Максим тоже оказался здесь неслучайно. Наверняка! Не поверю, что можно вот так просто, как рассказывала Ева, выйти отсюда через заднюю дверь. Это невозможно.
За эти дни заточения я множество раз удивлялся и недоумевал. Потому что со мной обращались более чем хорошо. В моей ситуации, когда тебе фактически вынесли смертный приговор, создавалось ощущение, что я принцесса какая-то.
У нас с Максом разные ситуации в жизни бывали. Мы тоже не святые и некоторые моменты решали более чем жестоко. И к своим «гостям» относились совершенно иначе.
Тут же, если бы не ограничение в пространстве, можно было бы подумать, что я в отпуск приехал. Накормлен, напоен, да даже телевизор мне с тупыми сериалами поставили и спросили, что я предпочитаю читать.
В тот раз думал, что просто у меня кукуха поехала. Не бывает такого в жизни. Кажется, Ильяс Иванютин поехал крышей, раз устраивает мне подобный приём.
А потом Ева открыла дверь с горящими щеками и шальными глазами, и я окончательно уверовал в то, что в этом доме нас никто убивать не собирался. Потому что его хозяин против.
Единственное, что сжирало меня изнутри, – это мысли про то, зачем ему девушка. Видно, я слишком порочен, потому что думал лишь про одно.
Сгрыз ногти до основания, потому что считал, что сейчас старик окучивает мою девочку, что он может заставить ее, принудить. Но и тут правда оказалась далеко не такой уродливой.
Отец. Он думал, что он ее отец. А я боялся признаться девушке, что и так была на взводе, что допускаю такую возможность. Потому что все, что она говорила, слишком сильно напоминало змеиный клубок.
Все это проносилось в голове одним мгновением, пока я перемещался от машины к зданию. Ева напряжённо смотрела на меня, боясь шелохнуться. Да я и сам нервничал.
Мне ещё никогда не приходилось так рисковать. Воровать людей средь бела дня – то ещё удовольствие. А когда этот человек прокурор с потенциальным ворохом охраны…
Тем не менее я был готов сделать это. Ради неё. Потому что, пока не узнаем всей правды, мы не сможем жить спокойно. Сбежать не вариант. Это лишь на какое-то время отодвинет проблему в сторону, но не решит ее.
Лишь правда и расправа над теми, кто ею владеет, может сделать нас по-настоящему свободными. А потом я сам себе пообещал, что скажу ей. Что откроюсь, и уже тогда между нами не останется ни одной преграды.
Прокурор появился из-за угла неожиданно. Раздражённое лицо, перечёркнутое шрамом посередине, ствол позади. Я сбил его с ног, выхватывая оружие.
Затем одним точным ударом вырубил, надеясь, что привести его в чувство позже будет просто. Быстренько взгромоздил тело на плечи и потащил к машине.
Когда грузил его и отъезжал под гробовое молчание в салоне, видел ошарашенные лица людей в магазине. Тем не менее никто даже не дернулся помогать местному законнику.
Глава 50. Игорь
Она смотрела на него полными ужаса и сомнения глазами. С каждой минутой я понимал, что идея допрашивать его при Еве была так себе. И это он ещё не приходил в сознание…
Мы, как водится, отъехали в лес. Вот так банально до одури. Я вытащил его и привязал к дереву. Благо всё необходимое нашлось в машине. В ней вообще много чего обнаружилось.
Словно ее специально готовили вот для таких приключений. Как говорится, эге-гей и вперёд навстречу геморрою. Чувствовал себя героем сюрреалистичной оперы из разряда «Богатые тоже плачут».
Ева же молчала. Она пыталась помочь мне его привязать, но, конечно же, я не разрешил. Нечего ей видеть все в таких подробностях. Дал задание поискать, что там ещё полезного в машине Иванютина найти можно.
Как оказалось, много всего. И пока девушка лазила по заднему сиденью, я примостил прокурора на ближайшем дереве. Он реально был в отключке. Хорошо я его приложил.
Все же борцовское прошлое иногда играет на руку. Один точный удар, и человек отключается. Хотя здесь пора было признать, что я переборщил. Должно быть, слишком долго ждал, пока доберусь до него.
И вот мы терпеливо ждали, когда можно будет привести его в чувство. Ева волком глядела на отца. Я тоже осторожно рассматривал обоих.
Если Иванютин и ее отец, то они совершенно не похожи. А вот прокурор с ней имеет много общего. Они реально очень похожи. Хотя если он ее дядя… Хотел бы я выяснить правду, не прибегая к жестоким методам. Не при Еве.
– Я хочу говорить с ним сама.
Ее тихий голос разрезал тишину леса. Мы стояли на опушке, невдалеке от города. Здесь не бывает лишних, да и что уж, я тоже это место раньше не посещал.
– Ты уверена? Может, у меня получится сделать это быстрее?
Хотя что-то я в кои-то веки не был на сто процентов уверен в результате. Из меня тот ещё следователь. К талантам сложно отнести.
– Уверена, как никогда!
И она резким движением из-за спины вылила ему в лицо воды. Должно быть, достала из машины. Прокурор заворочался.
Он стонал и мычал, пока пытался разлепить глаза. Такую сцену закатил, словно я ему все мозги вышиб. Позёр. Конечно, голова у него поболит, но не более.
