Я тогда думал так: «Иисус ведь любит меня. Я собираюсь полностью служить Ему. Поэтому сделаю все, что потребуется. Да, я буду драить туалеты. Мне все равно».
Тогда, с жесткой щеткой в руках, толкая перед собой пылесос, я чувствовал умиротворение.
Попрощайся с футболом
Сменив школу, я ушел от вечеринок, с которыми не хотел иметь ничего общего. Но я отдалился и от футбола, и это было более болезненно.
У меня была вполне реалистичная цель продолжать заниматься футболом и после окончания школы. Ребенком я играл в бейсбол, футбол и баскетбол. В бейсболе, в который я начал играть еще в пять лет, я был особенно хорош. Но к сожалению, на первом курсе я подхватил ангину. Когда я вернулся к команде, тренер сказал мне:
– Ты много пропустил, поэтому восполнишь недостающие дни пробежками.
Понимая, что ангина вернется, если я снова буду сильно истощен, я сказал, что после этого, скорее всего, опять заболею.
– Извини, – ответил тренер, – но это несправедливо по отношению к тем, кто тренируется и бегает здесь каждый день.
Так мне пришлось бросить бейсбол. Я сделал хороший рывок до начала бейсбольного сезона на втором курсе, и тренер хотел, чтобы я снова присоединился к команде. Это было в тот период, когда я был очень крут, и я сказал тренеру, что мне неинтересно играть в его команде. Как будто мое нежелание играть в бейсбол могло преподать ему какой-то урок.
Вдобавок я тогда хорошо продвинулся в футболе, и он начал лидировать среди моих спортивных увлечений. Я начал играть в футбол в шестом классе, и через год учебы мои навыки усовершенствовались. Я был в полузащите и хафбэке; быстрый и сильный, я знал, как нужно обращаться с мячом. Во время того сезона я начал думать, что футбол станет моей дорогой в колледж.
Когда в восьмом классе я решил не возвращаться в школу, я рассказал об этом тренеру.
– Я не могу этого сделать, – сказал я ему. – Я не могу вернуться в эту школу.
На его лице появилось выражение шока.
– Но почему нет? – удивился он. – Ты же член команды.
– Бог изменил мое сердце, – ответил я, – и мне нужно уйти от этого.
Не похоже было, что он понял меня, но я настоял, что мое решение окончательное.
– Ок, – сказал он.
Я говорил, что христианская школа была маленькой. Не совсем так – она была очень, очень маленькой. В старших классах нас было всего шесть человек. Не стоит говорить, что о футбольной команде здесь даже речи не шло.
Хотя среднюю школу я покинул с удовольствием, по футболу я все равно очень скучал.
Мы с отцом будем периодически ездить в университет Пёрдью в Западном Лафайетте и играть там христианские песни на небольшой площади в кампусе.
Студенты будут останавливаться и прислушиваться, а иногда наша музыка будет давать возможность поделиться с кем-нибудь из них нашей верой.
Как-то пятничным вечером мы ехали в Пёрдью и проезжали мимо моей старой школы. Огни футбольного стадиона ярко горели, и я хорошо видел зрителей на трибунах и игроков на поле.
И тут я расплакался, прямо здесь, на пассажирском сиденье в машине моего отца.
Отец знал, как сильно мне не хватает футбола, и увидев слезы у меня на лице, он наклонился ко мне и положил руку мне на плечо.
– Джереми, – сказал он, – ты делаешь то, к чему Господь призвал тебя. И я горжусь тобой.
Даже сегодня, вспоминая, как мы ехали тогда мимо стадиона и те слова моего отца, у меня подступают слезы. Момент был очень волнующим.
То, что я в тот год отошел от футбола, стало поворотным моментом в моей жизни. После того, как я несколько лет делал то, что хотел, я был вынужден отказаться от своих желаний и фантазий, чтобы делать то, что Господь повелел мне. Это было нелегко. Даже сейчас мне, взрослому, это не всегда легко. Но чтобы действительно служить Господу, мы должны находить в себе силы отказаться от того, что любим, если это не совпадает с тем, как Бог видит наше предназначение. В моем случае в футболе не было ничего плохого. Но сейчас, спустя пару десятков лет, я понимаю, что у Него в запасе было кое-что получше.
Так как в новой школе играть в футбол я не мог, я начал все больше заниматься музыкой. Мы с друзьями собрали даже свою группу. Мы играли каверы, хотя не думаю, что группы, чьи песни мы перепевали, особенно бы гордились этим, если бы услышали, как мы играли. Я не помню, как называлась наша группа, но помню, что когда дела пошли не очень, мы решили переименоваться в Temple Rising. Кроме названия, мы больше ничего не меняли, и лучше играть мы от этого не стали.
Мои музыкальные интересы простирались от христианских артистов, таких как Стивен Кертис Чепмен, до самых разных рок-групп. Периодически мои музыкальные вкусы демонстрировали, что хоть я и прошел долгий путь с того времени, когда еще ходил на вечеринки, у меня сохранялись пристрастия, которые теперь не были в моих интересах. Я не собираюсь заходить так далеко и утверждать, что вся нехристианская музыка плоха. Не в этом дело. Проблема была в отношении, стоящим за моим музыкальным выбором. Я еще не полностью избавился от бунтарской части своей натуры. У меня бывали моменты, когда я хотел доказать, что могу идти своим путем и делать то, что хочу.
