Началось. Они сейчас предпримут ещё одну попытку. Попробуют забраться ко мне в голову и сделать так, чтобы я так же, как и Игорь, свалилась вниз и умоляла их замолчать.
Я ждала. Ждала, что же они придумают, чем перекроют мою карту. Мне уже хотелось, чтобы все началось. Чем скорее они предпримут ещё одну попытку, тем ближе мы к выходу.
Молчала. Сосредоточилась, пытаясь не поддаваться музыке. Кроме того, свою роль играла и усталость. Невозможно потратить столько сил и эмоций и не выдохнуться. Вот и я понимала, что скоро может настать точка невозврата, и я просто рухну.
Вскоре музыка преобразилась снова. Мелодия раздражала, заставляла тревогу усиливаться. Подборка у них здесь просто идеальная для таких случаев.
– Ты молодец, Ева, а вот он нет.
Замерла, вслушиваясь в каждое слово. Зажимать уши нет никакого смысла. Они сделают громче, сделают так, что слова будут обволакивать меня, проникая в каждую клеточку.
– Он не справился с нашими испытаниями. Как видишь, он жалко жмётся к стене. Скулит от ужаса и просит это прекратить.
Голос был не мужской и не женский. Неопределенный. Зато он отражался эхом от стен пустой чёрной комнаты. Такому хочется верить, но я знала, что все не то, чем кажется.
– А знаешь, что привело его в такой ужас? Скажем сразу, это не связано с гибелью его сестренки.
Они мастерски играли на нервах. Подводили к финалу. Эпично заканчивали то, что не смогли раньше. А я должна была выслушать и справиться с этим.
– Вина перед сестрой ни в какое сравнение не идёт с тем, что он испытывает к тебе. Мы достали его тобой, Ева.
Лёд внутри расползался по коже, сливался вниз по венам, и мне стало не просто холодно. Я словно сама превратилась в айсберг. Ледяной и безжизненный, но по-прежнему прекрасный.
– Он не смог справиться с тем, что ты больше не ангел. Существо, рождённое демонами и вскормленное бездушным человеком. Ты больше не ангел, Ева. Ты оказалась такой же испорченной внутри. Гнилой…
Меня стало колотить. Каждое слово отпечатывалось в голове сотнями повторов. Словно эхо впитывалось мною и продолжалось внутри бесконечным «гнилой, гнилой, гнилой»…
– Он больше не любит тебя, Ева. Не любит и не знает, как сказать. Как предать то доверие, что вскормил в тебе… ТЫ погубила его.
Я пустыми глазами смотрела на скорчившегося в углу человека. Он сказал мне недавно, что мы сами определяем свою судьбу. Сами решаем, быть нам вместе или нет.
Зажмурилась и несколько раз глубоко вздохнула ртом. Разъедающий отвратительный запах снова попал в мои лёгкие. Но это была небольшая плата за спокойствие.
Потому что я точно знала, что сделаю дальше…
Глава 60. Ева
Ещё секунда, другая… С закрытыми глазами приводить мысли в порядок было куда проще. А ещё принимать. Принимать себя, своё прошлое, решения и волю другого человека…
Если он не хочет, то так тому и быть. Если я стала ему не нужна – он имеет на это право. И хоть меня бил озноб от этой мысли…
Взглянула на Игоря. Он все ещё сидел немного сбоку от меня в той же позе. Ему было плохо, они давили на него, вскрывая голову. Любила ли я его?
Не могла ответить на этот вопрос. Он стал мне чём-то большим, чем просто мужчиной. Он показал мне путь к самой себе, начал открывать меня. Он первый, кому я действительно стала верить.
Это что-то большее, чем любовь. Чувство глубже, и даже если оно перестанет быть взаимным… Даже тогда оно никогда не потеряет своей сути. Даже если будет больно.
– Он не любит тебя, ты ему не нужна, ты…
В голове словно лампочка зажглась. Стоп. Что я творю? Неужели я забыла, где нахожусь? Или это разъедающие галлюциногены, будь они прокляты, затуманили мои мозги?
Расправила плечи и стала искать их. Глазки камер, которые должны были наблюдать за мной. Естественно, в такой кромешной тьме их видно не было.
Я усмехнулась. А потом спокойно ответила:
– Закончили? А теперь откройте дверь. Вы проиграли. Я вам не верю.
Воцарилась тишина. Даже давящая на меня сверху музыка прекратилась. Где-то сбоку забрезжил свет. Точнее, это кто-то прибавил яркости на одном из светильников, вмонтированных в стену.
Для убедительности я повторила:
– Я сказала хватит! Мне надоело! Я ВАМ НЕ ВЕРЮ! Откройте дверь к нему.
Но снова в ответ тишина. Внутри закипало бешенство. Если бы не эти чертовы запахи, витавшие в воздухе… Если бы они не дурили нас и не влияли на восприятие, Игорь бы ни за что не поддался.
– Что, без аромата травок не способны работать? Не можете пролезть к нам душу без этой низости? Да вы просто слабаки, идите учитесь работать с людьми, никчемные…
Справа послышался щелчок. Едва уловимый, но мои нервы были настолько натянуты, что я тут же услышала его. Дверь…
Ринулась к ней, распахивая на полную. Как только это произошло, я уловила гулкое: «…виноват, брат». Твари.
Я устремилась к нему, в то время как Игорь поднимал на меня затуманенные и одурманенные глаза. Он словно не верил, что перед ним я. Ожидал увидеть кого-то другого?
