Сломанные на первый взгляд двери тяжело упирались в землю, но легко распахнулись, когда высокая, изящно сложенная молодая женщина надавила на них пальцами и, выйдя, смотрела на него с ослепительной улыбкой.
Великолепное ощущение. Мужчина и женщина, одни в целом мире, которые встретились так же, как давным-давно встретились его мать и отец. Он улыбнулся этим воспоминаниям и широко открыл ей свое сознание. Она покачала головой.
«Нет, не сейчас. Я уловила в твоем сознании мысль о машинах в подземном городе, и мне захотелось на них посмотреть».
Он улыбнулся, чтобы подбодрить ее. «Не беспокойся об опасности. У меня есть оружие, которому людям будет нечего противопоставить, а эта машина специально сконструирована как спасатель. Она может проехать где угодно. Надеюсь, ей хватит места под землей».
«О да. Сначала надо спуститься вниз на нескольких лифтах. Потом можно ехать куда угодно. Но нельзя медлить. У нас…»
Джомми Кросс счастливо рассмеялся.
«Возражений нет!» — сказал он.
Позже Кэтлин еще раз высказала свои сомнения:
«Мне действительно кажется, что нам нельзя здесь оставаться. Я вижу твое великолепное оружие и что твоя машина сделана из, как ты говоришь, легированной стали. Но у тебя есть тенденция недооценивать людей. Этого делать нельзя! В борьбе против слэнов такие люди, как Джон Петти, необыкновенно развили свой мозг до невозможных пределов. И Джон Петти не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить меня. Даже сейчас его сети затягиваются вокруг различных убежищ слэнов, в которых я могла спрятаться».
Джомми Кросс с беспокойством посмотрел на нее. Вокруг них лежало безмолвие подземного города: когда-то белые стены, которые подымались к потрескавшемуся потолку, длинные ряды колонн, согнутых и покосившихся не столько от тяжести земли, давящей на них сверху, сколько от груза лет. Слева от себя он видел начало огромного пространства, занятого искусственным садом, и сверкающий подземный ручеек, который питал водой маленький подземный мир. Налево протянулись ряды жилых домов, пластиковые стены которых до сих пор тускло блестели.
Здесь жил целый народ, который давно был изгнан отсюда безжалостным врагом, но тягостная атмосфера бегства, казалось, еще висела над городом. Посмотрев вокруг, Джомми подумал, что это поселение, должно быть, эвакуировано не менее двадцати пяти лет назад, все выглядело чересчур живым и страшным. Его мысленный ответ Кэтлин отражал серьезность надвигающейся опасности.
«По всем законам логики нужно лишь внимательно следить за присутствием посторонних мыслей и оставаться не далее нескольких сот ярдов от машины, чтобы находится в абсолютной безопасности. Но я встревожен твоим предчувствием. Пожалуйста, попытайся найти в своем сознании основания для этого страха. Я не могу сделать этого за тебя, и ты прекрасно с этим справишься сама».
Девушка молчала. Ее глаза были закрыты. Ее щит был поднят. Она присела около машины, удивительно напоминая большого ребенка, который внезапно уснул, в конце концов ее чувственные губы зашевелились. В первый раз она заговорила вслух:
— Скажи мне, что такое легированная сталь?
— А, — удовлетворенно сказал Джомми Кросс, — я начинаю понимать психологические факторы, участвующие здесь. У телепатии много преимуществ, но с ее помощью невозможно передать, например, силу оружия так же хорошо, как рисунком на бумаге или даже высказанным вслух словом. Силу, размеры, количество и другие сходные образы точно не передать.
— Продолжай.
— Все, что я сделал, — объяснил Джомми Кросс, — было основано на великом открытии отцом первого закона атомной энергии — концентрации — в противоположность методу рассеивания. Насколько мне известно, отец никогда не подозревал о возможности легирования металлов, но, как любой исследователь, идущий за гением и его основным открытием, я сосредоточился на деталях, основанных частично на его идеях, частично на тех, которые появились в процессе работы.
Все металлы держатся силой атомного притяжения, которое составляет теоретическую прочность этого металла. Размышляя о стали, я взял этот теоретический потенциал за единицу. Для сравнения: во времена, когда впервые научились выплавлять сталь, ее прочность составляла примерно две тысячные единицы. Новые технологии быстро увеличили прочность примерно до одной тысячной, потом, в течение сотен лет, — до современного человеческого уровня в семьсот пятьдесят.
Слэны без усиков научились делать сталь прочностью пятисотая от единицы, но даже этот невообразимо прочный материал не может сравниться с моим: изменение в самой структуре атомов, в результате которого получается почти идеальная сталь прочностью одна десятая единицы. Одна восьмая дюйма этой стали может остановить самое мощное взрывчатое вещество из известных как слэнам без усиков, так и людям!
Вкратце он описал свою попытку слетать на Луну и мину, нанесшую ему большие повреждения, из-за чего он и вернулся домой.
Джомми закончил:
— Важно то, что атомная бомба, очевидно предназначенная для больших боевых кораблей, не смогла пробить фут легированной стали, хотя корпус был сильно поврежден и двигательный отсек разрушен от удара.
