Глаза их встретились, и Деррел улыбнулся. Лицо его преобразилось, как будто бы осветилось изнутри, и этот свет, казалось, расплавил решимость Гарсена сопротивляться его влиянию.
Он сам удивился, услышав собственный голос:
— Да, конечно, я согласен. Что вы хотели сказать?
— Вы должны передать предостережение Планетарианцам, и исходит оно от нас. Я Дра Деррел из рода Визардов Бор. Мы боремся за спасение Вселенной. Ей угрожает война, оружием в которой станет сама энергия времени.
— Подождите! — Голос Гарсена даже ему самому показался неожиданно резким. — Вы что, хотите сказать, что это послание направили ваши люди?
— Вот именно! И я пытаюсь объяснить вам, что наше положение сейчас стало таким опасным, что ваше собственное предложение увидеться с капитаном Лурадином стало самой насущной необходимостью и наилучшим выходом из положения.
Слова Деррела не сразу дошли до сознания Гарсена. Сначала он подумал о той опасности, которая лично ему угрожает, если он покинет это безопасное место и окажется среди людей из еще более далекого и безжалостного прошлого, чем его время, и среди надсмотрщиков всемогущего Наблюдателя. Он понимал, что второй раз избежать смерти вопреки теории вероятности ему не удастся.
И только потом в его сознании отразились слова Деррела. Неужели это действительно было так? Почему-то это объяснение представлялось ему маловероятным — предупреждение, которое он получил, находясь в камере деперсонализации, которое было послано через время и пространство, через все укрепления и защитные сооружения Славных — Деррелом?
Гарсен нахмурился: это объяснение его явно не удовлетворяло. Он внимательно посмотрел на Деррела, который стоял и, казалось, терпеливо ждал, какая будет реакция, и сказал:
— Откровенно говоря, я ожидал другого. Теперь я вижу, что мои представления, вероятно, были далеки от реальности, но я думал, что имею дело с людьми из далекого будущего, обладающими сверхъестественными способностями и возможностями.
Он остановился, потому что Деррел криво усмехнулся и проговорил сухо:
— А реальность не оправдала ваших ожиданий. Перед вами стоит обыкновенный человек, и ваши мечты о богоподобных существах, вмешивающихся в дела людей, становятся тем, что они на самом деле собой представляют, — нелепыми фантазиями!
— А что же вместо этого? — холодно спросил Гарсен.
Деррел так же холодно подхватил:
— А вместо этого — человек, которому не удалось захватить космический корабль и которому теперь грозит бесславная смерть.
Гарсен хотел было что-то сказать, но промолчал. Слова Деррела произвели впечатление. Как будто пока Деррел был с ним абсолютно честен. Но признание никак не может служить удовлетворительным объяснением.
Деррел заговорил опять, и в голосе его в первый раз за все время их разговора Гарсен уловил сильные эмоции:
— Я не думаю, что это такой уж позорный провал. Я один повел на борьбу группу чужих мне и друг другу людей, у которых совершенно не было никакого стимула драться, а многие из них, к тому же, калеки или раненые, и тем не менее мне удалось добиться определенного успеха в схватке с высококвалифицированным экипажем полностью автоматизированного космического корабля, которому оказали поддержку по меньшей мере четыре надсмотрщика Наблюдателя.
За этими сухими словами чувствовались и радость победы, и горечь поражения, и возбуждение схватки, и Гарсен ярко представил себе, как это выглядело в действительности, как живые существа из плоти и крови бросались вперед под удары энергетического оружия, нанося и получая смертельные раны, как они брали верх над хорошо обученным экипажем бронированного корабля и щупальцами вездесущего Наблюдателя.
И все равно эта картина его не удовлетворяла. Что-то здесь было не так.
— Если рассуждать логически, — сказал наконец Гарсен, — потерпите уж мою настойчивость еще одну минуту. Зачем вы подняли бунт в таких трудных условиях?
Глаза Деррела блеснули презрением. Когда он заговорил, голос его дрожал от волнения:
— Да, реальность такова, что мы в отчаянном положении, потому что пошли на риск. А на риск мы пошли потому, — он остановился, как будто собираясь с силами, — что я из рода Визардов Бор и мы были хозяевами Земли в мое время, потому что мы были храбрыми и смелыми людьми. И как всякий Визард, я выбрал трудный, опасный путь, и я говорю вам, что победа и все, что она с собой несет, еще нами не потеряна.
Его звенящий страстью голос как-то вдруг потух, как будто он выдохся. В глазах его появилось напряженное выражение. Он слегка наклонил голову к плечу, словно прислушиваясь к каким-то далеким звукам. Гарсен проговорил холодно:
— К сожалению, при всем моем уважении к эмоциям, я смотрю на вещи как ученый и никогда не считал оправдание заменой объяснению.
Внезапно Деррел быстро подошел к стене и стал шарить по ней руками. Когда Гарсен подошел ближе, часть стены опустилась к полу, и в образовавшемся углублении он увидел скопление блестящих проводов, среди которых виднелся какой-то предмет в виде трубки со светящимся серебром кончиком. Деррел решительно схватился за этот кажущийся горячим конец и резко дернул его. Гарсен увидел, как слабо вспыхнул огонь, и свечение погасло.
