— Пожалуй, нет, — ответил он с сомнением. — Он только спросил: «Ну, как ты себя чувствуешь, когда тебя будят в четыре часа утра, пьяная свинья?» И тут же повесил трубку.
— В следующий раз тебе надо попробовать город Пасадина, — предложил я.
— Рик, мой мальчик! — Он кивнул на свой бокал, стоявший на животе. — Будь лапочкой, положи в него пару кубиков и плесни бурбона. А потом расскажи о Чарли Хатчинсе и остальных. Я хочу знать все подробности. Пожалуйста, не пропускай ничего!
Я выполнил его просьбу и опустился на что-то несуразное, лишь отдаленно напоминающее кресло.
— Все было довольно неприглядно, малыш, — сказал я. — Ты в самом деле хочешь знать все подробности? Они не совсем подходят для солнечной Калифорнии, где все так мило и приятно!
Он раззадорился:
— Я рискну! Рассказывай! Я уже весь дрожу от предвкушения, а ты не сказал еще ни слова!
— Ну, раз уж ты выкручиваешь мне руки… — Я согласно кивнул. — Кажется, ты знаешь большинство действующих лиц? Джо Фрайберг, Бабе Дюан, Чарли Хатчинс…
— Пат Уэлс и Ирвинг Хойт! — нетерпеливо вмешался он. — Если встретится незнакомое имя, я скажу.
— Что ж, будь по-твоему, — согласился я. — Между Хойтом и Чарли Хатчинсом была старая вражда, которая началась еще на заре цивилизации и продолжалась до тех пор, пока они не состарились и у них не наступило размягчение мозгов. Последнюю крупную победу одержал Чарли: подослал Ирву крупную блондинку — в его вкусе, накапал об этом Бабе, которая вошла в неподходящий момент, затем тут же вышла и подала на развод.
— Рик, мой мальчик, — перебил он. — Ты знаешь, я не критикан. Скажи мне честно, разве я критикан? Но все это я уже читал в газетах. Я хочу знать неизвестные детали! Что-то вроде: «Как я блестяще размотал это дело, получив в награду репутацию первоклассного детектива и жену босса в один прекрасный летний вечер». Примерно так.
— Лестер, малыш, — ответил я устало. — Я терпелив, ты знаешь, насколько я терпелив! Но и мое терпение уже на исходе. Так что больше не перебивай меня, пока я не задам тебе вопрос, или в крайнем случае подними руку и молча жди, а я разрешу тебе говорить, понял?
— Хорошо, обещаю пять минут сравнительного молчания, — согласился он.
— Ты хочешь знать, как все было на самом деле? — Я выдержал многозначительную паузу. — С самого начала все прекрасно понимали ситуацию, кроме меня. Как только я сошел с поезда в Нью-Блейдене, меня схватили, отвезли в особняк Ирва Хойта и устроили прием под лозунгом «Калифорнийцы, убирайтесь домой!». Не успел я покинуть Максин в «Парк Рояле», как в тот же вечер Чарли заказал мне номер в отеле и послал телеграмму Джо Фрайбергу, что я приезжаю. И так далее. Мне казалось, что я сражаюсь в одиночку против всех, — согласись, очень неприятное чувство. Тут я узнал, что все три покушения на жизнь Бабе оказались вполне реальными, и это еще больше испортило мне настроение.
— Где-то за сценой чувствовалась направляющая железная рука «серого кардинала»? — меланхолично произнес Лестер.
— Вот именно, малыш! — восхищенно поддакнул я. — Видишь ли, когда ты помешал Максин сыграть роль в пьесе и ее заменила Бабе Дюан, кто-то подсказал Хойту идею организовать пару фальшивых покушений на ее жизнь, чтобы потом прийти к ней на помощь и в конце концов восстановить с ней отношения, но никто не подозревал, что Хойт уже слегка свихнулся и носился с мыслью жестоко наказать Бабе, прежде чем снова стать ее мужем. И сложившаяся ситуация как раз была ему на руку.
Затем тот же самый некто рассказал, по-видимому, Чарли Хатчинсу о плане, подброшенном Хойту. Но Хойту нужны были профессионалы, чтобы инсценировать покушения, и у Хатчинса появилась возможность подставить Ирву своих бандитов. Чарли с восторгом включился в интригу.
С этого все и началось. «Покушения» не удались, но серьезно запугали Бабе Дюан. Хойт упивался садистской радостью, натравливая на нее своих головорезов, тем более что почти все свободное время она проводила в его доме.
Тот же неизвестный подсказал Ирву Хойту следующий ход. «Вот новая возможность покончить с Чарли Хатчинсом. Я буду продолжать давить на Фрайберга, пока он не обвинит публично Чарли и Максин Барр в организации покушений». В результате встревожено множество людей, включая тебя. Ты нанимаешь меня, что не нравится Хойту. Он опасается, что я помешаю его садистским развлечениям с Бабе.
Между тем мания Чарли Хатчинса усугубляется, и он планирует очередной шаг. Он задумал пустить меня по ложному следу и навязать собственную версию происходящих событий. Например, что первые три покушения на Бабе были реальными, но случайно не удались. Но ведь два первых покушения требовали настоящего профессионального мастерства и крепких нервов от исполнителя, а кто нанял отпетых бандитов под видом телохранителей? Не кто другой, как Ирвинг Хойт!
