Он открыл рот, но не смог произнести ни слова. Это не было неожиданностью, но он все-таки попытался заговорить еще раз, и опять неудачно. Все было ясно: его возвращение на этот раз было естественным и не имело целью оказать сопротивление. Но в тот момент, когда он решил использовать ситуацию для своих целей, его опять взяли под контроль. Он попытался сконцентрировать всю свою волю, чтобы преодолеть давление, которое на него оказывалось. Это была безмолвная, но отчаянная схватка. Он произносил в уме нужные слова, даже представлял себе, как именно будут двигаться его губы, когда он начнет выговаривать эти самые слова. Все было бесполезно. Поняв это, он заключил:
— Пожалуй, мне пора.
Он вышел за дверь и снова оказался в парке. Перед ним была дорожка, и он зашагал по ней, глядя по сторонам и восхищаясь красотой деревьев, цветов, их ароматами, свежестью воздуха, пением птиц. Он попытался представить себе, что же произойдет, когда исчезнет защитный экран и тучи волоров налетят на город, поливая его огнем. Он представил себе эту картину, и у него похолодели руки.
“Твинеры — просто банда убийц, — подумал он мрачно, — раз хотят осуществить свой зловещий план. Я сделаю все, чтобы сорвать их замыслы, если даже это будет самое последнее дело в моей жизни”.
Казалось, кроме него, в парке людей не было. По дорожке он дошел до главного входа. На воротах висело объявление:
ВНОВЬ ПРИБЫВШИЕ!
ИСПОЛЬЗУЯ ЭТИ ФЛОТЕРЫ, НАПРАВЛЯЙТЕСЬ К КВАДРАТНОМУ ЗДАНИЮ В ЦЕНТРЕ ГОРОДА.
Каргилл подошел к одному из флотеров и забрался внутрь. Он завел мотор, поднялся в воздух и полетел в указанном направлении Квадратное здание, о котором шла речь, он нашел без труда. На его крыше горела вывеска: “Центр обучения”. Еще одна надпись, поменьше, гласила: “Приземляться на крыше”.
Выйдя из флотера, Каргилл с помощью стрелок, указывающих направление, нашел нужную дверь, затем спустился по мраморной лестнице в отделанный мрамором же коридор. В противоположных концах коридора находились прозрачные двери из материала, напоминающего плексиглас. За большим столом, отделенным от коридора стойкой, сидела женщина. Подойдя к ней, Каргилл назвал себя и подождал, пока она просмотрела документы.
— Первый этап обучения, — сказала она, доброжелательно улыбаясь, — пройдет в комнате номер одиннадцать. Это дальше по коридору справа от вас — И добавила ласковым тоном: — Желаю удачи.
Когда Каргилл шел по коридору и слушал стук своих каблуков по мраморному полу, он чувствовал, что страх, скованность и другие неприятные эмоции, которые он испытал, оказавшись в Городе Теней, исчезают в атмосфере всеобщего дружелюбия. Во всех людях, которых он встретил здесь, ощущались внутреннее спокойствие, уверенность в себе, искреннее внимание к нему. Как это все увязывалось с теми бесчеловечными методами терапии, для которых они собирались убить его, было совершенно непонятно. Здесь существовала какая-то загадка, тайна, и он был полон решимости ее разгадать.
Дойдя до комнаты номер одиннадцать, он постоял минуту, открыл дверь и вошел.
17
Комната была похожа на ту, что в приемном центре, но просторнее. Он увидел письменный стол, стул (один, а не два) и еще одну дверь — он подумал, не ведет ли она куда-нибудь подальше от города. На стене слева от него висело зеркало. Каргилл подошел к двери и попробовал, не открывается ли она. Дверь была заперта. Когда он повернулся, в воздухе рядом с ним раздался голос:
— Садитесь, пожалуйста.
Хотя тон и был дружелюбным, Каргилл насторожился. Не зная, что его ждет каждую минуту, он напряженно и неловко сел на стул.
Голос заговорил снова:
— Смотрите!
Комната погрузилась в темноту, и в воздухе перед глазами Каргилла, на расстоянии не более двух футов от него, возник светящийся поток энергии, как нить накала электрической лампочки, но вне своего вакуумного окружения.
Голос продолжал:
— Вы наблюдаете поток электронов в вакуумной трубке. Смотрите внимательно.
Направление потока стало меняться, он начал закругляться, вращаться вокруг какой-то оси. Через секунду Каргилл увидел, что теперь поток движется точно по спирали.
Он снова услышал обращение:
— Существует старое теоретическое правило, что две силы, воздействующие друг на друга под прямым углом, порождают движение по диагонали. Поэтому в отличие от классической математики одиножды один может в результате дать один с половиной или чуть больше одного. Посмотрите, что происходит, когда мы подводим спирали ближе друг к другу.
Сначала Каргиллу показалось, что ничего не изменилось. Но внимательно присмотревшись, он разглядел, что спирали медленно, почти незаметно притягиваются друг к другу.
— Одиножды один и еще раз на один, и снова на один и на ноль, — продолжал голос, — в результате дает миллион. — Спирали продолжали сближаться. — И миллиард, — продолжал голос — Теперь мы накладываем обычный инфракрасный свет, питаемый небольшим аккумулятором. И получаем свое оружие — наш огнемет.
