— Нажмем на кнопку звонка и смоемся? — спросил Рафаэль мягким угрожающим голосом.
— О’кей. — Я пожала плечами. — Ты можешь придумать что-нибудь лучше?
По его остекленевшему взгляду я поняла, что придумать-то он может и что мне вовсе не следовало пожимать плечами. Не стоило забывать о том, что на мне надета прозрачная блузка.
— Думай, пожалуйста, о деле! — поспешно посоветовала я.
— Возможно, ты и права, чикита, — сказал он. — Я не могу придумать ничего лучше. Где находится дом покойного сеньора Джонатана Б. Штерна?
— Не знаю, — ответила я, — но мы это выясним. Пошли обратно в офис.
Мы поднялись наверх и увидели Джонни, который сидел за моим столом и вырезал из бумаги кукол.
— Джонни, — я обнадеживающе ему улыбнулась, — скажи, ты не возражаешь…
— Я тебя не вижу, — прервал он меня, уставившись на своих бумажных человечков. — Для меня ни один из вас не существует. Когда полиция начнет меня трясти, я буду отрицать абсолютно все и, если мне повезет, может, сохраню свою лицензию. Прощайте, мисс Я-Даже-Не-Хочу-Помнить-Вашего-Имени!
— Только один вопрос, Джонни, — взмолилась я. — Где живет мистер Штерн?
— Ты хочешь сказать, где он жил? — огрызнулся Джонни. — На Беверли-Хиллз, где же еще? Он живет… жил в огромном доме. Три акра земли, плавательный бассейн в шестьдесят футов, изумительный теннисный корт, великолепный пейзаж. Я читал объявление еще до того, как он этот дом приобрел. В нем одних ванных комнат и то целых пять с половиной.
— О Боже! — изумился Рафаэль. — Какая же половина его тела принимала эту половину ванной?
— Не будь смешным! — рявкнул на него Джонни.
— Какие же вы тупые! — воскликнула я. — Даже мне это понятно.
— Тебе?
Джонни глянул на меня с недоверием.
— Никто же не лезет в ванну вниз головой, верно? — спросила я. — Даже если это половина ванны.
— Это же комната, — глубокомысленно объяснил Джонни. — Половину ее занимает ванна — а вот что в другой половине?
Джонни скатал своих бумажных кукол в шарик и свирепо выбросил его из окна.
— Если вы, двое идиотов, обещаете мне убраться отсюда, — взвыл он, — я узнаю адрес и скажу его вам.
— Договорились, — кивнула я. — Ведь это в основном то, из-за чего мы сюда пришли.
Джонни начал рыться в своих талмудах и вскоре дал нам адрес. Я записала его на клочке бумаги, чтобы не забыть.
— А теперь убирайтесь оба, — резко сказал Джонни. — И не рассчитывайте, что я выручу вас из тюрьмы — я и глазом не моргну, что бы с вами ни произошло.
— Пошли, Рафаэль, — произнесла я, гордо вскинув голову. — Все это только доказывает мудрость старинной пословицы: друзья познаются в беде.
Затем я вышла из кабинета с высоко поднятой головой, чувствуя себя так, как, должно быть, чувствовала себя французская королева, когда ее вели на гильотину. Вы знаете, о ком я говорю, о той самой, которая сказала: «Они не смогут теперь спокойно есть кусок хлеба». Но крестьянам было не до нее, они были слишком заняты свободой, равенством и отловом аристократов.
Мы вновь спустились в гараж и забрались в машину.
— Как ты думаешь, Мэвис, когда в доме Штерна ложатся спать? — спросил Рафаэль, заводя мотор. — Сейчас уже половина седьмого.
— Ну, не думаю, чтобы они ложились так рано, — сказала я. — Я голодна. Почему бы нам сначала не поесть, а потом уже произвести разведку?
Рафаэль выехал из гаража и вел машину, соблюдая все правила уличного движения, со скоростью не более двадцати миль в час.
— Я беспокоюсь за Артуро, — сказал он. — Я не видел его с самого утра, а без меня заговорщики имеют шанс… — Затем пожал плечами. — Хотя, с другой стороны, когда Артуро узнает, что вчера ночью я убил вовсе не злоумышленника, а финансиста Штерна… Может, и к лучшему, если покушение на него удастся, — тогда я вступлю в Иностранный легион.
— Еще лучше будет, если ты остановишься где-нибудь поблизости и мы съедим по бифштексу, — предложила я.
— Почему бы нам не поехать к тебе домой, чикита? Там мы можем подождать, пока наступит нужное время избавиться от трупа, — с надеждой спросил он.
— У нас и так хватает неприятностей, — заметила я. — Так что пойдем сначала поедим.
Мы нашли небольшой ресторанчик, заказали себе по бифштексу и выпили несколько бокалов мартини. Когда мы покончили с едой, было начало девятого. В восемь тридцать мы медленно проехали мимо дома Штерна. Видеть особенно было нечего: участок окружала высокая кирпичная стена с открытыми настежь железными воротами. За этими воротами виднелась подъездная дорога, в конце которой возвышался дом. В доме было зажжено столько огней, что можно было подумать, что сейчас Рождество.
— Итак, — сказал Рафаэль, — ложатся они не рано. Как ты думаешь, не лучше ли нам сейчас куда-нибудь уехать, а потом появиться здесь, когда они будут уже спать?
— Гм, — согласилась я, — возможно, это не такая уж и плохая мысль.
