть нежным цветочком у меня всегда отменно получалось. Вчера я хотела помочь ему, утешить, но кажется, мне что-то подмешали в чай, и дорогу до нового коттеджа я уже не помню.
Зато выспалась прекрасно, так как снов не было. Ничего не было, кроме ощущения, что всю ночь меня сжимали в объятьях. И вот теперь я вышла, чтобы с ним поговорить, а там опять Ира.
Нахмурилась, наблюдая, как женщина своей наверняка фирменной походкой от бедра стремится к нам навстречу с пакетами еды. Тут ее практически не было. Я ничего не успела бы приготовить, даже если бы захотела.
Игорь же меня сторонился. Не знаю, в чем была причина, но он снова отгородился уже привычной, но столь ненавистной стеной отчуждения. Словно у нас битва вскоре и надо стрел наточить.
В его случае это означало нырнуть в ноутбук и не вылезать оттуда. Но как только Ира сказала про новости, он поднял голову.
– Ну и? Я же правильно понял, они были местными?
И снова тарабарщина. Меня опять не воспринимали иначе как мебель. Злость сковывала тело. Ну в чем проблема? Неужели сложно думать иначе?
Хотя сама себе же дала оплеуху. После выходки, когда нас чуть не постреляли, возможно, Игорь и прав. Присела рядом с ним, впитывая информацию.
– Те, что сначала с прокурором были, чисто наёмники. Ну и сопровождающий наш парень был. Местный. Он Аду и сдал. Больше вестей о нем не было.