Ресторан зарезервировал для нас столик у окна только с еще одним столом по соседству. Это было идеально тихое место для того, чтобы вдоволь поболтать, и, что более важно, для главного пункта в повестке сегодняшнего ужина.
Я пытался сделать все хладнокровно, но нервничал и, вероятно, вел себя немного легкомысленно. Мы сделали заказ на ужин и продолжили нашу беседу, которую начали еще в машине. Я был очень взволнован, и мне не удавалось этого скрыть.
Я сказал Эдриен, что мне нужно отойти в уборную, но вместо этого я передал обручальное кольцо одному из сотрудников ресторана для осуществления моего запланированного большого сюрприза.
Нам подали еду, и мы отведали прекрасный ужин. После этого официант принес нам небольшие декоративные коробочки, которые напоминали коробочки с шоколадом или прочим угощением. Кольцо Эдриен было в ее коробочке. Но она ее не открыла! Мы продолжали разговаривать, а я все ждал, когда она туда заглянет. К тому же я хотел убедиться, что человек, которому я доверил кольцо, разглядев его, не решил внезапно уволиться с работы и не отправился в ломбард.
Я спрятал небольшой CD-проигрыватель под столом, и раздумывая, собирается ли Эдриен открывать свою коробочку, я опустил руку под стол и начал нервно переключать кнопки проигрывателя. Эдриен весело посмотрела на меня, а я безуспешно пытался сделать вид, что суматоха под столом – это совершенно нормально.
В конце концов, я просто достал проигрыватель, чтобы я мог видеть кнопки, и включил песню «Here I Am to Worship». Эдриен упоминала пару раз, что она хотела бы идти к алтарю под эту песню.
Пока звучала песня, я встал, подошел к ней, взял в руки ее коробочку, открыл и извлек оттуда кольцо. Затем я опустился на одно колено и спросил:
– Ты выйдешь за меня замуж?
– Да! – ответила она.
В этот момент пары за соседними столами прервали свои разговоры и смотрели на нас. «О, Боже!» – воскликнул кто-то, когда я опустился на одно колено. После того, как Эдриен ответила согласием, они принялись поздравлять нас.
Мы покинули ресторан и по крайней мере ближайшие полчаса обзванивали родных и друзей, чтобы поделиться новостью. А затем праздновать? Что ж, мы снова направились в разные стороны. Я отправился в дорогу этой же ночью, чтобы возобновить гастроли, в следующий раз мне суждено было увидеть свою невесту только через месяц.
Расставание (не наше)
Наша помолвка ознаменовала официальное завершение работы Эдриен с «The Benjamin Gate». Еще когда Эдриен отправилась в Южную Африку на рождество, она была недовольна тем, как обстоят дела в группе, особенно в духовном плане. Дома она попросила родных и друзей помолиться о будущем группы.
Для Эдриен это было напряженное время. Она не была первоначальным участником группы, так что группа существовала раньше и без нее, да и группа называлась не «Эдриен Лишинг и The Benjamin Gate», но в любой группе вокалист играет наиболее заметную роль. Эдриен заботило то, что ее уход из группы может положить конец музыкальной карьере остальных ее участников, к тому же ей нравилось выступать и проводить время с парнями.
Все они были из Южной Африки, и «The Benjamin Gate» – это все, что было у них в США. Каждый из парней в группе многим пожертвовал, чтобы оставить свою родную страну и вместе попытать счастья здесь, а замена вокалиста во многих отношениях потребовала бы начать все с начала. Эдриен не была уверена, что другие участники были готовы пойти на это снова.
Когда Эдриен вернулась в Штаты, она встретилась с остальными участниками TBG, чтобы покончить с группой. Ей было тяжело начать разговор, и ожидаемо, что сначала реакция была негативной. Но очень скоро решение положить конец существованию группы стало обоюдным.
Так как наши отношения развивались по очевидному сценарию, группа решила повременить с объявлением о распаде до тех пор, пока мы не обручимся, чтобы новость выглядела, как позитивное «движение вперед», и Эдриен согласилась остаться еще на девять месяцев, чтобы группа смогла отыграть запланированные концерты и не влезть в долги.
После нашей помолвки было объявлено о распаде «The Benjamin Gate», Эдриен с ребятами продолжали выступать до сентября.
Свадебные планы
Изредка нам с Эдриен удавалось увидеться друг с другом, но для нас этого было недостаточно. Эдриен навещала моих родных пару раз без меня и даже отправилась в Лафайетт в июле, чтобы отметить с ними свой день рождения. Она рассказывала мне, что ее уже приняли в круг семьи и что мои родители самые невероятные христиане, с которыми ей доводилось встречаться. Она восхищалась их отношением к Богу и ломала голову, как им удалось не отступиться от пути Его, после того, как Мелисса отправилась на небеса. Эдриен любила откровенничать с моей матерью. Очень скоро они особенно сблизились, и моя мать стала кем-то вроде наставницы для Эдриен. Представляете, как же было для матери наставлять женщину, на которой собирался жениться ее сын.
Мой отец веселил Эдриен, поражаясь разнице между Штатами и родной страной Эдриен, кроме того он продолжал путать Южную Африку и Австралию.
