— Что это у тебя? — Лейн взглянул на обложку и прочитал вслух: — “Правила и инструкции для организованных детских групп”. Сьюзен откинулась на спинку стула, и впервые в ее голосе зазвучали строгие нотки:
— Я должна ознакомить тебя с этими правилами — это часть обязательной программы наших групп по связям с родителями.
— Ты так это говоришь, как будто цитируешь по памяти!
— Скорее — перефразирую, — ответила она невозмутимо.
— Я не понимаю, зачем они нужны, эти программы? — Лейн умолк и тревожно взглянул на жену, как будто ожидая ее поддержки. — Хорошо, когда с родителями полный контакт.
— Контакт, папа, возможен, только если ты прочтешь все правила от начала до конца! — Сьюзен вдруг почувствовала внутреннюю враждебность отца, его неприятие всего, что пришлось узнать.
Лейну тоже было нелегко. Он понимал, что нельзя отталкивать Сьюзен, необходимо закончить разговор на мирной ноте. Джон принужденно улыбнулся:
— Думаю, дочка, у меня найдется для тебя кое-что получше, чем эти книжки с инструкциями, моя дорогая готовая-покинуть-нас-Сьюзен! — Девочка задержалась в дверях и медленно обернулась к отцу: на ее лице ясно читалось единственное желание — исчезнуть навсегда, оставив позади отца со всеми его непонятными проблемами и претензиями. Лейн инстинктивно почувствовал опасность, а выражение лица Эстелл уже не оставляло в этом сомнений. Если Сьюзен уйдет из их жизни… Он невольно вздрогнул, когда представил их будущее — одни, только он и Эстелл… Джон проглотил комок в горле и, вымученно улыбаясь, заговорил сбивчиво и торопливо:
— Твоя мать уже сделала мне выговор… так что забудь, прошу, все, что я сказал тебе и вчера и сегодня. Мне действительно нужно, наверное, кое-что узнать, прежде чем… — Лейн замолчал и никто не узнал, какие слова чуть не слетели с его языка.
Сьюзен подошла к отцу и уткнулась ему в шею.
— О, папочка, я всегда знала, ты — грандиозный человек! — И, поцеловав его в правую щеку, продолжала уже более легким тоном: — А правда, па, когда вы были в космосе, вы встретили тай опасных инопланетян?
— Ну, дорогая, — Лейн улыбнулся, почувствовав себя гораздо увереннее, — если бы вся информация об этом была только у меня в руках, ты бы не услышала от меня ни слова. Но газеты уже пронюхали об этом и трубят вовсю. Ну, сам бой был очень коротким — три месяца, по земному времени — каких-то три дня. А потом было долгое и утомительное бегство от них: мы целый год путали следы, чтобы враги не узнали, куда мы возвращаемся.
— Жутко слушать! — Сьюзен уже бежала к выходу, бросив на ходу: — До свидания!
Какое-то время снизу еще доносились шаги и голос Сьюзен, прощавшейся с котенком, затем хлопнула дверь. Теперь слышался только шум улицы.
Джон и Эстелл сидели молча. Звук захлопнувшейся двери словно пробудил Лейна: он нетерпеливо отодвинул от себя брошюру. Но когда Эстелл настойчиво переложила книжку поближе к нему, Лейн, угрюмо взглянув на обложку, недовольно спросил:
— Надеюсь, я не обязан это читать, нет?
— Там где-то написано, что джэббер в состоянии сам оценить своих родителей, но они, как правило, еще не могут делать правильные выводы в тех случаях, когда их собственная оценка родителей отрицательна. В таких случаях группа говорит им, что делать. Думаю, тебя это может заинтересовать.
— Разве ты не можешь пересказать мне все это в двух словах?
Эстелл мягко покачала головой:
— Если ты не можешь спокойно говорить со своей дочерью и десяти минут после десяти лет отсутствия, то может случиться, и моя оценка тебя тоже будет отрицательной. Но еще не написана та книга, которая научила бы меня, что нужно делать в таком случае.
Джон недоумевал. Это началось с момента его возвращения домой: его все время озадачивали чем-то совершенно непонятным для него…
— Теперь-то я вижу, что я наконец действительно дома — полное отсутствие логики во всем. Получается, что я не могу рассчитывать на наш с тобой уговор. Кажется, только вчера вечером мы обо всем договорились, помнишь? Я пообещал, что не буду спешить с выводами — и я не делаю их пока!
— Нет, на самом деле ты их уже сделал. — Эстелл посмотрела ему в глаза.
— Подумай хорошенько, Эстелл, ведь делать выводы и принимать решения — это уже означает какое-то действие. Я же жду и ничего не предпринимаю, разве не так?
Эстелл сидела молча, глядя куда-то мимо него. Потом, тряхнув головой, вдруг неожиданно улыбнулась мужу:
— Проклятье! Я все время забываю, что замужем за командиром космического корабля, вернувшимся из великой экспедиции. И отныне мы со Сьюзен будем каждый вечер с нетерпением ждать, когда ты придешь домой и изложишь нам свои правильные мысли правильными словами.
— Да, я не скрываю, что имею собственные мнения и убеждения!
Но Эстелл резко парировала:
— Это неправда! — И, видя потемневшее лицо мужа, быстро добавила: — Я не раз убеждалась, как ты окольными путями добивался своего. Я знаю, ты можешь быть очень скрытным.
