– Здравствуй, – приветствовали меня ее родители, улыбаясь и заключая в свои объятия. – Спасибо, что пришел.
Марк и Джанетт побрели прочь от палаты, и мое беспокойство тут же достигло максимальной отметки. Я не хотел оставаться с Мелиссой наедине. Я не знал, чего ожидать. Рак – это очень страшное слово, и я думал, что увижу ее совсем больной и уставшей после операции.
Собравшись с духом и глубоко вздохнув, я открыл дверь и был просто поражен. Рот Мелиссы расплылся в улыбке от уха до уха, и вся она светилась каким-то сверхъестественным сиянием. Ее огромные карие глаза сверкали так же ярко, как и всегда.
Почему Мелисса была так счастлива? Она совсем недавно узнала, что у нее рак. Такие новости опустошают.
– Как поживаешь? – спросил я.
Ее ответ по-прежнему восхищает меня:
– Если мне суждено умереть от рака, но благодаря этому хотя бы один человек уверует в Христа, то такая смерть стоит того.
Ничего себе! Ну и ответ!
Я ощутил одновременно чувство вины и умиротворение. Чувство вины – из-за недостатка веры в сравнении с Мелиссой, а умиротворение – из-за одного ее присутствия и созерцания того, как она смотрела на вещи, даже столкнувшись с таким несчастьем, как рак. Мелисса готова была страдать, если это означало, что хотя бы один человек сможет обрести вечность на небесах! Я слышал подобное от других людей, и это было то чувство, которые многие из нас надеются претворить в жизнь, однако, такие слова создают совершенное иное впечатление, когда их произносит твой друг, больной раком, лежащий в больничной палате.
На ум мне пришла строчка из послания к Филиппийцам: «Ибо для меня жизнь – Христос, а смерть – приобретение»[9]. Размышляя впоследствии о том, как вспомнил эти слова, я осознал, что Павел говорил не только о том, что приобретаем мы, попав на небеса, но также о том, что приобретают другие – те, что остались здесь, на Земле, – которые обратятся к Иисусу, увидев, как мы справляемся с испытаниями, выпавшими нам на долю.
Сбоку на кровати Мелиссы был приклеен листок, на котором ее почерком были написаны слова песни If You Want Me To христианской певицы и автора песен Джинни Оуэнс. Последняя строчка была очень сильной:
Так направь меня на путь,
который приведет меня к Тебе домой,
И я пройду этой долиной,
если ты того пожелаешь.
Позднее мне выпала честь познакомиться с Джинни и рассказать лично о том, как много ее песня значила для нас обоих. Слова, в особенности «Взгляну в твои глаза и увижу, что Ты никогда не подведешь меня», имели особенное значение, учитывая то, что Джинни с юного возраста была слепа.
Я не помню, о чем мы с Мелиссой разговаривали или насколько затянулся наш визит в больницу в тот день. Но я помню, что, уходя, я сказал, что буду справляться о ее состоянии и навещать ее по мере своих возможностей. Я хотел быть для нее хорошим другом.
Любовные записки
Поездка домой из больницы была такой же эмоциональной. Первые слова Мелиссы о «хотя бы одном человеке» и то, как она справлялась со своей бедой, были еще одним свидетельством того, как она любила Иисуса и людей, а также напоминанием о том, за что я с самого начала ее полюбил. Чувства к Мелиссе, которые я, судя по всему, в себе подавлял, вновь возродились внутри меня. Пытаясь двигаться дальше после нашего разрыва, я убедил себя в том, что Мелисса – обычная мямля. Однако я знал, что это не так. Она была поразительной девушкой.
Мое подсознание начало проигрывать в голове воспоминания былых времен – воспоминаний, которые я отгонял прочь, потому что те причиняли слишком много боли. Позволив себе в первый раз за долгое время вновь прочувствовать свои прежние чувства к Мелиссе, я испытал невыносимую печаль от той неопределенности в будущем, что нес для нее такой диагноз, как рак.
Пока я ехал домой, по радио заиграла песня Джинни Оуэнс If You Want Me To. Глаза мои наполнились слезами настолько, что я уже подумывал съехать на обочину.
– Господи, что же происходит? – спросил я и затем выпалил следующее. – Боже, если она скажет, что любит меня, то я женюсь на ней!
Я не знал, почему сказал это, но я был уверен, что эти слова были сказаны от чистого сердца. Я провел ту ночь в молитвах за Мелиссу, плача и желая вновь оказаться рядом с ней.
На следующий день я позвонил своим родителям и рассказал им о своем визите и о том, что мои чувства к Мелиссе вновь возродились. Когда мой отец промолчал, я спросил его, о чем тот думает.
– Что ж, сынок, – сказал он, – ты знаешь, что если пойдешь по этому пути, то тебе придется заботиться о ком-то до конца своей жизни. Это будет нелегко. Ты готов к этому?
Находясь под влиянием эмоций прошлым вечером, об этом я даже не задумывался. Но это не имело значения.
– Да, – ответил я, – меня это устраивает.
Я приехал к Мелиссе в следующий раз уже в мае, когда она проходила свой первый курс химиотерапии. Я ожидал, что ей будет больно или, по меньшей мере, дискомфортно от процедуры. По пути к дому ее родителей я подумал: «Она скажет, что любит меня. Я точно знаю, что она это скажет».
Когда я приехал, Мелисса была в своей спальне. Она чувствовала себя неважно, поэтому лежала в постели.
Я зашел в ее комнату с огромной улыбкой на лице, желая ее подбодрить.
– Привет, как ты? – по ее ослабшему голосу, раздавшемуся в ответном приветствии, я мог сказать, что химия далась ей нелегко.
Мы поболтали пару минут прежде, чем на ее лице появилось выражение, говорящее о том, что ей необходимо сказать что-то серьезное.
– Джереми, – начала она, – я никогда не понимала, почему у нас ничего не выходит. Я знаю, что ты чувствуешь. И ты всегда был мне небезразличен. Но между нами всегда возникали препятствия, и я не понимала в чем дело. Теперь я знаю. Господь готовил меня, он хотел, чтобы я осталась с Ним наедине из-за того, что мне было уготовано.
Я кивнул.
– Я хочу кое-что тебе показать, – сказала она.
Достав свои дневники, она принялась листать страницы, на которых она писала, когда мы были не вместе. Она писала о том, как молилась за меня и мою будущую жену.
– Я испытывала к тебе такие сильные чувства, – продолжила она. – Я даже познакомилась с парнем в промежутке между нашими расставаниями, но когда мы встречались, я не могла перестать думать о тебе и о том, что он – это не ты. Увидев тебя в тот день в больнице, спустя месяцы молитв, я поняла, что люблю тебя.
Я люблю тебя.
Она сказала это! Я не мог в это поверить. Я надеялся и мечтал услышать эти слова. Я даже чувствовал, что она скажет, что любит меня, но, когда она наконец сделала это, я среагировал так, как сам от себя не ожидал.
– Это… пугает, – сказал я. – Не уверен, справлюсь ли я с этим. Просто дай мне время.
Глава 9Дорога веры
Признание Мелиссы случилось именно тогда, когда я готовился к поездке в Колорадо, чтобы выступить там с парой концертов. Она любезно предложила мне взять столько времени, сколько будет нужно, чтобы подумать о наших отношениях. Мелисса сказала, что не ждала от меня никаких обещаний, а просто должна была признаться мне, чтобы я знал о ее чувствах. Я ответил, что навещу ее по своему возвращению из Колорадо.
Я знаю, что некоторые читатели думают в этот самый момент. Ты вообще серьезно?! Она открылась тебе, сказав что любит, и ты пообещал Богу, что женишься на ней, если это произойдет. Как же ты можешь идти на попятную?
Я не собирался отступаться от своего обещания жениться, которое сделал перед Богом. Брак сам по себе – огромное обязательство. Кроме того я осознал то, о чем говорил мой отец – брак с Мелиссой, вероятнее всего, с самого начала будет нести в себе бремя. Инициатором всего был я, но вокруг было столько факторов неожиданности, что мне необходимо было обдумать лежащее перед нами будущее.
Во время одного из концертов в Колорадо я оказался в тихом скромном домике в горах. Это было идеальное место для молитв и размышлений. Остановившись там, я провел всю ночь в молитвах, вопрошая Бога о том, как я должен поступить с Мелиссой. Это была такая долгая, эмоциональная и бессонная ночь, что на следующий день, готовясь к концерту, я подумал о том, что, должно быть, чувствовал Иаков после целой ночи борьбы с Богом.
В поисках Господа я вспомнил слова из послания Иакова 1:5: «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, – и дастся ему».
Как же я просил этой мудрости у Всевышнего! В одиночку я не мог ответить на вопрос, как же мне следует поступить. Я знал, что выполню свое обещание, но не понимал, как брак с Мелиссой вписывается в мое Божественное призвание в музыке. И тогда Господь ответил мне: «Ты задал мне вопрос, сын мой. Она ответила на него именно так, как ты и надеялся. Чего же еще ты хочешь?»
Все прояснилось в моем сознании, но я все еще боролся со страхом. Я старался следовать указаниям от Матфея: «Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы». Я пытался, но это было непросто. Во время поездки я связался с Джоном Дэвидом Уэбстером, моим другом-музыкантом, который жил в районе Скалистых гор. Он сразу понял, что что-то тревожило меня, и предложил отправиться в горы. Он привез меня туда, где мы уселись на огромный камень и любовались на прекрасные горы. Это было потрясающее место, чтобы вспомнить о силе и могуществе Господа.
Я рассказал Джону Дэвису о наших отношениях с Мелиссой, о том, что я пообещал сделать, если она признается мне в любви, и о той безызвестности, что витала над ее здоровьем.
– Если ты всем сердцем любишь ее, – сказал Джон Дэвис, – не позволяй страху овладеть собой. Делай то, к чему призвал тебя Господь. Ты не должен думать о будущем. Ступай туда, куда ведет тебя Бог, и доверь Ему все остальное.