— И куда же мы сейчас отправимся — в Сан-Франциско? — спросил он неприятным голосом.
— Я придумала еще лучше, — ответила я. — Остановись у первого телефона-автомата.
— Ты хочешь позвонить им и потребовать, чтобы они ложились спать? — проворчал Рафаэль.
— Не будь глупым, — сказала я. — Я собираюсь сказать им, что с мистером Штерном произошел несчастный случай, и это самая настоящая правда! Я скажу, чтобы они сейчас же мчались в Бель-Эр, и, пока их не будет, мы спокойно сможем внести труп в дом.
— Моя жизнь сейчас не стоит и рваного ботинка матадора, — буркнул Рафаэль. — Что мне терять?
Мы остановились у телефонной будки минут через десять, и, пока я пошла звонить, Рафаэль остался дожидаться меня в машине. Я вошла в будку, нашла по телефонному справочнику номер Штерна, набрала его и поднесла трубку к уху. Примерно через пять-шесть долгих гудков мне ответил сухой женский голос.
— Миссис Штерн? — с надеждой спросила я.
— Слушаю, — сказала она. — Но мне не знаком ваш голос.
— Вы меня не знаете, миссис Штерн, — честно призналась я. — Я друг вашего мужа.
— О!
В ее голосе почему-то радости не добавилось.
— Он попросил меня позвонить вам, — выпалила я. — У него большие неприятности, с ним случилось несчастье.
— Несчастье с Джонатаном? — Она заговорила быстрее. — Что-нибудь серьезное?
— Он в данный момент не может говорить, — ответила я. — Но он хотел вас немедленно видеть. Вас и слуг.
— Слуг? — Голос звучал удивленно. — У нас сейчас нет никаких слуг!
— Я думаю, он имел в виду всех, кто находится в доме, — сказала я. — И чтобы вы все до единого немедленно к нему отправились.
— Кроме меня, здесь никого нет, — возразила она.
— Ну, значит, это вас он имел в виду, говоря о всех, кто есть в доме, — проникновенно произнесла я, — вас, свою маленькую женушку.
— Что же с ним произошло? — резко спросила она.
— Автомобильная катастрофа.
— Но он никогда сам не водит!
— Он попал под машину, — уточнила я. — Ведь пешком за него никто не ходит?
— Где это произошло?
— Бель-Эр. На углу Смитсон и Сан-Карлос, — выпалила я. — Так вы приедете, и притом немедленно?
— Хорошо, — согласилась она. — Но…
Я не стала ждать и слушать ее «но». Я уже и так достаточно наломала дров, поэтому просто повесила трубку и пошла обратно к машине.
— Ну? — спросил Рафаэль.
— Порядок, — скромно заметила я, забираясь на переднее сиденье рядом с ним. — Миссис Штерн была в доме, причем одна, и сейчас она уже на пути в Бель-Эр. Нам теперь остается только подъехать к дверям, положить на порог труп и исчезнуть в ночи.
— Что-то уж слишком все гладко, — пробурчал он. — Ты уверена, что набрала тот номер?
— Конечно уверена, — возмущенно ответила я. — Ты лучше поторопись, а то она успеет вернуться до того, как мы доберемся до дома.
Типун мне на язык! В следующее мгновение машина так рванулась с места, словно мы участвовали в гонках. После пяти секунд такой езды я закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока не почувствовала, что машина снижает скорость.
— В доме все еще горит свет, — с сомнением произнес Рафаэль.
— Ну конечно, — уверенно заявила я. — Не думаешь ли ты, что любящая жена вспомнит о том, что надо везде погасить свет, прежде чем броситься на помощь к истекающему кровью мужу?
— Кто вас знает? — все так же неуверенно ответил он.
Затем он проехал через железные ворота, и дом стал к нам приближаться, причем мое сердце билось все сильнее и сильнее без всякой на то причины.
Рафаэль остановил машину у самого крыльца. Скрипнули тормоза. Мы вышли из машины и подошли к багажнику. В долю секунды Рафаэль откинул крышку и вытащил труп. Он внес его по ступенькам на крыльцо. Затем внезапно остановился. И я чуть было не налетела на него.
— Входная дверь, — зашипел он. — Она открыта?
— Ну и что? — заметила я раздраженно. — Опять же проявление женской преданности — его любящая жена подумала, что она потеряет драгоценное время, запирая дверь, вот и все.
— Я думаю, нам лучше бросить Джорджа прямо здесь, на крыльце, и сматывать удочки! — прошептал он.
— Не паникуй, Рафаэль, — сказала я. — Так еще проще, мы занесем его внутрь и оставим в гостиной. Тогда полиция ни за что не поверит жене, когда она расскажет им, что вернулась домой и обнаружила труп. Я ведь тебе давно сказала: предоставь это дело «Детективному агентству Рио» и можешь спокойно плевать в потолок.
— Ну хорошо, — согласился он. — Но если ты ошибаешься, чикита, я тебе обещаю, что ты никогда не забудешь Рафаэля Вегу. Я вырежу свои инициалы в твоем сердце ножом мясника!
— Могу об заклад побиться, ты говоришь так всем сеньоритам, — весело заметила я. — Так что меня это не колышет.
Я прошла за ним через холл и коридор в гостиную. Это действительно была комната для гостей — там могла жить пара дюжин людей и ни разу не встретиться друг с другом.
— Ты довольна, наконец, — зарычал на меня Рафаэль, — или ты еще хочешь, чтобы я побрил его перед тем, как мы уйдем?