И все время, пока я шел по следу, Чарли напоминал мне о своей вражде с Хойтом, напирая на то, что тот стал особенно агрессивным после развода. Под тяжестью представленных доказательств я серьезно предупреждаю Чарли, что он находится в большой опасности! Я высказываю гениальную догадку, что Хойт задумал четвертое, окончательное покушение на Бабе и хочет повесить его на Чарли. Хойт планирует грандиозный финал многолетней вражды: один удар — и все завершено. Раз и навсегда.
Чарли в свою очередь разыгрывает целый спектакль: он с виду напуган и взволнован, когда Максин выпроваживает его — якобы успокоиться. Что дает Чарли возможность начать завершающую фазу своего замысла. Цель — добиться окончательной победы. Его больной мозг подсказывает эффектную развязку — убить Бабе Дюан, единственную настоящую большую любовь Хойта, в его присутствии. При этом Хойт должен будет знать, что после Бабе — его очередь.
Теперь рассмотрим детали чудовищного плана. Чарли направляется от Максин на прогулку — то есть прямо на свою квартиру, и оттуда звонит нашему незнакомцу, обращаясь с небольшой просьбой. В результате незнакомец перезванивает Хойту и сообщает: «Ты выиграл, старина!» Далее закулисный дирижер уточняет, что на Холмана не следует обращать внимания, Чарли согласен публично признать себя побежденным, и Хойт может спокойно продолжать терроризировать Бабе за то, что она развелась с ним несколько лет назад.
Незнакомец продолжает излагать детали своего плана Хойту: «У меня есть заманчивая идея. Почему бы вам не устроить вечеринку у себя? Пригласите их всех в ваш дом: Чарли и Максин, Фрайберга и даже Холмана. Получится очень весело, особенно когда Чарли признает, как ловко вам удалось его провести! А представьте себе выражение лица Бабе Дюан, когда она поймет, какой унизительный урок вы ей преподали!»
Чарли же играет свой спектакль, изображая ужас: «Это ловушка! Он устраивает ее точно так, как вы предсказали, Холман. Вы гений!» И я чуть было не поверил ему! А тем временем сам планирует настоящий финал в ночь перед вечеринкой, когда никто ничего не ожидает, в особенности старина Ирвинг и Бабе Дюан. Кульминация намечена на тот момент, когда Хойт призовет своих бандитов на помощь и обнаружит, что они с самого начала были наняты Хатчинсом. Нужно признать — головокружительный финал!
— И тут, как раз в нужный момент — как в пьесе опытного драматурга — появляется на сцене наш герой, Рик Холман! — объявил Лестер торжественным тоном опытного конферансье.
— Только не для Бабе Дюан, — горько заметил я. — Выживший из ума старик Хойт получил по заслугам, но Бабе мне искренне жаль. Вы только представьте психопата Кирша, который входит в ванную комнату, застает ее обнаженной, выхватывает полотенце из ее рук и стоит, глядя на нее с идиотской улыбкой убийцы. В самом деле, омерзительная сцена!
— Куда уж омерзительнее, — согласился Лестер. — Но добродетель и справедливость восторжествовали, так ведь?
— Ты доволен, что Максин вернулась? — спросил я в упор.
— Я чувствую себя как король! — Он удовлетворенно потянулся. — Королева вернулась, мой дом снова — полная чаша.
— Ты думаешь, тебе удастся заменить ей отца, малыш? — продолжал я. — Занять место Чарли в роли отца, да?
— Теперь это не имеет значения, — спокойно ответил он. — Милая Максин пережила необычный конец Чарли, но повезло в итоге мне — она примчалась искать поддержки у меня!
— Прекрасно! — сказал я, хотя спокойствие давалось мне с великим трудом. — Да, Лестер, ты, безусловно, ловкач! Твоя левая рука вроде бы никогда не знает, что делает правая. А еще я хотел прояснить у тебя, один немаловажный эпизод.
— Спрашивай, что угодно, мой мальчик, но я не гарантирую, что ты получишь ответ, — сказал он и улыбнулся — хмуро и тревожно.
— Перед тем как навсегда уехать из Нью-Блейдена, я узнал, что тебе принадлежат шестьдесят процентов вложений в спектакль. Верно?
Он осторожно поднес бокал к губам и сделал крупный глоток:
— Отличный бурбон!
— Признаюсь, меня это заинтриговало, старина. Я удивился: почему вдруг такой ловкач, как ты, забыл о фильме? Том самом фильме, который ты использовал, чтобы запретить Максин играть в пьесе, — а ведь в нее ты вложил шестьдесят процентов стоимости. Как такое могло случиться?
— Даже я иногда делаю ошибки, малыш! — кротко заметил Найт.
— Мне нравилось смотреть, как нервничает Джо Фрайберг каждый раз, когда упоминается имя Лестера Найта, — слегка приврал я. — Расскажи мне, каково это — чувствовать себя всемогущим Богом, малыш? Сначала ты отдал роль Максин, потом вывел ее из пьесы. Затем поставил на эту роль Бабе Дюан и позвонил Хойту, чтобы закрутить всю операцию. На следующем этапе тебе пришлось ввести Чарли Хатчинса, чтобы поддать жару действию, потому что, по твоему мнению, котелок закипал слишком медленно, в нужное время ты добавил щепотку Холмана…
— Рик, мальчик мой! — Он настолько встревожился, что даже приподнял голову с дивана дюйма на четыре. — Ты что, спятил?
— Вовсе нет, Лестер. — Я решил поставить точку. — Ты помнишь, в моем рассказе все время возникал «незнакомец»? Ведь за дирижерским пультом все время стоял ты, не так ли?