В этот период моих музыкальных исследований я начал лучше разбираться в музыке и пробовал другие жанры типа фанка или регги. Не считая текстов, я, благодаря самообразованию и умению играть на слух, подхватывал разные музыкальные влияния.
Но хотя слушал я разную музыку, для нашей группы я начал писать музыку и тексты, сосредоточенные на одном – моей расцветающей вере в Иисуса. Наша музыка стала способом выразить то, что происходило у меня в сердце, и постепенно мое сердце приближалось к музыке все больше и больше.
Увидев свет
К концу моего третьего курса в христианской школе я почувствовал сильное желание вернуться в Маккатчен, чтобы закончить среднюю школу. Я хотел играть в футбол, а также использовать свой накопленный духовный опыт.
Я знал, что возвращение в среднюю школу станет для меня испытанием, но я даже хотел этого, чтобы проверить свою веру на прочность. Я чувствовал, что духовно был готов к этому, но пока не избавился от тех страхов, которые вынудили меня перевестись в христианскую школу.
Я отчаянно хотел играть в футбол, но в то же время не хотел проводить в Маккатчен весь учебный год. И я решился на загруженное расписание, которое позволит мне выпуститься уже в рождественские каникулы.
Однако футбольный сезон прошел не так, как я рассчитывал.
Прежде всего, хотя я все еще любил футбол, у меня не получилось заниматься им так плотно, как я хотел. До лагеря в Калифорнии футбол был моей жизнью. Теперь же моей жизнью было служить Господу. Кроме того, пропущенный год сделал достижение моей цели играть в футбол и в колледже гораздо труднее. Поскольку я не играл среди юниоров, то выпал из самого важного года, когда игроков замечают вербовщики абитуриентов.
Я полноценно играл в обороне, но для полузащиты, которая нравилась мне больше, времени оставалось мало. Да и в тот сезон команда играла хуже, чем ожидалось. Поэтому тренеры решили отдать мяч полузащитнику со второго курса, чтобы он получил нужный опыт для следующей пары сезонов, когда команда, как ожидалось, сыграет получше. Тренеры сказали, что так как я не играл в предыдущем сезоне, мне нужно показать себя. Но находясь в положении, где возможность нести мяч распределялась только между полузащитниками, я не мог как следует проявить себя перед тренером. Мои друзья тоже хотели, чтобы я играл в полузащите – тогда они будут сидеть на трибунах во время домашних матчей и кричать: «Дайте Кэмпу мяч! Дайте Кэмпу мяч!» Отца это тоже в конце концов настолько вывело из себя, что после одной игры он вежливо обратился к тренеру.
– Джереми ведь быстрее остальных полузащитников? – спросил он.
– Да, – ответил тренер.
– И сильнее?
– Да.
– И он вообще один из лучших игроков?
– Несомненно.
– Так почему же вы не даете ему играть? – спросил в итоге отец. – Дело в политике?
– Конечно нет, – ответил тренер.
Подойти к моему тренеру вот так было нетипично для моего отца, но для нас это было сложное время, потому что я собирался поступить в Пёрдью и учиться сначала без стипендии. Но я надеялся получить ее в будущих сезонах и хотел хорошо сыграть в полузащите в одной из местных школ, что увеличит мои шансы на стипендию. Но я мог оглянуться назад и увидеть, что Господь говорит мне: «Это не то, что Я приготовил для тебя». У Бога были на меня другие планы, нежели те, что я задумал для себя сам.
Те полгода в Маккатчен действительно стали для меня испытанием. Я еще не до конца избавился от старых привычек, вновь посвятив свою жизнь Христу. Я не посещал вечеринки и не пил, как раньше, но я боролся с этими желаниями. Мои друзья все еще ходили туда, но я решил не присоединяться к ним. Хотя мы встречались в тех же классах и коридорах, жили мы словно в разных Вселенных.
Я не знал, были ли в школе настоящие христиане, кроме меня, отчасти потому, что сам не осмеливался встать и заявить: «Отныне я христианин». Я по-прежнему пытался казаться крутым, и из-за желаний, которые я пока не преодолел, я ошибочно верил, что пока недостоин быть смелым для Христа.
После школы, когда я стану активнее в выражении моей веры и благодаря музыкальной карьере, я буду встречать бывших одноклассников, которые скажут мне: «Знаешь, а я ведь тоже тогда был христианином». Я буду оглядываться назад и спрашивать себя: «Что же я делал?» Я мог так влиять на остальных, вернувшись в школу на третьем курсе, и быть смелым ради своей веры. Напористость теперь руководит мной в разговорах с подростками, особенно когда они проходят через духовную трансформацию, и в них Господь действительно свершает свою работу. Я поощрял их идти в свои школы и изменить свое отношение.
В Евангелии от Матфея 5:14:16 сказано: «Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного».