Попробуйте только оказаться наедине с ним в лунную ночь на его родине, сразу убедитесь, что он оборотень. Поверьте мне, все, что ваша мама говорила вам когда то о мужчинах с толстой нижней губой, полностью относится к Рафаэлю. Вы и охнуть не успеете, как буде уже поздно. В ваших ушах прозвучит его «ха-ха-ха» — самого Рафаэля как не бывало, и вам останется только недоумевать, как все это получилось?
— Мы можем поговорить в кабинете Джонни, — с сомнением предложила я. — Только вы уверены, что пришли действительно по делу?
— Да, и мой приход вызван печальной необходимостью, Мэвис.
— Что ж, хорошо.
Я провела его в кабинет.
— Но только без глупостей — не то пеняйте на себя. Я спец по дракам без оружия, помните?
— Помню, — сказал он. — Вы, должно быть, одна из первых, а, чикита?
— Первых чего?
— Битников. — Он улыбнулся, довольный своей осведомленностью. — Поверьте, я в курсе последних заскоков американо. Битников я откопал — это когда во время занятий любовью в ход пускают кулаки, ведь верно?
— Нет! — сказала я и быстро добавила: — Это… ох, да какое это имеет значение. Садитесь вот сюда, — я указала на одно из кресел для посетителей, — и выкладывайте, в чем дело.
Рафаэль уселся и поглядел на меня.
— С тех пор как вы отдыхали в моей стране, многое переменилось, — сказал он. — У нас теперь новый президент.
— О, как жаль, — с сочувствием произнесла я. — Случилась революция, и вы сейчас без работы? Что ж, мне очень жаль, но нам пока никто не требуется. Я могу, правда, поговорить с Джонни.
— Никита, — проговорил он ледяным голосом, — вы в своем репертуаре — живая куколка, да и только. Слова так и сыплются из вас. Вы можете выслушать?
— Вы не имеете права так со мной разговаривать! — заявила я. — Кого вы из себя строите?
— Может быть, я клиент, — сердито ответил он. — Клиент, который платит.
— О, — пролепетала я. — Тогда, конечно, другое дело.
— Я все еще начальник тайной полиции моей страны, — продолжал он. — И нахожусь здесь с очень деликатной миссией…
— Если ко мне, то это дохлый номер, — прервала я. — Вам придется найти себе какую-нибудь другую блондинку, которой нравятся гитары и вздохи при луне и всякая прочая ерунда, — я не из таких!
Рафаэль медленно покачал головой:
— Я не комплектую гарем президента. Да у него и нет гарема, Мэвис. Он стар и толст, и все, о чем мечтает, — это повесить одного из экс-генералов за ноги, а не за шею.
— Простите, — тупо пробормотала я. — Но когда вы сказали, что это деликатно, я подумала…
— Я знаю. — Он глубоко вздохнул. Затем продолжал: — У нашего нового президента есть сын по имени Артуро, но больше известный под кличкой Ненасытный.
— Почему Ненасытный?
— Он так прозван за неуемную страсть, которую он питает к двум вещам, — объяснил Рафаэль. — Одна из них — женщины, другая — деньги. Причем не зарабатывать и не копить деньги, а тратить. Делает он это с размахом, поэтому к нему льнут самые шикарные женщины.
— Я не прочь бы уцепиться за этого Артуро, — поспешила высказаться я. — Может, вы могли бы ему меня подсунуть, Рафаэль? Всегда обожала гитары, бананы и прочее, что там у вас есть. Знаете, у меня самой, пожалуй, чисто латиноамериканский темперамент. Румба, самба, ча-ча-ча… да только назовите любой танец — и я покажу класс.
Рафаэль пропустил мой намек мимо ушей.
— Многие в моей стране восхищаются Артуро, — продолжал он как ни в чем не бывало. — Для них он — фигура романтическая, но для меня просто богатый и влиятельный сноб, поэтому придется заняться им вплотную.
— Вы имеете в виду… вы собираетесь убить его?
— Нет, идиотка! — процедил он сквозь зубы. — Моя работа как раз в том, чтобы никто не смог доставить себе такого удовольствия. Новому президенту нужны деньги: экс-президент все остатки казны увез с собой в Бразилию. Это кризис, вы понимаете? Новому президенту придется вести переговоры о займе, но втихую, так как в народе могут вспыхнуть беспорядки, если до людей дойдет, что страну разорили. Вот почему Артуро здесь: отец отправил его сюда с тайной миссией — договориться в частном порядке о займе с каким-нибудь финансистом в Лос-Анджелесе.
— Рафаэль, — мягко проговорила я. — Мне очень жаль, но «Детективное агентство Рио» само сидит на мели.
— Чикита, — сказал он с невольным восхищением, — я всегда утверждал, что вы не глупая — просто тупая. Выходит, ошибался, должен признать это! Я пришел сюда не за деньгами. Даже такое бюро, как ваше, вряд ли располагает наличкой в размере десяти миллионов долларов. Мой визит к вам в офис вызван другим: мне вменили охранять Артуро — еще до нашего отбытия из страны ходили слухи о готовящемся на него покушении.
Я ободряюще ему улыбнулась.
— Почему же вы не сказали этого сразу? Вам никогда не найти никого лучше нас, Рафаэль! Ради вас мы будем охранять его днем и ночью. Да что там говорить! Я сама присосусь к Артуро как пиявка, пока он будет здесь. И все для того, чтобы вы могли спать спокойно. Это будет нелегко — ведь вы понимаете, мне придется согласиться принять от него все те бриллианты, автомобили и яхты, которые он мне предложит, и…
Рафаэль подскочил на стуле. Он хватил кулаком по столу так, что у меня чуть лифчик не лопнул.
— Я сам присмотрю за Артуро! — прорычал он. — Мне не нужна помощь. Вы знаете, Мэвис, я человек скромный, но это чистая правда — мои слова о том, что я человек исключительного ума и смекалки, стреляю без промаха, а с моей физической силой может сравниться только мощь моего ума! Мне не надо помощников, чтобы охранять Артуро!
— Ну хорошо, хорошо, — проговорила я, поправляя бретельку от лифчика. — Тогда какой же помощи вам нужно?
Рафаэль опять откинулся на спинку кресла и закурил черную сигару.
— Прошлой ночью, — сказал он, — а точнее, сегодня рано утром Артуро разбудил меня. Он услышал, как на нижнем этаже дома, который мы сняли на Беверли-Хиллз, кто-то ходит. Он послал меня узнать, в чем дело.
— А что случилось?
— Он оказался прав. Там действительно был человек, по всей видимости заговорщик.
— Вы его поймали?
Он выпустил в потолок струю черного дыма и принял на себя скромный вид.
— К чему этот вопрос? — сказал он. — Меня называют Черной Смертью, вы не забыли?
— Но если вы его поймали, то что вам еще нужно? — спросила я.
— Мне уже приходилось сталкиваться с вашей американской полицией раньше, — ответил он. — Работают там быстро и честно, на совесть. Но они так глупо настаивают на соблюдении формальностей. Требуют объяснений, утверждений, протоколов, ведут расследование… и, кроме того, не исключена огласка, а это конец всему.
Я недоуменно покачала головой.
— Постойте! Я опять не понимаю, о чем вы говорите.
— Но в этом и заключается главная для меня трудность, — честно признался он. — Вы помогаете мне избавиться от него, Мэвис, а я плачу вам вдвое больше обычного. Вы знаете Лос-Анджелес, можете показать мне место, тихое место, где все будет шито-крыто и никто ничего не узнает.
— Вам лучше послать за бойскаутом, — сказала я. — Для меня все это — сплошные потемки.
— Я не могу обратиться в полицию, — огрызнулся он. — Это-то хоть вам понятно? В таком случае что еще остается мне делать? Я не могу оставить его у себя, не могу сбагрить его, не могу даже просто плюнуть на это дело. Значит, мне надо избавиться от него с вашей помощью.
— Избавиться от чего? — взвыла я.
— От тела, бестолочь! — заорал он в ответ.
— Тела? — Слово застряло у меня в горле. — То есть трупа? Вы хотите сказать, что убили его?
— А что еще? Это был великолепный выстрел. — В голосе его прозвучала гордость. — Света почти не было, и он находился шагах в пятидесяти, когда я выстрелил… ну, по меньшей мере шагах в сорока от меня.
Я оперлась локтями на стол Джонни и закрыла лицо руками.
— Вы… пошли и просто убили этого человека? — спросила я дрожащим голосом.
— Злоумышленника, — ответил он.
— И вы воображаете, что я помогу вам избавиться от трупа? — Я даже поперхнулась при одной мысли об этом. — Вы думаете, у меня не хватает шариков в голове?
— Шариков? Кто знает?
— Разрешите мне заявить вам одну вещь, сеньор Вега, — с жаром произнесла я. — В местечке Корона есть одно очень приятное заведение для женщин. Если я помогу вам избавиться от этого трупа, то я проведу там всю оставшуюся жизнь! По сравнению с этим даже конура уличного бродяги и то кажется дворцом!
— Вы хотите сказать, что не поможете мне? — с искренним изумлением спросил он.
— Совершенно верно, — сказала я. — И что бы вы ни делали и ни говорили, я все равно не изменю своего решения!
Едва я это проговорила, как он уже держал меня в объятиях, перегнувшись через стол. Любая стенографистка скажет вам, что в таком положении невозможно спорить.
Рафаэль меня поцеловал, и у меня возникло чувство, что я только что стартовала на Олимпийских играх. Сначала это выглядело так, словно в одной руке у меня факел и я собираюсь зажечь олимпийский огонь. Затем стало походить на игру в бейсбол. Он прошелся по второму кругу и был уже на пути к третьему, вынуждая меня выдерживать темп, когда внезапно разжал руки. Я плюхнулась на крышку стола и так и лежала там, остолбенело глядя на него. Сил не осталось даже на то, чтобы пошевельнуться. И все вокруг было как в тумане.
— Чикита, — произнес он страстно, — слышишь ли ты эту прекрасную музыку, когда мы вместе?
— Небесные арфы? — выдохнула я.
— Ты не можешь покинуть меня в трудный час, — прошептал он. — Ты мне поможешь? Да?
— Да, — прошептала я ему в ответ.
Остатки разума окончательно покинули мою голову.
— О-ля! — Он радостно потер руки. — Тогда нам надо отправляться немедленно. Утро и полдень были очень жаркими, к тому же в воздухе большая влажность.
— При чем здесь погода? — спросила я, пытаясь подняться со стола и одновременно одернуть юбку.
— В багажнике моего автомобиля лежит труп и лопата, которую пришлось позаимствовать, — просто ответил Рафаэль. — А машина прямо на улице, на самом солнцепеке.