— А-а, ты об этом! — Его гнев прошел, и он хмуро улыбнулся. — То, о чем ты говоришь, — это всего лишь тактика и стратегия на пути к цели.
— Ну что ж, только пусть твои правила военной игры остаются за стенами нашего дома!
Джон, не ответив, посмотрел на часы и резко поднялся.
— Мне пора идти. — Он низко склонился к жене, почти касаясь губами ее щеки. — Мне ведь полагается прощальный поцелуй?
— В моем замужестве много всякого — и плохого и хорошего, но поцелуи, пожалуй, из области приятного.
Это было примирение… Не отрывая губ, Джон поднял ее со стула и прижал к себе. Эстелл не сопротивлялась, хотя и не ответила на его поцелуй… Проводив Джона и стоя на крыльце, она долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся из вида.
Вернувшись в комнату, Эстелл какое-то время задумчиво глядела на книжку, забытую около тарелки. Потом со вздохом взяла ее и, зайдя в буфетную, водрузила за стекло серванта, где тускло поблескивало аккуратно расставленное столовое серебро. Закрыв дверцу, она немного постояла, будто прощаясь с последней надеждой, и медленно пошла мыть посуду.
Глава 6
Выйдя из дома, Сьюзен быстро зашагала по улице; ведущей к станции подземной монорельсовой дороги. Вход в массивное здание был почти скрыт густым кустарником, миновав который, девочка прошла дальше, на соседнюю улицу. Теперь она оказалась как бы в другом мире — дома были более скромными и по размерам и по отделке. Вскоре Сьюзен вышла в деловую часть города.
В это время по той же улице навстречу ей шла симпатичная черноволосая девушка, по ее лицу было видно, что она чем-то здорово рассержена. Увидев неподалеку какого-то юношу, девушка замедлила шаг, продолжая краем глаза наблюдать за ним. Потом, когда тот заметил ее, жестом подозвала к себе. Это был невысокий хилый подросток со светлыми, как песок, волосами, в коричневых брюках и желтой куртке со знаком группы “Желтого Оленя”. Когда он приблизился, стало видно, что он ужасно трусит. На губах хорошенькой девушки появилась недобрая улыбка, и, поманив его пальчиком, она направилась к неглубокой нише в стене. С виноватым видом он послушно поплелся за ней — плечи его поникли, лицо блестело от пота. Как только они скрылись в нише, из-за угла показалась Сьюзен. Она уже почти линовала укромное местечко, когда неожиданно заметила стоявшую там парочку: крепко обнявшись, они целовались в губы…
Сьюзен медленно, словно нехотя, подошла к ним. Она немного волновалась, но знала свои обязанности джэббера:
— Ладно, хватит, ребята!
Девушка совсем не испугалась — ее даже позабавило неожиданное появление свидетеля, и она продолжала силой удерживать в объятиях подростка, когда тот попытался отскочить от нее, услышав чей-то голос. Наконец ему удалось вырваться, но та, судя по торжествующему выражению лица, вероятно, была удовлетворена.
Несчастная жертва имела плачевный вид: он стоял перед ними, бледный, тяжело дышал и просто дрожал от страха. Сьюзен стало ужасно жалко его:
— Джо, ну что ты так испугался? Просто расскажешь в своей группе обо всем, что произошло, и получишь какое-нибудь небольшое наказание!
Но Джо будто не слышал ее. Он пытался что-то сказать, но получалось нечто нечленораздельное. Маленькая брюнетка презрительно смотрела на него, и губы ее кривились в усмешке:
— Смотрите-ка, да он уже готов к любому приговору! — И утешила его на свой лад: — Послушай, Джо, да ведь эта образцовая Сьюзен не сможет ничего доказать — только ее слова, а я уж, будь покоен, никому не скажу! На меня можешь положиться.
Сьюзен сочувственно смотрела на юношу.
— Почему бы тебе не уйти отсюда, Джо? Только обязательно бегом: после такого стресса твоей нервной системе нужна хорошая доза адреналина.
На этот раз до него дошли слова Сьюзен, и, сделав несколько неверных шагов, он побежал прочь, быстро набирая скорость, — когда девочки вышли из ниши, он был уже футах в двадцати от них. Его незадачливая партнерша крикнула ему вслед:
— Больше никогда не подходи ко мне, ублюдок!
— Успокойся, Долорес! Что это еще за слово “ублюдок”?!
— Это вы в своих группах придумываете всякие правильные слова, — ухмыльнулась та, — а я говорю прямо, как есть в жизни, и все называю своими именами. И “Красной Кошке” надо только радоваться, если вы избавитесь от меня!
— Дело совсем не в этом. Ведь ты же не хочешь признать свою вину, а Джо уже раскаивается в том, что натворил.
В голосе Долорес слышалась неприкрытая злоба:
— Я ни в чем не виновата. Я была подружкой Ли, пока ты не начала крутиться около него. Вот что ты сделала со мной! Любуйся!
Сьюзен почувствовала себя ужасно неловко — такие разговоры случались и раньше, и она не желала их повторения.
— Ты отлично знаешь, что, когда такое случается, нужно перейти в другую группу. А ты просто не хочешь этого делать, хотя любая из групп готова принять тебя в свои члены.
— Ну уж нет, я не такая двуличная, как ты! — И с этими словами Долорес ударила