— Пусть будет по-вашему.
— Кроме того, я думаю, что нам с вами неплохо было бы встретиться. — Голос ее звучал решительно. — Возможно, у нас имеются общие интересы.
— Очень симпатичное предложение, — сказал я. — Особенно если у вас все такое же очаровательное, как ваш голосок.
— Мы могли бы встретиться во время ленча. Могу я зайти к вам в отель, скажем, в час дня?
— Конечно можете.
— А если вы увидите Мак-Ларена сегодня вечером, то не забудьте передать ему мое предостережение, хорошо?
— Не забуду, — пообещал я.
Я повесил трубку и прошел к бару, чтобы выпить. Хикс выжидательно смотрел на меня, и я передал ему содержание нашего с Колетт разговора.
— Значит, Бошар рассказал ей все о вас, — сказал он, когда я кончил.
— Возможно.
— Не нравится мне это дело! — Он взъерошил свои волосы и повторил: — Очень не нравится.
— Но познакомиться с этой леди очень стоит, — настаивал я.
— Но это лишь приближает нас к Фишеру, — произнес он мрачно. — Неужели вы решились драться с ним на его территории?
Снова зазвонил телефон, и я снова взял трубку. На этот раз звонил Финчли.
— Прошу извинить меня за беспокойство, мистер Донован. Но тут вам прибыла посылка, на которой написано «лично» и «срочно».
— Что за посылка?
— Довольно большая, — ответил он. — Приблизительно такая же, как шляпные картонки. Я проверил ее на металл. Металла в ней нет.
— Отлично! Пришлите ее наверх.
Через пару минут один из служащих отеля принес посылку. Хикс поставил ее на стол, и мы оба молча уставились на нее.
— «Мистеру Полу Доновану, — прочел Хикс. — „Седанчайр-отель“. Кенсингтон, лично, срочно». Неплохо бы просветить ее рентгеновскими лучами, — осторожно сказал он.
— Финчли уже проверил ее на металл. Это не бомба. Может, это подразделение карликов с карликовыми деревянными ружьями и карликовыми…
— Очень смешно! — Хикс провел по рту тыльной стороной ладони.
— Может, все-таки откроем? — предложил я.
Хикс прошел к бару и вернулся оттуда с ножом.
Взрезав обертку и раздвинув ее, он извлек на свет Божий картонку, на одной из сторон которой было написано: «Открывать с этой стороны».
Хикс осторожно поддел крышку ножом и отбросил ее на стол, чтобы содержимое картонки было хорошо видно.
Из коробки на нас воззрились голубые глаза Мак-Ларена, которые, казалось, жалобно говорили, что все происшедшее с ним — неправда, что этого чудовищного злодеяния просто не могло быть… Вата, прижатая к шее, пропиталась коричнево-ржавой кровью. Рот в отчаянном крике распахнут…
Я содрогнулся. Хикс схватил крышку и поспешно набросил на картонку.
— Интересно, — хладнокровно сказал он, — что они сделали с другими частями тела этого джентльмена?
И по тону его мне показалось, что он и впрямь хотел бы об этом узнать.
Глава 4
Пентхаус был недавно переоборудован — и, по-видимому, человеком, у которого было много вкуса и масса денег. Благодаря стеклянной стене открывался роскошный вид на Темзу с ее многочисленными мостами. День выдался холодный и мрачный. По небу плыли тяжелые свинцовые облака. Здесь же было тепло, комфортабельно и уютно.
Я выпил глоток «Кампари-соды» и отвернулся от стеклянной стены.
— Как только я увидела эту дивную панораму из окна, я сразу решила, что должна иметь эту квартиру, — сказала Колетт Доркас.
На вид ей можно было дать лет тридцать. Высокая, стройная, с темными коротко стриженными волосами, оставлявшими открытыми уши изящной формы. Привлекали глаза — карие, глубокие. Маленький прямой нос и пухлые, чувственные губы на бледном, матовом лице… На ней были блузка и брюки. Несмотря на кажущуюся простоту, наряд ее говорил о достатке и вкусе. Мне импонировал ее элегантный милый облик. Под шелковой блузкой явственно выделялись соски. Бедра были приятно округлены, под брюками угадывались длинные, стройные ноги…
«Похоже, внутри у нее имеется сексуальный запальчик, который можно легко поджечь, — невольно подумал я. — Тогда эта женщина превратится в пылающий костер…»
Она заехала за мной ровно в час дня на большом черном «мерседесе», с которым управлялась с такой ловкостью, что плотное лондонское движение буквально растворялось перед ней.
До сих пор наш разговор был вежливый и тривиальный. Правда, и спешить-то было некуда.
— Я пригласила к себе на ленч еще одного друга, — сказала она. — Надеюсь, вы ничего не имеете против, мистер Донован?
— Конечно нет, — ответил я учтиво.
— Он не только друг, но и партнер, — добавила она. — Его зовут Курт Лози.
— Вы хотите мне сделать какое-нибудь предложение?
Она слегка улыбнулась:
— Предложение… да… Только не знаю, как его можно назвать с деловой точки зрения.
— Звучит заманчиво, — заметил я.
Ее нижняя губа чуть скривилась:
— Все зависит от вашего воспитания, мистер Донован. От воспитания, которое вы получили. Я имею в виду ваши хорошие манеры.
