веряю собственному партнеру, они бы крепко задумались, стоит ли связываться с нами. Понимаете?
— Пожалуй, — согласился я.
— После того как вы сегодня утром ушли от него, — продолжал он, — я был так потрясен страшной новостью, что сначала ни о чем другом не мог думать. Харкнесс так уверенно говорил о контрактах и заявил, что докажет свою невиновность уже к вечеру. Он обещал мне прийти в отель в половине одиннадцатого, но не пришел. Я чувствовал, что он не придет. Тогда я на все махнул рукой и позвонил Равелю, но его не было дома. К телефону подошла Джуди, и я прямо ее спросил, подписала ли она контракт с Харкнессом. Она ответила, что нет, они с мужем все еще обсуждают наше предложение.
Лютер размял сигарету дрожащими пальцами.
— Для меня стало ясно, что Харкнесс сначала подделал подписи, а потом убил секретаршу, чтобы она не могла свидетельствовать против него. Одна только мысль об этом привела меня в такую ярость, что я взял свой пистолет и отправился искать этого лжеца, подлеца и убийцу, укравшего у меня сто тысяч долларов. Подъезжая к отелю «Старлайт», я увидел, как его автомобиль отъезжал от стоянки. Я поехал следом, потерял его, отстав на красном светофоре, но затем решил, что снова напал на след, когда увидел, как Харкнесс — тот, кого я считал Харкнессом, — вышел из автомобиля и вошел в эту дверь, и я последовал за ним. Остальное вы знаете, лейтенант. Поверьте, я вам вечно буду благодарен за то, что не убил невинного человека.
Он вновь нервно закурил, глядя прямо перед собой.
— Пистолет я забрал, — сказал я. — И я вас не арестую, Лютер!
— Нет? — Он дико посмотрел на меня.
— При одном условии, — сказал я. — Вы больше не должны видеть Харкнесса. Договорились?
— Конечно! — Он взглянул на меня ошарашенно. — Не знаю, как и благодарить вас. Я…
— Хватит, — резко прервал я его. — Я не знаю, как Равель посмотрит на это дело утром, но думаю, что он не предъявит никаких обвинений. И запомните, если вы попробуете хоть на пушечный выстрел подойти к Харкнессу, я швырну вас уже не об стенку, а об землю, так что вас придется откапывать экскаватором.
— Поверьте, лейтенант, я этого не сделаю! — сказал он. — Я не заслужил этого, благодарю!
— Вы лучше идите сейчас домой, — сказал я. — На сегодня с меня хватит.
— Да, конечно.
Он поднялся с кушетки и подошел к двери. На секунду он остановился и взглянул на Камиллу.
— Пожалуйста, пришлите мне счет за весь тот беспорядок, что я у вас учинил, — вежливо сказал он, поклонился и вышел.
Глаза Камиллы полезли на лоб.
— Как ты думаешь, он заплатит, если я попрошу пятьдесят тысяч? — спросила она.
— Он может оспаривать последние три нуля, — предположил я.
Она тепло улыбнулась:
— Ты самый приятный полицейский из всех, что я знала, Эл. Когда я соберусь кого-нибудь убить, я позабочусь, чтобы тебя поблизости не было.
— Это точно, — согласился я. — Мягкое сердце, глупый ум… Ты веришь в совпадения?
— То есть?
— Лютер подъезжает к отелю как раз тогда, когда Харкнесс покидает его. Он теряет его, отстав на красном светофоре, но потом обнаруживает опять, как он считает… Но это не Харкнесс, это Равель. По-моему, это совпадение, причем с большой буквы.
— Ты думаешь, он лжет, Эл?
— Конечно, лжет, — сказал я. — Интересно только зачем? В том-то и главная трудность, когда расследуешь дело об убийстве. Все лгут, никто не говорит правды.
— Все? — спросила она холодно.
— Все, — подтвердил я. — Джуди Мэннерс, Руди Равель, Харкнесс, Лютер и ты.
— То есть как это я? — спросила она негодующе.
— Спокойно, Золушка, — сказал я. — Кстати, тебя не раздражает, что я так тебя зову?
— Почему бы тебе прямо не сказать, в чем дело, Эл Уилер, — сказала она ледяным тоном, — и не прекратить эту комедию!
— Может быть, в имени Камилла ты нашла именно ту экзотику, которой не хватает в имени Сандра? — сказал я.
Она медленно поднялась с кушетки, подошла к стенному шкафчику и, повернувшись ко мне спиной, начала смешивать себе коктейль.
— Как ты узнал? — спросила она спокойно.
— Что твое имя Сандра Шейн? — сказал я. — Наверное, в Окридже. Когда услышал, что Руди и Джуди Мэннерс приезжали туда три месяца назад, я сразу понял, что такая девушка, как ты, не создана для Окриджа, а Руди как раз такой мужчина, который оценит твои таланты.
— Я жила там еще целую неделю, — медленно сказала она. — Затем я приехала в Пайн-Сити, позвонила ему и на следующий день сняла себе здесь квартиру.
— Руди немного перестарался, когда рассказывал мне о тебе, — сказал я. — О том, как вы познакомились в Париже и что он специально смотрел твой паспорт, чтобы убедиться в том, что ты Камилла Кловис. Я даже удивился, зачем он так старается.
— Да, — согласилась она. — Руди плохой актер.
— И когда-нибудь то, что он сыграет, станет кошмарной былью, — ответил я.
— Благодарю вас, профессор! — воскликнула она с энтузиазмом.