В воздухе возникла схема огнемета, и Каргилл увидел, как к нему присоединяется трубка и как он питается энергией от аккумулятора.
— Мы накладываем магнитное поле, — услышал Каргилл, — и теперь можем гнуть даже сталь.
Тут же Каргиллу дали возможность наблюдать, как это делается.
Голос тем временем снова заговорил:
— Мы накладываем обычный солнечный свет и получаем солнечный двигатель, источник энергии для флотеров. Возникают различные варианты использования энергии.
Ему продемонстрировали три таких возможных варианта: принцип работы волора, способы вращения колеса и внушения мыслей.
— А теперь, — проговорил тот же голос, — не хотели бы вы испробовать это на себе? Мы концентрируем излучение миллионной трубки для оказания воздействия на мозг, на соответствующие центры в теменной доле левого полушария мозга — так как вы правша, — и создаем в мозгу направленный поток по образу и подобию трубки. Другими словами, в самом мозге возникает трубка из нервных волокон. Так как в своем обычном состоянии вы не можете накладывать другие ритмы на поток в этой трубке из органической материи, мы используем полученный нами новый инструмент контроля для того, чтобы несколько изменить атомное строение вашего тела. И, таким образом, с помощью энергии пирамиды мы создаем облик Тени. Молодой человек! Посмотрите на себя в зеркало.
В комнате стало светло. Каргилл в нерешительности, не зная, что его ожидает, подошел к зеркалу.
На него смотрела Тень!
“О господи!” — подумал он. Он посмотрел на себя еще раз. Да, он стал Тенью.
Он стал осознавать разницу между прежним своим состоянием и настоящим. Зрение его стало более острым. Он повернулся к зеркалу и понял, что оно стало как будто менее материальным. В следующую секунду его взгляд прошел сквозь зеркало, и вот он уже стоял на какой-то высоте и взирал на мир, будто с вершины Олимпа. Далекая точка в небе за невидимой теперь пирамидой привлекла его внимание. Его взгляд устремился к этой точке. Это был ястреб.
Потрясенный этим удивительным эффектом телескопического зрения, он вернулся в комнату и посмотрел на пол. Пол начал потихоньку растворяться и стал прозрачным как стекло. Каргилл-Тень продолжал смотреть, и взгляд его пошел вглубь, в землю. Сначала она была мягкой и темно-коричневой, потом шел слой серого камня, потом слой коричнево-красного цвета, потом темный глинистый сланец — далее он уже не мог разглядеть. Он вернул свой взгляд из недр земли, осознав, что его взгляд может проникать лишь на определенную глубину.
Снова послышался тот же голос:
— Теперь мы вас вернем в обычное состояние. Пожалуйста, заметьте, что важно было сначала направить ваше внимание, сконцентрировать его. Таким образом проходит визуализация объектов вашего интереса.
Зеркало снова стало материальным, и он увидел знакомое отражение Мортона Каргилла. Голос поинтересовался:
— Хотите ли вы что-либо сказать или задать какие-нибудь вопросы?
Каргилл, секунду поколебавшись, спросил:
— Существует ли теория, которая объясняет, каким образом создается облик Тени? Как можно твердую материю превратить в нематериальную субстанцию?
Последовало молчание, потом говорящий тихо рассмеялся и ответил:
— Я, конечно, мог бы сказать, что материя в действительности не существует. Это поняли уже давно.
Каргилл кивнул и саркастически усмехнулся. В двадцатом веке ученые на словах заявляли о своей приверженности этой идее, а в обычной жизни вели себя так, как будто бы материя реально существовала. Он подумал о том мире, который он исследовал в своих, как он их мысленно называл, снах, и решил, что мог бы попытаться изучить его поближе.
Голос заговорил опять:
— В данном случае, однако, правильнее было бы сказать, что мы делаем тело более материальным, но не менее. Дело в том, что мы используем энергию из внешнего источника и настолько органично синхронизируем все потоки энергии в теле, что создаем таким образом дополнительную жизненную энергию. Мы исследовали это явление во всех состояниях до стадии умирания и включая саму смерть, которую можно вызвать как излишком энергии, так и сокращением имеющейся. Результаты этих экспериментов были поразительными. По мере того как мы поднимали уровень энергетического обеспечения, человек становился более разумным, увеличивался его интеллектуальный потенциал, затем начинался обратный процесс, затем — снова движение вверх, потом — вниз, потом опять вверх, и на каждом этапе этот процесс сопровождался различными явлениями. Эти циклические изменения происходили до стадии дематериализации, причем последовательное чередование позитивных и негативных моментов сохранялось на всем протяжении процесса. На более высоких негативных этапах имели место опасные реакции.
Если вы можете себе представить человека с высочайшим уровнем развития интеллекта и абсолютно безнравственного, лишенного каких бы то ни было моральных устоев, тогда вам будет понятно, что я имею в виду. В первый раз, когда мы достигли такого эффекта, нам повезло. Далее мы уже могли предвосхищать такое развитие эксперимента и принимали все меры предосторожности, но, несмотря на это, в некоторых случаях буквально чудом удавалось избежать больших неприятностей. Этот ответ вас удовлетворяет?