Поначалу, когда мой отец задавал вопросы про Австралию, Эдриен давала лучшие ответы, на какие была способна, так как у нее был дядя, живший там. Но когда она выяснила, что мой отец на самом деле имел в виду Южную Африку, она начала давать ответы, основанные на том, что рассказывал ей дядя о жизни в Австралии, а потом любезно говорила: «Но в Южной Африке, где живу я…»
Свадьбу мы решили сыграть в Южной Африке в декабре, Эдриен забронировала церковь и взяла на себя заботы о всех приготовлениях. Но где-то за три месяца до свадьбы Эдриен узнала о возможных проблемах с визой из-за распада «The Benjamin Gate» и нашего предстоящего брака. Ей посоветовали солгать о своем статусе при выезде из Южной Африки и без проблем вернуться в США. Но мы ни в коем случае не собирались врать, поэтому решили перенести свадьбу в Штаты.
Эдриен смогла быстро произвести все необходимые изменения для переноса свадьбы, кроме одного. Времена года в Южной Африке противоположны сезонам в США, и подруга, которая занималась ее платьем, пошила платье для теплой южно-африканской погоды. Так что Эдриен должна была выходить замуж в Индиане в декабре в платье с коротким рукавом. Когда в сентябре время с «The Benjamin Gate» подошло к концу, ей нужно было где-то остановиться, так что она переехала в дом моих родителей и жила в гостевой спальне. В итоге у нее была возможность заниматься свадебными приготовлениями вместе с моей матерью, и они могли обмениваться опытом. Мои родители расчистили место в подвале, которому предстояло превратиться в свадебный штаб. Здесь она могла работать над праздничным убранством и приглашениями. Эдриен сделала каждое из почти двухсот приглашений своими руками. Она начала заниматься ими, пока все еще продолжала гастролировать с группой. Когда была чужая очередь вести фургон, она занимала свое место и подписывала приглашения. Подготовка к свадьбе и нашему будущему помогла ей отвлечься от предстоящего распада TBG.
Однажды, после переезда Эдриен в дом моих родителей, они рассматривали семейные фотографии и наткнулись на фотографии меня с Мелиссой. Мой отец поднялся со своего места, подошел к Эдриен и крепко обнял ее.
– Я просто хочу, чтобы ты знала, – сказал он, – мы любили Мелиссу. Но сейчас она с Иисусом, а ты здесь, и мы принимаем тебя как часть нашей семьи.
Также мой отец сказал ей:
– Господь выбрал тебя своим орудием, чтобы помочь моему сыну исцелиться. Ты часть плана по исцелению Джереми.
В другой раз, перед самой свадьбой, моя мама заговорила с Эдриен о нашей с Мелиссой свадебной фотографии, которая была выставлена на буфете в гостиной:
– Я не знаю, почему мне так тяжело убрать ее прямо сейчас, но знай, я уберу ее прежде, чем твоя семья будет здесь.
Эдриен все отлично понимала и сказала моей матери, что нет необходимости спешить. Когда я пересказываю эту историю сейчас, может сложиться впечатление, что это был неловкий момент, но это не так, потому что и моя мать, и Эдриен чутко относились к чувствам друг друга.
Я не встречался с родителями Эдриен, Рори и Вэнди, до их приезда в Индиану на свадьбу, но у меня есть интересная история о том, как я просил благословения ее отца на то, чтобы сделать предложение Эдриен.
Будучи подростком, Эдриен сказала своему отцу, что если он не одобрит человека, за которого она захочет выйти замуж, то она откажется от замужества. Что ж, ее отец не на шутку бился с мыслью об одобрении кандидатуры человека, с которым он даже не встречался, хотя в телефонном разговоре я ему пришелся по душе. Ему нравилось то, что обо мне рассказывала Эдриен, и он видел, что она счастлива со мной. Все равно, не поговорив со мной лично, он не мог одобрить брак до тех пор, пока однажды он не услышал глас Бога, говоривший ему:
– Тебе не нужно принимать решение. Его уже принял я.
Когда я звонил ее отцу, то очень нервничал и немного заикался.
– Ты просишь руки моей дочери? – спросил он.
– Да, – ответил я.
– Даже несмотря на то, что я никогда с тобой не встречался, – сказал он, – и на то, что я всегда думал, что познакомлюсь со всеми супругами своих детей еще до их свадеб, я вижу, как Эдриен повзрослела и вижу ее радость, когда она говорит о тебе.
«Ух, ты! – думал я. – Очень круто!»
Убедившись, что мы все правильно рассчитали, спустя некоторое время после помолвки, мы сообщили семье Мелиссы, что я собираюсь снова жениться. Позднее Эдриен направила им приглашение.
Эдриен была взволнована встречей с сестрами Мелиссы, Меган и Хезер, приблизительно за месяц до нашей свадьбы, когда она вместе с моей матерью отправилась в Калифорнию, чтобы посетить встречу жен пасторов. Встреча с Меган и Хезер дала Эдриен возможность выразить свое восхищение Мелиссой и узнать больше о ней от сестер. Эдриен прекрасно с ними поладила с самого начала, и они поддерживали друг с другом связь. В ходе одной из их дальнейших бесед Хезер сказала Эдриен, что после смерти Мелиссы она стала ближе к Богу, что чувствовала утешение от него сильнее, чем когда-либо, и в результате она укрепилась на своем духовном пути еще прочнее.