Я отогнала все глупые мысли. Нам надо наружу, надо вывести его на воздух. Села на корточки и обняла мужчину.
– Все будет хорошо, пойдём. Все закончилось. Они больше не тронут нас…
Он смотрел на меня, не понимая ни слова. Отрицательно покачал головой, и сердце сжалось. Неужели они добрались до него, сломали?
– Нет, они сказали… Они все винят меня, я виноват, Ева. Перед тобой виноват.
Боже, как быть, когда сердце пропускает удар за ударом, а потом будто останавливается. Страшно. Я бы ни за что на свете не показала им, как мне сейчас страшно. Лишь пролепетала:
– Не верь им. Это все игра. Ты не должен им верить. Они все врут.
С надеждой смотрела в его голубые глаза. Ну же, очнись! Что же мне сделать, чтобы вернуть тебя? И тогда я наклонилась и легонько коснулась его губ.
Сперва они показались мне ледяными, но я прижилась сильнее, и тут нам обоим словно сорвало крышу. Мы ударились друг в друга, ломая все преграды, все условности и руша страхи.
Испивали друг друга до дна, кусая, лаская, и вжимались так сильно, что хрустели кости. Если поцелуем можно оживить человека, то только таким: полным не страсти и бешеного вожделения, нет…
Насыщенным, живым! От которого сердце в груди с каждым ударом наполняется потрясающим и невероятным чувством свободы. Мы существуем ради такого, ради этого нектара, что заполняет нас и даёт силы верить в любовь, верить друг другу…
Не знаю, откуда у меня взялись силы оторваться.
– Надо идти, нам надо бежать, мы победили…
Он лишь кивнул и взял за руку. С восторгом ощутила тепло и уверенное пожатие его ладони. Он поднялся и заключил меня в свои тиски. Столь любимые и привычные.
А потом были бесконечные щелчки дверей и срывающиеся оковы. Мы шли, а потом бежали, пьяные от нахлынувших чувств. Поднимались куда-то вверх, ведомые теми, кто проиграл.
И вот дверь. Очередная, но я всем сердцем чувствовала, что последняя. Одна – и все. И мы достигли ее! Толкнули, и свет больно резанул глаза. Но то были не лампы, а долгожданное солнце.
Как только мы немного привыкли, прильнули к друг другу, боясь снова потеряться, а потом…
– Ева…
Обернулась, тут же оказавшись позади моего защитника. Да только перед человеком, что был впереди, мне защита нужна не была.
Глава 61. Ева
– Живая… Господи Боже, живая!
Ильяс Иванютин, с какими-то датчиками, в коляске, но зато с целой армией позади выгружался из микроавтобуса. Я чувствовала, как напрягся Игорь.
– Ничего. Он ничего нам не сделает. Как я поняла, он пришёл за нами.
Наблюдая за мужчиной, будто постаревшим лет на десять, я отмечала некоторые черты, что были у меня. Теперь, когда я приняла сам факт нашего родства, они словно проявились.
– Прости, дочка, прости меня… Я так виноват перед тобой, перед всеми вами.
Я не знала этого человека раньше. Мимолётная встреча, где он показался мне психом, не в счёт. То недолгое время, что нам удалось провести вместе, никак не раскрыло его.
Рассказы дяди, то, что я видела вокруг… Для кого-то этот человек являлся сейчас идолом. Тем, на кого равняются и кого почитают. По крайней мере, в той толпе, что стояла за его спиной в полном обмундировании, я не видела осуждающих взглядов.
Они были готовы в любую секунду среагировать. Ждали команды. Но пока нашим уделом было лишь воцарившееся на улице молчание.
Я вцепилась в Игоря, совершенно не понимая, что делать дальше. Наконец-то накатила усталость. Она волнами находила на меня, поселяя в теле дрожь.
Игорь наверняка тоже был на последнем издыхании. То, через что мы прошли, выжало все соки, и Бог весть сколько времени понадобится на восстановление.
– Ева…
– Отвези нас в безопасное место. Ей и мне надо отдохнуть.
Голос Сафронова был полон стали, но при этом звучал и вправду очень устало. Хотя, если бы он не ответил, я бы сказала то же самое.
Не верю, что Ильяс для нас опасен. Кроме того…
– Где дядя?
Мой вопрос прозвучал очень тихо, но Иванютин нас услышал. После моих слов на его лице загорелась робкая надежда. Ещё бы, ведь я фактически подтвердила, что знаю – он мой отец.
– В особняке. Как только мне сняли приступ, я сразу же отправил людей за ним. Опоздал совсем немного. Я знал, что он горит желанием отомстить. Что ж, у него почти получилось.
На самом деле нет, но вдаваться в подробности я не стала. Хотелось сесть, а лучше прилечь. Опереться на что-то и положить голову к Игорю на грудь. Чтобы он обнял меня, и я наконец-то заснула. С ним.
– Тогда поехали. На самом деле у меня просто нет сил сейчас ни на что…
Ильяс тут же согласно и понимающе замотал головой, косясь на дверь позади нас. Он прекрасно знал, ЧТО мы оставили там позади, ЧТО пережили, и, возможно, даже подозревал, чего нам это стоило.
Игорь не стал спорить. Лишь оглядывался по сторонам, но потом, когда встретился взглядом с тем самым охранником, что отпустил нас… Он будто расслабился.