Но и это было непросто, ведь, как я понял, все подряд не подходят. Здесь обязательно бывали парочки. В отношениях, родственники… И теперь мы с Евой.
Я не распространялся при ней про эти игры. Мне и в голову не могло прийти, что мы окажемся именно здесь. Какой был шанс на это? Как оказалось, очень большой.
Я бы сказал, стопроцентный.
И вот теперь меня затащили в кромешную тьму, а я надеялся хотя бы на крошечный кусочек информации. Хоть что-то, что помогло бы заглянуть за завесу тайны.
– Прокурор дал наводку?
– Да, но на неё информации больше, о нем мало известно. Придётся непросто.
– Всегда непросто. Думаешь, справятся?
– Не знаю. Девчонка вряд ли, либо свихнётся, либо закроется в себе навсегда. Про него ещё неясно, в белую комнату его?
– Нет, пусть пока здесь полежит. В темноте всегда просыпаться страшнее. Надеюсь, она дойдёт до финала с ним. Всегда получал собой кайф от ломания таких принцесс…
Дальше они замолкли, а по спине заструился липкий пот. Конечно, я предполагал, что тут будет что-то типа психологического насилия, но когда разговор зашел об информации…
Теперь уже стоило думать не столько о Еве, сколько о себе. Годами сдерживаемая ярость и контроль, что прятались под личиной моего спокойствия, все же существовали.
И в последние недели лишь набирали обороты. Смерть Цербера словно спусковой крючок нажала, и выдержка сыпалась, треща по швам.
Я не готов сейчас к подобной игре. Уж лучше любая другая. Салочки, те же проклятые прятки. Да даже рулетка с ее удачей сейчас была бы предпочтительнее.
Там хотя бы можно сопротивляться, просчитывать и гадать. А тут тебе залезут в голову и надавят на самые болезненные места. Конечно же, им будет известно про Машу и брата. Прокурор собирал на нашу семью досье лет пять точно.
И если это они назвали «о нем мало известно»… Я должен с этим справиться. Ради неё. Для неё. Чтобы закончить этот спектакль и поехать на юг искать ее мать.
Вытащить из этого ужаса, что снова впился в наши жизни. Они сказали, что она может не справиться. Поэтому я должен найти способ вытащить ее раньше, пока и без того подвешенная психика не дала сбой.
Ева с учётом последних событий особенно уязвима. Если дать ее страхам голос и лицо, она действительно может сломаться. Боже…
Неужели у этих людей нет совести? Неужели они не понимают, что творят? Неужели я дошёл до ручки и теперь задаю подобные вопросы…
Меня сгрузили на пол, как мешок с картошкой. Обошли и отправились по своим делам. Наверняка тут камеры стоят инфракрасные и за всем наблюдают.
Тьма кромешная. Для меня и Евы игра уже началась. С того самого момента, как мы здесь оказались. Теперь назад дороги нет, да и помощи ждать неоткуда.
Поэтому я открыл глаза, потирая их, чтобы быстрее привыкли к темноте, встал на ноги и отправился навстречу своим страхам.
Глава 56. Игорь
Глаза привыкли к темноте довольно быстро. Я адаптировался и теперь спокойно осматривал путь вперёд. Потом что оказался брошенным в тупике.
Тут какая-то своя, особая атмосфера. Она-то и напрягала больше всего. Потому что к тому, что мне полезут в голову, я как бы подготовился, а вот к тому, что меня захотят простимулировать перед этим, нет.
Я начинал образование в медицинском. Родители мечтали, что хотя бы из меня по этой части выйдет толк. Все же отец когда-то давно сам мечтал стать врачом.
Мне тоже нравилось это дело, и с детства я так или иначе сам потихоньку разбирался в ранах и особенностях их обработки. Без проблем поступил в вуз. Все говорили, что у меня талант.
Но не прошло несколько лет, как приключилась история с Машей, и об образовании больше не могло быть и речи. Я забил на все. Хотя до этого умудрялся совмещать и спорт, и учебу, и наш маленький бизнес.
Макс, конечно, помогал, но даже без этого все было просто замечательно. Пока не рухнуло в одно мгновение. И вот сейчас я снова стою на грани. Да ещё вдыхаю этот аромат.
Если бы я не учился в медицинском и не посещал дополнительные занятия по лечебным травам, ну и не имел определённый опыт… Кто не шалил в детстве с травками у бабули в деревне?
В общем, этот запах я узнаю. И если как следует им надышаться, можно не только глюки словить. Можно запросто сойти с ума от любого воздействия и утрировать любое своё состояние…
Какими же надо быть уродами, чтобы использовать это. И ведь не наркота, так… Народное баловство. Но в определённых пропорциях…
Снова подумал о Еве, но мысль ускользнула. Потому что впереди забрезжил свет. Точнее, словно кто-то оставил дверь открытой. А в проходе кто-то стоял.
Я напрягся, ожидая спектакля. В голове уже немного помутнело, и в целом я наверняка выглядел не очень. Но другого пути попросту не было.
Подходя ближе, различил тонкий девичий стан и длинные темные волосы. В проходе, определено, стояла девушка. Мелькнула мысль, что это могла быть Ева, но я отмёл ее.
Нечего надеяться на чудо. Нечего нам обоим рассчитывать, что из-за угла вылетит птичка и скажет, что мы оба свободны. Это было бы лишь подтверждением безумия.