Кэтлин смотрела на него сияющими глазами.
— Какая же я набитая дура, — выдохнула она. — Я встретила величайшего из ныне живущих слэнов, и я пытаюсь запугать его тем, что увидела за двадцать один год, прожитый с людьми.
Улыбаясь, Джомми Кросс покрутил головой:
— Великий человек не я, а мой отец, хотя он тоже был несовершенен, и самое большое его несовершенство заключалось в его неспособности должным образом защитить себя. Но он был настоящим гением. — Улыбка исчезла. — Хотя я боюсь, что придется часто посещать эту пещеру и каждый визит будет таким же опасным, как и этот. Я мельком встречался с Джоном Петти, и то, что я прочитал в твоих мыслях, лишь прибавило штрихов к портрету этого совершенно безжалостного человека. Я знаю, что он наблюдает за этим местом, но не следует этого бояться. В этот раз мы побудем здесь только до наступления темноты — этого мне будет достаточно, чтобы исследовать машины. В машине есть еда, которую можно приготовить. Конечно, спать я буду в машине. Но сначала — здешнее оборудование!
Везде громоздились машины, похожие на мертвых, молчаливых чудовищ. Мартеновские печи, мощные прессы, токарные станки, пилы, множество других станков — ряды машин вытянулись на полмили. Примерно тридцать процентов из них было в совершенно нерабочем состоянии, процентов двадцать подлежало ремонту, остальными можно было пользоваться.
Вокруг мягко, немигающе сиял свет, превращавший прогулку по изрытому полу между нагромождениями машин в театр теней. Джомми Кросс шел в задумчивости.
— Здесь есть все, что мне когда-нибудь может понадобиться. Я могу построить большой боевой корабль из одного металлолома; а этот город, возможно, используется только как ловушка для слэнов. — Его мысли сосредоточились на ее сознании. — Скажи мне, ты уверена, что в этот город всего два входа?
— В списке на столе Кира Грея было обозначено всего два входа, а других я не обнаружила.
Он молчал, но не скрывал своих мыслей:
«Глупо вновь вспоминать о твоей интуиции, но нельзя упускать возможность нападения».
«Если и есть тайный вход, — высказалась Кэтлин, — потребуется несколько часов, чтобы найти его, но если мы и найдем его, у нас не будет уверенности, что нет других, и мы не будем чувствовать себя в большей безопасности. Я все равно считаю, что нам нужно немедленно уезжать».
Джомми Кросс решительно покачал головой.
«Я не хотел, чтобы ты так прочитала мои мысли. Главная причина, почему я не хочу отсюда уезжать, в том, что, пока мы не загримируемся и не спрячем свои усики под париком — а это трудно, — это будет для нас самым безопасным местом. На всех основных дорогах стоят патрули. Большинство полицейских знают, что ищут слэна, и у них есть твоя фотография. Я свернул с главной дороги, надеясь найти тебя раньше их».
— Твоя машина летает, правда? — спросила Кэтлин.
Джомми Кросс безрадостно усмехнулся:
— Еще семь часов до наступления темноты; а так мы в любую минуту можем натолкнуться на самолет. Представь себе, что сообщат пилоты на ближайшую авиабазу, если увидят летящий автомобиль. А если мы поднимемся выше, скажем на пятьдесят миль, нас несомненно заметит патрульный корабль слэнов без усиков.
Командир мгновенно сообразит, кто это, сообщит наше расположение и атакует. Своим оружием я смогу уничтожить один корабль, но я не справлюсь с десятком, что прилетят за ним, — по крайней мере, они успеют нанести достаточно мощный удар, чтобы машина разгерметизировалась и мы задохнулись. И кроме того, я не могу по своей воле ставить себя в положение, в котором мне придется кого-либо убивать. За свою жизнь я убил всего троих и с того дня мое отвращение к убийству росло, пока не превратилось в одну из основных черт моего характера, настолько сильную, что я построил весь свой план розыска истинных слэнов на этой основе.
К его сознанию легко прикоснулась мысль девушки, похожая на дуновение ветерка.
«У тебя есть план обнаружения истинных слэнов?» — спросила она.
Он кивнул.
— Да. На самом деле все очень просто. Все истинные слэны, которых я видел, — мой отец, моя мать, я сам и вот теперь ты — были добросердечными, мягкими людьми. И это несмотря на человеческую ненависть, желание уничтожить нас. Я не могу поверить, что мы четверо — исключение; поэтому должно существовать какое-то разумное объяснение всем этим чудовищным поступкам, которые приписывают истинным слэнам. — Он усмехнулся. — Может, слишком самонадеянно в моем возрасте и при моем уровне развития Даже думать об этом. Тем более что до сих пор мне так ничего и не удалось достичь. И мне нельзя делать главный ход в этой игре до тех пор, пока я не предпринял решительных действий против слэнов без усиков.
Кэтлин не отрывала от него взгляда. Она согласно кивнула.
— Теперь мне тоже понятно, почему мы не должны здесь задерживаться.