– О-о-о…
Драма с одним актером в главной роли. Я насквозь видел фальшивость его реакций. Все-таки он мерзкий тип.
Прокурор откинул голову вбок и с прищуром уставился на нас. Осматривал, а также разглядывал окружающую обстановку. Мне совершенно не понравился его внимательный цепкий взгляд.
Словно, несмотря на позицию, все равно все было у него в руках. Это меня напрягало, но я прекрасно знал, что все просчитано. Наш выпад был спонтанным, и он совершенно точно не мог ничего предугадать.
А если прокурор не мог подготовиться… В общем, он тут в самой что ни на есть невыгодной позе. Если бы это ещё стёрло язвительную усмешку с его лица.
– Доченька, давно не виделись. А ты, я смотрю, повзрослела.
После этих слов я еле сдержался, чтобы не врезать ему по морде ещё раз. Каждая фраза была пропитана мерзким ядом. Как его вообще земля носит. Как он мог столько лет портить ей жизнь…
С того момента, когда Еву перестало триггерить, я уже знал, что эта мразь много лет держала ее как котёнка на привязи. Не знаю, каким методом он достиг этого, но готов благодарить Бога за то, что девушка избавилась от этого воздействия без последствий.
По крайней мере, почти. Думаю, память со временем восстановится. Одна из причин, почему я согласился, что она сегодня может вспомнить что-то. Ей это нужно.
Иначе, боюсь, моя смелая и жертвенная девочка может снова напридумывать себе всякой ерунды. Я уже вижу, куда ведут ее рассуждения, и они, конечно же, разрушительны для неё.
– Где мама?
А вот сейчас я удивился. Ее голос был до странного жестким и безапелляционным. Она говорила холодно и безэмоционально. Взгляд Евы сделался просто ледяным.
Возможно, она и вправду может вести этот разговор сама. По крайней мере, мерзкую усмешку с его обезображенного лица она стереть смогла. Он зло выплюнул:
– Сдохнет, как только я доберусь до неё. Что, вспомнила все? Этот чмошник-таки рассказал тебе? Как я их, правда? Что мать, что отец – два идиота. А я теперь король.
Ее немного повело. Хотел было дернуться в ее сторону, но девушка резко подскочила к прокурору и влепила ему пощёчину.
– Заткнись, скотина! Где моя мать?!
Пазлы вставали на свои места. Они медленно складывались воедино, но все равно не являли целой картины. Думаю, ее мы получим, когда действительно найдём ее маму. Это, вне сомнения, будет следующий этап.
Но и здесь я не угадал. Потому что услышал странный свист, а потом почувствовал укол в ногу. Обернулся к Еве и крикнул:
– Беги!
А потом все потонуло во мраке, и я отключился.
Глава 51. Ева
– Ну вот видишь, доченька, без меня в твоей жизни все рухнуло. Зря ты полезла копаться в прошлом. Меня, в принципе, устраивала твоя роль.
Слова человека, что много лет называл меня дочерью, эхом отражались в голове. Мне не верилось, что в одно мгновенье все поменялось. И далеко не в лучшую сторону.
Да что уж… Кажется, моя жизнь окончательно слетела с рельс, а локомотив упал в обрыв. По крайней мере, я уже не верила в спасение, ни в свое, ни в…
Игорь лежал у его ног, и он периодически как бы невзначай пинал его носком своего кроссовка. Но как так вышло? Что же мы упустили? Почему позволили напасть?
Все случилось в одно мгновенье. Свист, крик Сафронова о том, чтобы я бежала, и заполонившие поляну люди. Конечно же, я не сдвинулась с места. Потому что наблюдала, как Игорь закатывает глаза и падает…
В этот момент я могла лишь о нем думать. О том, что свист не был похож на полёт пули. Их звук, разрывающий поток воздуха, я уже слышала и теперь вряд ли с чем-то спутаю.
Крови тоже не было, а потом я увидела торчащий из его бедра наконечник. Транквилизатор. Отец с такими на охоту ходит.
В тот момент, когда его отвязывали охранники, или кто там они, я превратилась в ледяную статую. Потому что отказывалась верить в происходящее.
Только не сейчас, не сегодня! Когда свобода была так близко, что хочется выть от досады. И мама… Он сказал, что мама жива! Да только вряд ли все это теперь имеет смысл.
Прокурор ещё раз подошёл к Сафронову и пренебрежительно пнул того поддых. Скотина, для него вообще существует хотя бы понятие чести?
Скорее всего, нет.
Он наклонился к Игорю и безжалостно выдернул наконечник. Осмотрел его и бросил под ноги со словами:
– Ну, хоть где-то эта дрянь пригодилась. А то купил как-то раз для виду, а они и лежали без дела. Я не люблю ходить на охоту вхолостую.
Его противное, обезображенное шрамом лицо расплылось в кровожадной усмешке. Взгляд стал мерзким и скользким, словно меня змея оглядывала.
Как я умудрилась прожить столько лет с этим человеком, боготворя его? Неужели не слышала ни одного звоночка, не замечала ни одного повода для сомнения? Насколько слеп может быть человек при определенных обстоятельствах…
– Ну что же ты молчишь, доченька? Смотришь своими тупыми пустыми глазами. Кончилась поддержка папочки, и все? Сказка стала былью? Ну ничего, я вскоре взбодрю тебя…