Подбирался к незнакомке медленно, но та даже не шелохнулась, хотя я знал, что она прекрасно слышит меня. Не думал, что тут принимают участие актёры.
Это ж как надо подготовиться, все отрепетировать. Получается, что меня ждёт весьма искусный экспромт? Слабо в это верится. Хотя…
И тут я услышал это:
– Вы не уберегли меня. Почему вы пустили меня туда совсем одну?
Я был готов. Я знал, что тема сестры самая острая и самая болезненная для меня. Но реальность оказалась намного страшнее представления…
Потому что в изящной фигурке мне привиделась Маша. Да я готов был поклясться, что и голос принадлежал ей. Это все ароматы всем известной травки в воздухе.
Там, где не хватало реальности, мозг додумывал подробности. Я закрыл глаза и несколько раз громко вздохнул. Очистить голову. Очистить душу. Это не Маша. Маша умерла.
– Я не хотела умирать! Меня заставили. Это было слишком жестоко! Почему вы не сказали, что не стоит идти за ним и приставлять к виску револьвер?
Несмотря на самоубеждение, несмотря на всю подготовку, что я успел провести, кровь стыла в жилах. Образ Маши не отпускал, и я схватился за голову.
Быть может, если показать им, что я слаб и готов сдаться, это ее заткнет? Бросил взгляд на девушку, но та не исчезала, а я боялся сделать шаг к ней.
Остановился как вкопанный. Потому что не хотел, чтобы она опять говорила. Но на этот раз ей и не требовалось.
Маша судорожно обхватила себя руками и заплакала. Так протяжно и по-родному знакомо. Но это лишь галлюцинации, это неправда. Маша мертва. Я сам видел закрытый гроб. Хоронил ее…
– Мы доверили ее тебе, Игорь. Именно тебе! А ты не справился. Ты подвёл нас.
Отшатнулся, когда где-то сбоку зажглась ещё одна дверь. Вспыхнула, и меня прошиб пот. Спиной ко мне стояли родители. Такие далёкие и такие недосягаемые.
Упрекавшие меня в том, что я не мог исправить. Но ведь это не моя вина. Или нет? Мог ли я тогда, будучи молодым пацаном, уберечь ее? Схватился за голову.
Сел на колени, отгоняя образы, а они продолжали говорить, упрекать. Голосами родителей и даже друзей. Они превращались в сплошной хоровод, и я мечтал лишь об одном. Чтобы они все заткнулись.
И мое желание исполнилось. Голоса разом стихли, и среди них прорвался один-единственный. Максим с издёвкой обратился ко мне:
– Ты слаб. Ты своим спокойствием убил их. Почти убил и меня. Разрешил мне отправиться за какой-то девкой. Поставить на кон все и проиграть!
Он упрекал и описывал мне самые страшные моменты в жизни, а я окончательно рухнул на пол. Стал отползать от них. Дальше и дальше, пока не упёрся в стену.
Но тут мне не нашлось покоя, потому что сбоку от меня отворилась дверь и вошла Ева. Ее глаза были полны гнева, и направлен он был на меня…
Глава 57. Ева
– Тварь. Отродие… Мы умерли из-за тебя!
– Я лишилась сына…
– Я стала шлюхой!
– Я потерял дочь!
Лучше бы я не различала этих голосов. Но как можно было, когда они доносились отовсюду. И наседали на меня, обвиняя во всех смертных грехах.
Я не понимала, что происходит, но чувствовала, что голова плывет. Противный запах, от которого уже чесался нос, разъедал слизистую. Достала из кармана платок и разорвала его.
Скатала два мелких шарика и смочила их слюной. Засунула в нос. Теперь дышать стало совсем сложно, но уже через пару минут голова прояснилась. Хоть где-то пригодились уроки по ОБЖ, хоть и в столь изощренной форме.
А голоса продолжали рассказывать, какая я мразь, что я испортила им жизнь и они больше ничего не могут. Я крутила головой по сторонам, но, кроме слепящего белого цвета, не видела ничего.
А потом открылась дверь. Я, не думая, ввалилась в неё, и глаза аж защипало от смены обстановки, ведь тут была полнейшая темнота. Кромешная, когда даже собственных пальцев не видно, ведь дверь позади захлопнулась, отрезая меня…
– Ты не ангел, ты дерьмо собачье…
И это были самые добрые слова, что долетали до меня. Я такой грубости и ругательств никогда не слышала. Они смущали, сбивали с толку. А ещё были напитаны ненавистью.
Но разум подсказывал: это игра. Всего лишь очередная игра для взрослых, и, кажется, я начинала понимать ее смысл.
Уверенно пошла дальше, опираясь на шершавые стены. Даже ждать не стала, пока в голове прояснится окончательно, а глаза привыкнут.
Они хотят поиграть? Ну что ж. Если они думают, что смогут показать мне мой личный ад, то жестоко ошибаются. Я в нем была, прошла через него и до сих пор горю.
А ещё буду гореть столько, сколько будет нужно. Тоннель оказался очень длинный, и по его краю стали распахиваться двери. Одна за одной, являя мне силуэты.
Глаза резало от постоянной смены экспозиции. То слишком яркий свет, что буквально сжигал мне сетчатку, то кромешная мгла. Голова начинала болеть от этого.