— Я всегда любил элегантность во взаимоотношениях как с одной, так и с другой стороны, — сказал я доверительным тоном.
— Если вы шизофреник, то вы чертовски хорошо держите себя в руках, — неожиданно удивила она меня. — За последние недели я очень много узнала о вас, мистер Донован. Я знаю, например, что вы собственными руками убивали людей, знаю также, что вы организовывали такие операции, которые кончались для многих гибелью. А взглянуть на вас, так и представить себе нельзя, что вы способны на нечто большее, чем войти в комнату и спросить, не хочет ли кто составить вам партию в теннис.
Раздался звонок в дверь, и это позволило мне не трудиться, чтобы найти подходящий ответ. Она вышла из гостиной и вскоре вернулась в сопровождении мужчины.
— Мистер Донован, я хотела бы представить вам моего партнера Курта Лози.
Лози был одного роста со мной и такой же худощавый. Его светлые волосы начинали заметно редеть, а в голубых глазах играл холодный блеск. Спортивная куртка, пуловер и брюки в обтяжку дополняли облик Курта Лози. Мясистый нос был сломан по меньшей мере дважды, а тонкие поджатые губы делали его похожим одновременно на садиста и чиновника налогового управления.
— Рад с вами познакомиться, — произнес он неожиданно писклявым голосом.
Как и упоминал Бошар, акцент у него был явно не немецкий. Он говорил по-английски на американский лад, но складывалось впечатление, что этот язык для него не родной.
— Налей себе что-нибудь выпить, Курт, — предложила Колетт Доркас, и он направился к бару.
— Вы виделись с Мак-Лареном после того, как мы говорили с вами по телефону? — вдруг спросила меня Колетт.
— Мы с ним договорились, но он не приехал, — как можно спокойнее ответил я.
— Жаль. — Она немного скривила губы. — Мы потеряли его из виду вчера около полудня. И в свой отель он не возвращался.
— Почему вы так интересуетесь Мак-Лареном? — спросил в свою очередь я.
— По той же причине, что и вы. Он представлял синдикат Фишера в Европе.
— Почему вы говорите об этом в прошедшем времени?
— Если бы вы и не знали, то вам об этом наверняка рассказал Бошар, — сухо ответила она. — А я пригласила вас к себе не для того, чтобы играть в прятки, мистер Донован.
— Вы же говорили, что за последнюю неделю собрали массу сведений обо мне. — Я с улыбкой посмотрел на нее. — А я о вас ничего не знаю.
— Я руковожу нелегальной организацией, которая занимается валютными переводами, — сказала она. — Брат был моим партнером, пока не погиб. Его место занял Курт. Занял в организации, но не в моем сердце. Я очень любила своего брата, мистер Донован.
— Очень грустная история, — посочувствовал я. — А какими делами занимается ваша организация?
— Мы имеем дело исключительно с нелегальными деньгами, — небрежно сказала она. — С горячими деньгами. Представьте, что вы ограбили лондонский банк, захватив сто тысяч фунтов. Теперь в этой стране почва горит у вас под ногами, и вы решаете обосноваться где-нибудь в Южной Америке. Перед вами возникают сразу две проблемы. Во-первых, вам нужно добраться до Южной Америки и, во-вторых, переправить туда эти деньги. Так вот, эту вторую вашу проблему мы берем на себя. Мы гарантируем выплатить вам ваши деньги в течение трех месяцев в любой валюте и в любой точке земного шара. За это мы берем двадцать процентов от общей суммы и с суммой меньше пятидесяти тысяч мы операции не производим.
— Ого! Звучит грандиозно, — восхитился я, — Но если бы я ограбил банк и таскался с суммой в сто тысяч в чемодане, я бы не рискнул расстаться с ней и поручить вам все дело. Ведь я ничего не смог бы предпринять, если бы вы не дали мне ни пенни. Не так ли?
— Все основано на доверии. И поддерживается нашей репутацией. Мы занимаемся этим делом свыше пяти лет и ни разу не подводили нашего клиента. У нас контакты во всем мире, и, если бы мы хоть раз оплошали, с нами было бы покончено.
— А как погиб ваш брат?
— При налете на одно посольство с полгода назад, — ответила она. — К сожалению, во время налета он находился там. Налетчики взяли в плен восемь заложников и троих из них убили. Одним из них был мой брат. Курт ходил туда и выяснял подробности. В те минуты я была совершенно беспомощной.
Лози сел на кушетку рядом с ней, держа в руке бокал.
— Колетт только что сказала, что у нас имеются контакты во всем мире, — вступил он в разговор. — Разузнать о вас очень помогли наши связи. Я даже сумел добыть факты, которые были известны только полиции. Речь шла о восьми террористах, шестерым удалось скрыться. Двоих полиция убила. Один из них был турок, другой — американец.
— И Бошар был при этом? — небрежно спросил я.
Лози мрачно усмехнулся:
— После уговоров…
Колетт Доркас спросила:
— Много ли вы знаете о Фишере?
— Только то, что рассказал мне Мак-Ларен, — вполне искренне сказал я. — Что Фишер является руководителем террористической организации, услугами которой может воспользоваться каждый.