Деррел мрачно посмотрел на Гарсена и проговорил:
— Эти так называемые провода на самом деле вовсе не провода, а энергетическая цепь, электронное устройство, которое в течение часа способно создать оружие абсолютно из ничего, на пустом месте. Щупальца-надсмотрщики могут заряжать такие устройства, а само такое устройство не поддается уничтожению. Но создаваемую вещь на определенном этапе процесса уничтожить можно.
Гарсен настороженно смотрел на Деррела, который продолжал:
— Вы убедились, что если бы не моя особая способность улавливать почти неразличимые признаки энергетических процессов, могла бы произойти трагедия.
— Без вас, — перебил Гарсен, — не было бы бунта. Мне очень жаль, но у меня такой склад ума, что я все же ищу удовлетворительное объяснение явлениям и событиям, пока не найду.
Деррел посмотрел на него и серьезно сказал:
— Я понимаю ваши сомнения, но вы сами видите, что мне приходится обходить контролируемую нами довольно большую территорию, чтобы вовремя обнаружить новые энергетические образования. Коротко говоря, мы Визарды Бор — люди из прошлого, достигшие такого уровня развития науки, который позволил нам проникнуть в теорию перемещения во времени, разработанную Славными, но мы еще не в состоянии создать сами машину времени. Во многих отношениях мы превосходили как Планетарианцев, так и Славных. Исследования наших математиков доказали, что энергия времени не в состоянии вынести перегрузки выше определенного уровня. Соответственно, мы предпринимали и предпринимаем все возможное, чтобы спасти Вселенную, для чего нам необходимо найти место, откуда можно руководить этой деятельностью. Лучше всего для этих целей подходит космический корабль. А что касается остального, пока вам придется принимать все на веру. И несмотря на все ваши сомнения, вы должны пойти к капитану. Мы должны захватить этот корабль, пока мы еще в силах это сделать. Я оставлю вас, а вы подумайте над моими словами.
Он резко повернулся и ушел. Гарсен подумал, что решение свое ему придется принимать, несмотря на почти полное отсутствие фактов. Какая шаткая основа для решения! А на карту он должен поставить свою единственную жизнь!
Он прислушался, но на корабле было тихо, как будто он висел где-то в неподвижности, хотя на самом деле он беззвучно продолжал свой путь, не зная сомнений и надежды, страха и мужества.
Сомнение! Оно переполняло мозг Гарсена, изматывало своими бесконечными уколами, и в конце концов он решил, что, прежде чем что-либо предпринять, он должен узнать больше о так называемых Визардах Бор. Глупо будет выступать против Планетарианцев, которые должны победить в этой войне, только потому, что кто-то хочет этого. Но что же делать? Где он может узнать то, что его интересует?
Минуты пролетали одна за другой. Черные, невероятные просторы космоса не давали никакого ответа. Еще хуже было лежать на кровати и разглядывать серый потолок. А потом в комнате рядом он обнаружил библиотеку и в течение часа забыл обо всем.
Только постепенно пришло понимание, что все книги в библиотеке были специально отобраны. В любое другое время его внимание было бы абсолютно поглощено, но не сейчас. Он просматривал том за томом, чтобы проверить свое открытие. В конце концов, усталый и разочарованный, он снова лег в кровать и увидел, что Мэрфи не спит. Он сначала обрадовался, потом заколебался. Надо осторожно завести разговор о Дерреле. Он произнес тихо:
— Вы, наверное, просмотрели все книги в библиотеке.
Мэрфи покачал головой, слегка усмехнувшись.
— Здесь — нет. Но я бы рискнул высказать предположение, что в этой библиотеке есть научная литература на элементарном уровне, книги о путешествиях к другим планетам, но никаких исторических произведений. И, конечно же, нигде не упоминается, какой сейчас год. Нам, скептикам, даже это знать не полагается.
Гарсен перебил его:
— Эти Планетарианцы вовсе не ангелы, как я посмотрю. По-своему, более тонко, чем Славные со своими камерами деперсонализации, но они также стремятся повлиять на нас, сделать нас такими, какими они хотят нас видеть.
— Да они ничего, — сказал Мэрфи, — с ними можно ладить. Если бы не этот бунт, они относились бы к нам нормально, если бы мы не создавали им проблем и помалкивали.
Гарсен спросил в недоумении:
— Что вы имеете в виду?
Мэрфи невесело рассмеялся:
— Мы, сомневающиеся, знаем хотя бы, кто мы. Огромное большинство добровольцев вообще ничего не знает, кроме того, что они где-то в незнакомом месте. С психологической точки зрения необходимо, чтобы они думали, что находятся где-то в своем времени. Их собственные суеверия предлагают объяснения, которые представляются им разумными. Например, древние греки считают, что они принимают участие в битве богов на стороне Зевса. Моралисты — Лердиты из тридцатого века считают, что это война Великой Машины против диссидентов. А Нелорийцы периода с семи тысяч шестисот сорок третьего до семи тысяч шестисот девяносто девятого года… Что с вами?