— Не пропустите следующей моей лекции в среду, — сказал я. — Дегенеративные пороки людей и их влияние на половую жизнь птиц и пчел. Интереснейший материал.
Она нетерпеливо пожала плечами:
— Что с того, что я Сандра Шейн, и какое это имеет значение?
— Для меня ты всегда будешь Золушкой, — сказал я страстно. — Но если тебе интересно, это имеет огромное значение. Это указывает, что ты знала Джуди Мэннерс еще в Окридже, а следовательно, у тебя была причина ее убить.
— Я не знала, что ее убили, — сказала она спокойно.
— Существует версия, что смерть секретарши — это ошибка преступника. Жертвой должна была стать Джуди Мэннерс. Ты была любовницей ее мужа, он платил за тебя ренту, а многие женщины предпочитают быть миссис. А не мисс.
— Не я, — сказала она холодно.
— Уводить у Джуди мужчин из-под носа, кажется, вошло у тебя в привычку, — заметил я. — Сначала Джонни Кей, теперь Руди.
— Что здесь такого? — Она пожала плечами. — Я интереснее Джуди. После того как умерла Пирл Коулмен, нам с Джонни не имело смысла хранить в тайне наши отношения, нравилось это моему отцу или нет. Тем более, что Джонни должен был идти в армию.
— Джуди тебя, наверное, обожала, — сказал я.
— Наши чувства всегда были взаимными, — ответила она холодно.
— Вчера вечером ты мне сказала, что Руди в ту ночь был у тебя и что он ушел примерно в половине двенадцатого. Так?
— Да.
— Но раньше ты говорила, что это было в половине первого.
— Половина двенадцатого, половина первого., неужели ты думаешь, что я смотрела на часы?
— Тогда я подумал, что ты просто даешь Руди алиби. Сейчас я не уверен. Это алиби нужно и тебе.
— В каком бы часу Руди от меня ни ушел, лейтенант, я всю ночь провела в своей квартире в постели!
— Это может кто-нибудь подтвердить? — спросил я холодно.
— Почему бы тебе не поинтересоваться у этого лилипута с биноклем? Он наверняка торчал в кустах за окном.
— А если нет? Кто это подтвердит?
— Зачем?
— Затем, что это наводит на размышления.
Камилла — это имя действительно подходило ей куда больше, чем Сандра, — весело мне улыбнулась:
— Не забываешь ли ты об одном обстоятельстве?
— Каком?
— Мы с Джуди знаем друг друга с детства. Если бы даже у нее была сестра-близняшка, я и то сразу бы их отличила. И если бы я захотела убить Джуди — ошибки бы не произошло.
— Может быть, — согласился я. — И все же лучше тебя никто не знает ее окриджского прошлого, а в тех письмах, что она получила, это прошлое пересказано чуть ли не наизусть.
— Ну ладно! — В ее глазах загорелась злость. — Так что же ты собираешься делать? Арестовать меня?
Я взглянул на часы — было уже четверть третьего — и покачал головой.
— Не могу, — сказал я. — У меня сейчас просто не осталось сил.
— Прекрасно, — сказала она. — Тогда спокойной ночи!
— Прощай, Золушка, — сказал я с сожалением.
Я уже дошел до двери, когда услышал за спиной смех. Камилла стояла всего в нескольких шагах позади меня: шорты и рубашку она успела потерять где-то по дороге.
— Золушка! — повторила она. — Ты опять прибегаешь к нечестным приемам, Эл! — Она рассмеялась. — Сегодня холодная ночь, Эл Крестьянин. Зачем тебе уходить?
— Сейчас я действительно не знаю зачем, — признался я.
— И тебя даже не волнует, убийца я или нет? — спросила она мягко. — Смотри, Крестьянин, не ошибись!
А?
— А вдруг я всажу в тебя нож? — Она зверски блеснула глазами. — Конечно, я выберу подходящий момент!
— Смерть в экстазе! — сказал я. — Какой заголовок для газет!
Глава 9
— Он стрелял в Равеля, и вы его не арестовали? — взревел Лейверс.
— Верно, шеф, — согласился я.
— А если бы он убил Равеля, вы бы погрозили ему пальчиком, наставили на путь истинный и потом все равно отпустили бы?!
— Я забрал у него пистолет, — объяснил я, — и предупредил, чтобы он больше не встречался с Харкнессом. Ничего страшного не произошло.
— А если бы произошло, то уж я бы позаботился о том, чтобы вам мало не показалось, — пообещал он мне. — То, что я сейчас от вас услышал, только усложняет дело. Девчонка из Окриджа по фамилии Шейн — любовница Равеля; грязные делишки Харкнесса, да еще и Лютер, возомнивший себя убийцей. Да мы увязли по уши!
— Да, сэр, — согласился я.
— Какого черта вы тут сидите и поддакиваете?! — разбушевался он. — Вон отсюда! Идите и хоть что-нибудь делайте!
— Я напишу мемуары, — сказал я вежливо, — у меня давно уже готово название: «Я был среднего возраста шерифом полиции». В первой главе будет говориться о…
— Вон! — прохрипел Лейверс.
— Не забудьте, шериф, — сказал я спокойно, — я мог бы посвятить эти мемуары и вам!
Я быстро закрыл за собой дверь, пока в меня не успели чем-нибудь швырнуть. Аннабел Джексон подняла свою белокурую головку и с любопытством на меня посмотрела.
— Иногда мне кажется, что ты хочешь убить его, — задумчиво сказала она. — Путем преднамеренного повышения кровяного давления. Я, конечно, немедленно обращусь в полицию.